Город в наследство

– Извините, я на минуточку, – кивнул клиенте и потащил Лизу к выходу.

– Пустил, увалень тупой, – брыкалась она, и ворованные скрепки в пакете звенели из-за тряски.

– Слушай сюда, истеричка, – в холле Антон развернул Лизу лицом к себе. – Ты вообще берега попутала? Я тебе уже все сказал – поигрались и разошлись. Мне работать надо, а не закидоны твои терпеть. И было б ради чего! Ты ж, блин, пустое место. Зато гонору сколько! Вот тебе новость: в тебе кроме рожи смазливой ничего нет. И отвали от меня. Я скажу на ресепшене, чтобы тебе карту аннулировали. И вали на хрен!

– Но, Антон… мы же …

– Да никакие не мы, я не знаю, с чего ты себе что-то напридумывала, – и он все еще хмурясь, зашагал назад в зал.

Лиза скрежетала зубами. Она так старалась придумать ответ пообиднее, что ее даже потрясывало, но ничего лучше «Сам тупой» в голову не лезло.

– Извините, – кто-то тихонько окликнул ее. – А можно мне мой телефон назад.

Эта была девушка, что попросила ее сфотографировать. Лиза уставилась на свою руку и только сейчас поняла, что в ярости все еще сжимает чужой гаджет. А эта стояла тут и все слышала, вот черт. А теперь улыбается, вся сладенькая, как булочка.

– Там что-нибудь получилось? – несмело поинтересовалась она и потянула руку.

– Нет! Не влезла. Похудей сначала, потом фоткайся, – отрезала Лиза и бросила телефон девице.

Лизе на секунду стало страшно. Ей самой за телефон еще четыре месяца кредит платить, а он даже не последней модели. Но эта-то, наверняка, не отдавала за него ползарплаты, так что невелика беда. Да и поймать успела.

Она повернулась к выходу и пошла, чеканя шаг и все еще сжимая зубы и кулаки. Черт, как ее бесили все эти «ты недостаточно хороша для меня» Антоны, малолетки с дорогими айфонами и машинами. Администратор на ресепшене тоже бесячая, опять хмыкнула, когда Лиза прошла мимо. Наверняка ей тут весь персонал косточки перемывал, раз она с тренером мутила. Хотя, нет, простите, оказывается, даже не мутила.

Лиза вышла на улицу и подставила лицо все той же противной мороси. Ну и плевать! Ну и к черту их всех! Они еще пожалеют. Они еще всем покажет. Осталось придумать, что именно покажет. Но это уже детали. Она во всю представляла, как Антон лезет к ней на балкон с букетом красных роз. Как девица с ресепшена умоляет ее сняться в рекламе их фитнес-клуба. Вряд ли это входит в ее обязанности, но пусть умоляет, ей полезно будет.

Она вскинула пакеты повыше, но для них это стало последней каплей. Кружка прорвала мокрое дно, бухнулась Лизе прямо на ногу, отскочила на бордюр и разлетелась на десяток осколков. Ее примеру, пусть и без фонтана фаянса, последовал степлер, ножницы, дырокол и коробка скрепок.

По крайней мере, второй пакет был ещё цел. Лиза оглядела кучу валявшийся канцелярии, выудила из лужи помятую трудовую книжку и поплелась домой.

Идти было всего минут пятнадцать, но как же она ненавидела эту дорогу. Мама рассказывала: двадцать лет назад это был тихий спальный район с рядами одинаковых хрущёвок. Но потом кто-то решил, что это удачная локация, начал сносить старые дома и строить одну за другой свечки элитных многоэтажек. Но почему-то их дом решили не трогать. Так он и скучал невзрачной кляксой среди цветастых высоток. Так и в школе Лиза оказалась простушкой среди упакованных девчонок из соседних домов. Ей приходилось клянчить у родителей деньги на мини-юбку, когда одноклассницам родители привозили одежду из-за границы. Она радовалась Тамагочи, а девчонки из параллели хвастались новенькими телефонами. Раскладушками и обязательно розовыми.

Лиза пнула камень, вспомнив, как соседка по парте осматривала ее с головы до ног и морщила нос. Сейчас эта соседка выкладывала фотки с огромными букетами, с ее новеньким мерседесом, с загорелым и мускулистым женихом, с лысой собакой, с новым маникюром, со слоном в Таиланде, с Ольгой Бузовой на тусовке, с коктейлем у бассейна, с глубоким декольте у зеркала пафосного клуба.

У Лизы лента соцсетей была короткая. Она сделала селфи у каждой хонды в салоне – это, к слову, была одна из причин, почему она туда устроилась. Вторая причина – ее без опыта и со средненьким дипломом психолога из замшелого вуза больше никуда и не брали. Крошечная зарплата причиной точно не была. Ей едва хватало на проезд, обеды на работе, косметику, маникюр и одно новое платье в месяц.

После машин идеи для контента кончились. Не дома же, в конце концов, фотографироваться. Да у нее в комнате на стене до сих пор ковер висел! И родители запрещали снимать. Что еще ждать от кандидатов исторических наук?

Мама встретила ее в извечном фартуке в цветочек. Пахло борщом.

– Ой, а ты чего так рано? – мама теребила полотенце.

– Да так, – Лиза наклонилась и принялась стягивать промокшие туфли. – А суп уже готов?

– Только что выключила. Наливай себе. А мы сейчас придем, – и она ушла в родительскую спальню, прикрыв за собой дверь.

Лиза поставила оставшийся в живых пакет и двинулась на кухню. Старый уголок с потрепанной обивкой, деревянный гарнитур, оставшийся от бабушки, а то и прабабушки, покрывшийся желтоватым слоем несмываемого жира и проржавевшая плита, при виде которой газовики каждый раз хватались за голову. Лиза налила себе тарелку борща и забилась в угол.

Стоило ей отправить в рот первую ложку, как в узком дверном проходе появились родители. Мама присела на табуретку, отец остался стоять за ее спиной и почему-то отводил глаза. Лиза бросила на них взгляд исподлобья и вернулась к супу.

– Лизонька, мы тут с папой подумали, – начала мать, все еще комкая полотенце. – Вот ты уже совсем большая стала. На работу устроилась. Три месяца проработала. Мы тобой очень гордимся.

– Угу, – только и выдавила Лиза, зубами отрывая кусок черного хлеба.

– И мы с папой, – мать строго глянула назад, – подумали, что тебе нужно дальше развиваться. Стать самостоятельной.

– Угу.

– И подумали., если ты захочешь отдельно жить, то мы не будем против.

– Чего? – кусок картошки вывалили у Лизы изо рта и плюхнулся в тарелку, обдав ее красными брызгами.

– И, наверное, тебе больше не нужны карманные деньги. Мы уверены, это пойдет тебе на пользу, скажи же Саша! – мама снова обернулась.

– Угу, – только и протянул отец, с той же интонацией, что и Лиза.

– Но, но вы не можете. Да мне не хватит денег!

– Не обязательно самой снимать квартиру. Можно же жить с подружкой. Или с.. хм.. молодым человеком, про которого ты нам рассказывала, но все не хочешь в гости привести. Мы же не ханжи какие-то, понимаем, что вы взрослые, вам хочется наедине побыть…

– Да бросил он меня! – крикнула Лиза и закрыла лицо ладонями.

– О, Лиза…

– И с работы уволили.

– Ой, как обидно… Лиза, ну ты не расстраивайся, новую найдешь. Какие твои годы…

– Теперь еще и из дома гонят!

– Что ты дорогая, мы тебя совсем не гоним, – мать тронула ее ладонь.

– Так мне можно остаться, и вы будете мне деньги давать? – Лиза тут же подняла голову.

– Конечно, мы тебе поможем. Но сама понимаешь, скоро сезон, нужно картошку сажать, и мы хотели на даче баню достроить

– Понятно! Все с вами ясно! Родители еще называются, от непутевой дочери избавиться не терпится. – Лиза выкарабкалась из-за стола, цепляясь коленями за ножки. – Ну, извините, что я не такая умная, как у тети Лены дочка, за границей не училась, замуж за богатого не выходила, в мэрии не работала.

– Лиза…

Но она уже двинулась в свою комнату и смачно хлопнула дверью. Там Лиза с разбегу бросилась на неубранную постель и заколотила кулаками по подушке.

– Черт, черт, черт.

Она рычала и фыркала от обиды, дрыгала ногами и злобно ворочалась, подпрыгивая на растянутых пружинах. Остановил ее звонок. Телефон вибрировал в кармане. Незнакомый номер.

– Ну здравствуй, служба поддержки Сбербанка, – Лиза нажала на кнопку «Ответить», предвкушая, как сорвет злость на ни в чем не повинных мошенниках из колоний.

– Селиверстова Елизавета Александровна? – поинтересовался голос. Собеседник говорил с легким кавказским акцентом.