Мелодия одержимости

Подошла к дамской уборной, попыталась открыть дверь – заперто. Бывает иногда она заедает. Я навалилась на замок и прижала боком дверь. Она не поддалась. Но то, что я услышала, четко дало мне понять, что там Адлер с Лерой…

Я быстро выбежала, сопровождаемая его громким утробным рыком. Боже, он чудовище! Настоящий дикий зверь! Монстр! В каком-то тумане, я забрала из гардеробной верхнюю одежду. Надевала все на улице. И бежала… Бежала…

Слезы лились по щекам и замерзали на морозе, превращаясь в ледышки. Щеки больно саднило от них, но я продолжала бежать. Ноги обледенели в тонких балетках. Несколько раз я поскользнулась и упала, больно расшибив колени. До дома добралась на автопилоте. Вбежала во входную дверь задыхаясь и рыдая, будто меня ранили. Глубоко под ребра. В самое сердце.

Скинула пуховик и шапку с шарфом и, перескакивая через две ступеньки, забилась в свою комнату. Пыталась успокоиться, чтоб не разбудить родителей. Но от этого лишь громче рыдала. Скинула платье и стянула порванные и пропитанные кровью колготки. Решила пойти в душ, чтоб согреться. Потому что зубы стучали даже громче, чем я всхлипывала.

Говорила себе, что я ненавижу Адлера. Никогда не буду с ним больше общаться. Он грязный, низкий человек. Пошлый развратник. Он предал мои светлые чувства. Он слишком взрослый для меня. Ему нужен разврат. Порок. Ему не нужна моя наивная дружба. Я для него «детский сад».

Я думала, что умру от горя. Так мне больно и тяжело далось осознание того, что мир не идеален. Что парень, который мне понравился, оказался бабником, занимающимся непотребством в туалетах клуба. Полночи я не могла уснуть. А потом забылась в бреду.

– Женечка, детка, ты вся горишь, – слова мамы вырывали меня из блаженного забытья. Она заботливо приложила ледяную руку к моему лбу и тут же отдернула. – У тебя высокая температура. Сейчас вызову врача, крепись родная…

Я снова впадала в краткосрочный сон. Чувствовала то жар, то озноб. Меня сильно лихорадило. Я так давно не болела, и осознание того, что это случилось из-за Адлера, меня окончательно раздавило. Врач пришел быстро. Поднял меня и раскрыл, отчего я снова начала дрожать. Он послушал легкие, посмотрел горло и нос, смерил мне температуру. Затем выписал назначение и ушел.

Весь день я металась, словно меня пожирал бушующий в душе огонь. Мама будила меня и вливала в меня горькие сиропы, давала таблетки и заставляла пить крепкие отвары из лесных ягод. К вечеру температура спала, и я чуть успокоилась. Смогла дышать ровнее и уже не чувствовала озноба. Уснула более умиротворенно, расслабилась.

Проснулась, когда за окном стемнело. Сразу почувствовала давящую ауру. Холодную. Ледяную. Пошевелилась, чуть приподняла голову и увидела Адлера. Он сидел ровно, не шевелясь, на кресле, которое пододвинул к изголовью моей кровати. Вид у него был мрачный. Брови сведены в немом укоре к переносице, светлые глаза смотрели прямо в мои, губы недовольно поджаты. Вся его поза выдавала напряжение. Пальцы рук были переплетены в замок и лежали на коленях. Мне он показался демоном. Жестоким арийцем. Его выражение холодного, отстраненного лица и внешний вид были мрачными.

На него был надет вязанный пуловер черного цвета по самое горло и классические брюки. Я упала назад в подушки и закрыла глаза. Не хотела на него смотреть.

– Ты проснулась, я видел, – спокойно произнес он. Я упорно молчала. Даже его голос, тихий, бархатный, вызывал во мне отвращение. Зачем он пришел?!

Кровать просела под тяжестью тела этого огромного верзилы, и я поерзала отодвигаясь подальше. Адлер бережно убрал прилипшие от жара волосы с моего лица, и я дернулась, не желая ощущать огонь от его прикосновений.

– Маленькая, наивная девочка-космос. Скажи, Евгения, зачем ты пошла за мной в клуб, а потом в туалет? – тихо спрашивал он.

Я почувствовала, как от упоминания о вчерашнем вечере слезы непроизвольно потекли из глаз.

– Я хотела извиниться. Думала, что обидела тебя своей грубостью, – проговорила я. Мой голос звучал очень жалобно и тихо.

Адлер вздохнул. Смотрел на меня, не отрываясь. Я не могла выдержать его свинцовый тяжелый взгляд и отвернулась к стенке. Он наклонился к моему профилю и провел носом по щеке, едва касаясь. Я услышала его дыхание. Обычно равнодушное и спокойное, а сейчас сбивчивое, громкое. Я снова всхлипнула.

– Маленькая девочка. Испугалась. Убежала, – шептал он возле самого моего уха, и дрожь волнами расходилась по моим венам.

– Уходи, Адлер. Я в тебе очень ошиблась. Ты мне не друг. Никогда им не будешь, – сквозь слезы сказала я.

Он же вместо того, чтоб уйти, собрал пальцами мои слезы. Затем развернул за подбородок мое лицо к себе. Он был так близко. Его глаза смотрели прямо в мои. Наше дыхание слилось в одно. Мне стало тяжелее вдыхать, ощущая запах его тела и духов. Такой взрослый, красивый. Это был необыкновенно прекрасный момент. Тогда мне стало спокойнее. Рядом с ним, в его сильных больших руках. Я сама подалась вперед и поцеловала его губы. Неумело, робко.

Он отстранился первый. Прижал мою голову лбом, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Я смущенно покраснела. Я ведь хотела его прогнать, высказать свою злость. А вместо этого сама потянулась к нему за поцелуем.

– Что ты со мной делаешь, девочка-космос! – хрипло проговорил он.

Затем выровнялся, взяв эмоции под контроль и выдал:

– Я уезжаю завтра с утра. Пришел попрощаться. Я вернусь за тобой, когда ты подрастешь. Помни, ты теперь вся моя. Мой космос.

Я смотрела на него удивленно, не понимая, правду ли он говорит. Но Адлер был уверен в своих словах и верен своему мнению.

– Я не хочу, чтоб ты уезжал, – честно призналась я. На языке крутились слова, что я мечтаю стать его девушкой, встречаться с ним. И пусть я не готова к более развязным отношениям, мы ведь можем пока дружить, быть вместе. И словно, подслушав мои мысли, он добавил:

– Ты еще очень маленькая.

– Я большая и все понимаю, – огрызнулась я, но Адлер продолжал:

– Когда тебе исполнится восемнадцать, мы возобновим то, что начали, я вернусь за тобой. Пока я тебя очень прошу, не ходи больше в то заведение. Тебе надо учиться, петь и танцевать. Тебе не нужно посещать ночные клубы. Я запрещаю, – тверже добавил мой тиран. А я лишь кивнула. Не хотелось рушить тот хрупкий мир, что возник между нами. Тем более, что я и сама туда не собиралась больше ходить.

– Ты будешь мне звонить? – с надеждой спросила я.

Но парень медлил с ответом, взвешивая все за и против. Затем, наконец, произнес:

– Пожалей меня, малышка. Я обещаю к тебе приезжать. Давай мы не будем друг друга мучать звонками и видео. Иначе я не выдержу и приеду гораздо раньше. А этого я допустить не могу, – устало выдохнул Адлер.

Я кивнула. Было очень обидно, но я предполагала такой его ответ. Он взрослый. Я видела то, что ему нужно от девушки в клубе. Я не могу ему это дать. По крайней мере, сейчас.

– Пообещай мне кое-что, – прошептала я.

Адлер склонился чуть ниже, промолчал. Не хочет зря обманывать, ждет, что я попрошу. Я вытащила руку из-под одеяла и коснулась его упругих гладких губ. Провела по ним от края до края. Парень дрогнул и его взгляд затуманился. Радужка из небесно-голубой превратилась в дымчато-синий.

– Пообещай, что никого не будешь целовать. Только меня, – выдохнула я.

Адлер прихватил губами мой указательный палец, чуть сжал. Затем отпустил и резко встал. Наши игры определенно заводили его и мучали его плоть, желающую большего.

– Обещаю. Не переживай, я никого, кроме тебя, и не целую, – усмехнулся он на бок, исказив красивое лицо страдальческим выражением.

– Я тебе верю, – честно призналась я.

Пока он не обманул, я буду искренне и открыто относиться к нему. Внутренняя женская интуиция подсказывала, что он не обманет меня. Большего просить я не могла. И даже в четырнадцать понимала, что не могу требовать долгие утомительные годы верности от здорового крепкого мужчины.

– До встречи, девочка-космос.

– До встречи, Адлер Леннон.

Высокий стройный блондин. Идеально сложенный с развитой мускулатурой. Современный и аристократичный ариец. Именно таким я тогда запомнила Адлера. Мужчину, покорившего меня своими бездонными чистыми озерами глаз. Прямой, уверенной осанкой и безграничными чувствами, испепеляющими отныне нас двоих.

Как много ошибок мы допустили в дальнейшем…

Тогда я не могла знать о том, что ждет нас в будущем. Но его прощальный, полный скорби взгляд и первый жаркий поцелуй, позволили мне пережить томительное ожидание нашей следующей встречи.

Уважаемые читатели, интересно ваше мнение, как вам книга?)

Ваша Анна Штогрина!

Адлер сдержал обещание: уехал и не объявлялся в моей жизни. Постепенно пережитые эмоции утихли и на смену им пришла рутинная, спокойная жизнь. Выматывающие тренировки, обучение. Мечта стать знаменитой певицей крепла во мне с каждым моим вздохом. Если раньше я занималась усердно, то после расставания с Адлером, я перепрыгнула в своем творчестве на целую голову. Занялась дополнительно сочинением стихов и песен.

Мне исполнилось шестнадцать, и творчество лилось из меня неудержимым потоком, извергалось, как лава из вулкана. Елена Георгиевна и ребята из звукозаписывающей студии помогали реализовывать мой талант. Редактировали песни и накладывали их на совершенно потрясающую музыку.

Текст первой моей сольной композиции принадлежал полностью мне. А музыку написал Диджей Саммет, или просто Костя. Высокий худой парень в модных татуировках подрабатывал в ночных клубах и закрытых вечеринках. Маринка все время акцентировала внимание, что он просто влюбился в меня. Именно поэтому занимался благотворительностью и помогал начинающей певице, то есть мне. Но сам Костя всегда подчеркивал, что видит во мне расцветающий талант и хочет, чтоб под моими песнями звучали его ноты.