Четвёртое измерение

Жужжание усиливалось с каждым освобождённым от земли и камней сантиметром раскопа; поглощённая целиком этим звуком, она уже не видела и не слышала ничего вокруг. Вибрировало всё тело, кости, зубы, глаза. «Ж-ж-ж» – пауза. Замерла. «Ж-ж-ж» – ещё вытащила несколько камней. Затем цикл повторялся. Трещина всё увеличивалась в размерах, буквально сама осыпаясь по краям, лишь тронь. Вскоре стало вырисовываться округлое углубление, доходившее по высоте ей до бёдер, и реально напоминавшее большую круглую нору.

«Ж-ж-ж!»… Теперь звук явственно походил на механический. Без сомнений. Линда в исступлении уже не могла остановиться – сила притяжения была невыносимой. Что же это такое может быть? Она неистово копала двумя руками, всё быстрее и быстрее, со лба летели капли пота, волосы налипли на виски, под ногти забилась чёрная грязь. Счистив ещё довольно приличный слой земли, руки внезапно уткнулись в зияющую пустоту.

Дыра прямо в скале, из которой пахнет сыростью и… металлом. Какая-то пещера? Бункер? Нет, ну это невозможно. Или?

Она присела и заглянула туда – ничего не видно, кромешная темень, и фонарика с собой нет. Только запах металла добавлял ирреальности к происходящему.

«Ж-Ж-Ж!» – проявились уже и нотки требования, или ей так показалось? Чувствительному человеку много чего кажется. Механическое жужжание заставило её лицо скривиться в гримасе, зазвенело в ушах, в мозгу, в животе. Любопытство перевесило все «за» и «против». Выбора-то нет, истину надо познать. Пойти рассказать кому-то, позвать старших – это слишком долго терпеть. Она встала на коленки, пролезла наполовину в нору и сунула в пустоту обе руки, чтобы прощупать содержимое. Как вдруг там, в глубине, раздался глухой механический звук – «Щёлк!» – что-то провернулось и открылось. А в лицо сперва дунуло жарой, пылью и песком, насыпав полные глаза, а после… Произошедшее было делом лишь трёх секунд: её резко потянуло за руки, будто с той стороны был вакуум, и с силой всосало в нору вместе с воздухом, землёй и камешками, которые она так усердно выскребала. Неведомый и незримый бог весть откуда взявшийся жуткий насос какое-то время ещё гудел и засасывал в себя обратно землю и камни, полностью забив ими освобождённый Линдой проход, пока не выключился, навсегда. Успев лишь раз моргнуть слезящимися от песка глазами, она вся целиком и полностью влетела в черноту, больно ударившись коленками об края чего-то железного, и продрав дыры в штанинах. Мгновением сверкнули белые кроссовки, и больше ничего не осталось.

«Меня выворачивает наизнанку».

«Я – нигде».

Песок. Господи.

Вик!!! Ты не уследил за мной! Я одна в темноте! ВИК!!!

«…а в конце дороги той – плаха с топорами…»

II

Песок.

В волосах песок. На зубах песок. Жарко. Тяжело дышать, дыхание сбилось, внутри давит, сердце ухает, отдавая каждым своим ударом в голову. В голове шум, головокружение; всё плывёт перед глазами, уплывает в разные стороны – зелёные круги и яркие искры, крутятся и вращаются. Ощущение несобранности и размытости.

«Надо как-то собрать себя обратно, боже мой, что со мной… Я, по-моему, умираю».

Она с трудом пошевелила правой рукой, зачерпнув горсть горячего песка, левая же пока не слушалась. Сознанием обратилась к ногам. Ноги шевельнулись. Слава богу! Обе на месте. Лицо… ага, лежит лицом в песок, потому так трудно дышать. За поворотом головы тут же усилилось головокружение. Она сдержала тошноту и попыталась продышаться. Сначала даже не получилось вдохнуть полностью в лёгкие: воздух казался раскалённым расплавленным железом. Хватая его ртом, как рыба, она ощутила нарастающую панику удушья. С третьей попытки всё же получилось вдохнуть всей грудью; воздух нехотя со свистом пробился в лёгкие и дыхание, наконец, пошло легче. Постепенно стали пропадать искры и мерцающие круги перед глазами, сменившись на бегающие чёрные мушки. Через минуту, наконец, ощутилась и вторая рука. Та что-то сжимала. Небольшой заострённый камень, которым она ковыряла ту самую нору. Камень с той стороны.

Постойте, с какой ещё той стороны?

Линда, наконец, смогла собрать себя в одно целое, вся зашевелилась, заёрзала, перевернулась на бок, затем на спину и села, открыв глаза. Её как будто пожевала и выплюнула гигантская корова: вся в синяках, помятая, взъерошенная, в кровоподтёках и ушибах.

«Как так? Что со мной произошло?»

– Какого… чёрта? – в ужасе прошептала она. Хотела крикнуть, но сил хватило лишь на сухой шёпот: перед глазами предстали сплошь ровные пески бескрайней пустыни. Реальный горячий песок сочился сквозь её пальцы, ссыпался с волос и одежды, набился в белые кроссовки.

– Это какого чёрта?! – громче повторила она, и в голосе проступили лёгкие истерические нотки. Линда тупо таращилась на камень в руке: он был тут явно лишним – похожей породы рядом нигде не наблюдалось. Как и она сама. Явно лишней.

– Что… происходит? И где карьер? – уже со слезами на глазах спросила она сама у себя. Линда покрутилась на месте, лихорадочно ища глазами какой-нибудь знакомый ориентир, но ничего не находила. Сзади – пустая и сухая пустыня, сколь видно глазу. Впереди – мелкая убогая едва заметная поросль возможно начинающегося леса или степи.

Выйдя, наконец, из оцепенения, она медленно встала, поборов волну слабости и тошноты, и прошлась кругом вокруг своей непонятной «точки приземления», ища какие-нибудь зацепки или ответы на вопросы. Рьяно поперерывала руками песок, но ничего не обнаружила – за ней следом «прилетел» лишь коричневый слой земли и разного размера камешки, которые она самолично своими руками выскребла из той самой норы.

На лице читалось полное отчаяние. Что-то немыслимое, невероятное! Линда внезапно глянула вверх, дёрнулась и застыла, открыв рот.

– Что это?! – шепнула она.

На небе, кроме солнца, виднелись три небольшие луны: у двух видны лишь половинки, у третьей – самой большой – почти полностью диск. И это была не околоземная Луна. Никаких знакомых глазу морей и кратеров на ней не было. Вообще не было ничего.

Её охватил самый ужасный из всех ужасных ужасов во Вселенной. Волосы на голове встали дыбом, по телу табунами бегали мурашки. В замешательстве переводя взгляд от одной луны к другой, от другой к третьей и обратно, Линда сначала как-то глупо рассмеялась, а потом разрыдалась. И так и стояла бы, рыдая навзрыд, утирая непрекращающиеся слёзы, если бы не подкосившиеся ноги. Она упала на песок, свернулась калачиком, продолжая рыдать совсем как ребёнок, не понимая, что это вокруг него происходит и кто сотворил с ним такую злую шутку.

Размазав по лицу солёные слёзы грязной от земли рукой, и оставив коричневые разводы, она всё же попыталась немного успокоиться. Но это оказалось не просто. Как только взгляд устремлялся вверх – рыдания снова возвращались, и с новой силой охватывали её.

– Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, – шёпотом застрочила она молитву с огромной скоростью, хотя помнила лишь первые строчки. – И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. – Ой, как там дальше, не помню, простите меня, верните меня назад, пожалуйста! Господи, спаси…

После просьб, однако, ничего совершенно не изменилось. Повторив обрывки молитвы раз пятнадцать, попросив Бога вернуть её в реальный мир, она внезапно закричала:

– Кто-нибудь меня слышит? Эй! Верните меня! Кто-нибудь! Как мне вернуться? Вик! Ребята! Владимир Михайлови-и-и-ч!!!

Но никого не появилось, и никто не отозвался. Голос улетел в пустыню и затерялся там в одиночестве. Пустота и тишина, жаркий слабый ветер, безжизненные пески и куцая синеватая трава остались безучастны к этим крикам о помощи.

Линда почувствовала волну накатившей усталости. Дышалось подозрительно сложновато: воздух был каким-то тяжёлым и, что ли, липким. Как будто налипал на неё, неохотно проталкиваясь в лёгкие. Ей всё же пришлось взять себя в руки, чтобы предпринять попытку восстановить произошедшие события в памяти: может там найдётся ключ к спасению?

– Так, – сказала она вслух срывающимся на всхлипы голосом. – Я перебирала камни, затем услышала этот дурацкий звук, пошла по нему, вышла, стало быть, из зоны видимости, потом… блин, потом копала зачем-то дыру в горе, а потом? Потом – «щёлк!» и всё. Не помню дальше, – объяснила она сама себе ситуацию. – И как мне это поможет? Да никак. Интересно, они найдут эту дыру, как и я? Может кто-то ещё сюда попадёт? Точно, надо посидеть, подождать. Они начнут меня искать, это сто процентов. Что это вообще за бред какой-то… Не бывает такого в реале!

Она села рядом с «точкой приземления». На всякий случай отодвинулась от неё подальше – если кто-то тоже «приземлится», то чтобы ей не на голову. Так и сидела, считая синяки и ссадины, ждала и ждала, с опаской посматривая, как луны меняют свои траектории на небе. Жаркое солнце медленно перевалило зенит, и постепенно двигалось к горизонту песков.

От тяжёлых рыданий остались лишь тихие всхлипы, некстати разболелась голова, которой и так до этого досталось. Линда рассмотрела заострённый камень из реального мира. И вдруг сообразила, что это не камень, это древний нуклеус. Заготовка для первобытного топора, а может, копья. Это же надо! Совершенно случайно выскребла из той норы такой ценный артефакт!… Копали-то поздний плиоцен, стало быть, этот нуклеус из возможно раннего палеолита. Боже мой, это ему может быть от шестьсот тысяч до миллиона лет! У Линды мурашки побежали по всему телу. Она пыталась сопоставить миллион лет до нашей эры, дыру в скале, чужую планету, и ей стало совершенно не по себе. Значит, до неё там никто ничего не копал всё это время.

Нуклеус был бережно убран в карман штанов, который остался целым после переделки. Может, камень потом ей поможет, кто знает?

Хорошо, как поступали люди в таких ситуациях во всевозможных фантастических рассказах или фильмах? Она попыталась вспомнить, но ничего не вспоминалось. Кроме «Алисы в Зазеркалье» и «Кин-дза-дза» на ум ничего не шло. Да и то, Алиса одна не была – там множество разнообразного сказочного народа имелось сразу же, ей во всём помогающего. А к Дяде Вове и Скрипачу, оказавшихся в песчаной пустыне, сразу же прилетел пепелац. А здесь никого вообще… жухлая трава, да и только. Что, если в этом месте вообще никого нет? Это вообще планета или что, какой-то кусок иной реальности? И если это планета, то где она относительно Земли?

«Пошли, Скрипач, в открытый космос!»

Всхлипы усилились. Осознание того, что она может быть совершенно одна единственная на целой неизвестной астрономической науке планете, привело её в ужас. Какой смысл был столько жить, работать, стремиться, чтобы вот так вот взять и всё.

«Что, если ночью здесь минус сто градусов, и я попросту умру от холода?».

Каково здесь ночью?

Эта мысль нервировала. Искать убежище или нет? Ещё поразмыслив на эту тему, она посмотрела вокруг: если и идти куда-то, то, естественно, не в голые пески, а к растительности. А что если в там впереди опасно? Или это не будущий лес, а просто степь из жалких пучков никчёмной травы? Раздираемая сомнениями, Линда всё же начала собирать более-менее крупные камешки, сложив их горкой рядом со своим вынужденным местом «приземления». После выложила из них стрелку, указывающую в ту сторону, в которую она намеревалась пойти. Так, на всякий случай.

Закончив со стрелкой – та, само собой, указывала на начинающуюся лесостепь, – она сгребла ещё и песок вокруг неё заметной горкой, чтобы указатель был посильнее заметен. После этого снова села тоскливо сидеть, ожидая спасения.

А время шло. Из оставшихся камней она выложила «ЛИНДА», посмотрела задумчиво на это всё художество, но опять осталась сидеть на месте. Не так-то и просто решиться тут на то, что она задумала.

Когда местное солнце ещё сильнее перекатилось к своему «западу», проснулась и напомнила о себе жажда. Вот это ещё одна серьёзная проблема в общую хрюшку-копилку. Без воды, насколько известно, человек протянет максимум три дня, да и то – в благоприятных условиях. Всё продолжая сидеть, ожидая чудесного спасения, она попыталась вспомнить все методы сбора воды в условиях выживания в дикой природе. Да, но у неё-то с собой не было даже минимального походного набора и вещей, какие требовались для этих целей. Вообще ничегошеньки не было: кофта, ободранные штаны, футболка и кроссовки. Всё. Здорово, что сказать.

– Угораздило же, чёрт, блин, почему мне так не повезло! – в сердцах выкрикнула она. – Интересно, а меня там уже ищут? Может вы там уже найдёте эту проклятую дыру в скале, а?! – прокричала она во всё горло куда-то вверх. – Сколько мне ещё тут сидеть?! Ви-и-и-к!!!

Крик растворился в плотном сгущённом воздухе.

«Теряешь время», – прошептал голос подсознания, а может, голос логики. «Сначала ищи воду, потом ори сколько влезет».

Линда ощущала себя жутко разбитой, одинокой старушкой, которую бросили родственники и соседи, оставили её, одну-одинёшеньку в расшатанной хибаре на отшибе леса, никому не нужную. От этого образа, пробежавшего вдруг в голове, и жалости к самой себе, снова потекли ручьём слёзы. Их уже столько тут вылилось, сколько она на Земле за всю жизнь не выплакала. Но они всё текли и текли, не переставая. Ожидать каких-то чудесных спасений, очевидно, смысла уже было не много. Само слово «смысл» стало терять своё собственное обозначение в этой ситуации.

Встав понурившись, собравши худую волю в кулак, поплелась она по указанию своей же стрелки к пучкам травы и мелким кустикам. Через каждые пятьдесят посчитанных шагов Линда обязательно оборачивалась – не появился ли кто-то следом?