Его чужая истинная

– Нельзя же не пойти, – пожала она плечами смущенно. – Только я платье промочила.

Я еще какое-то время смотрел в ее глаза, потом обхватил за талию, наполняя ладони теплом. Можно было бы не касаться, но эту дикарку лучше почаще трогать, иначе снова одичает. Медленно повел руками по ее ногам вниз, высушивая кружева, и вскоре платье заструилось от тепла, как живое.

– Спасибо, мой Повелитель, – тихо поблагодарила она.

– Пожалуйста, – так же тихо ответил я.

В этой девушке сочеталось много противоположностей. Свободолюбие и умение подчиняться избранному – одно из них. Она развернулась и зашагала впереди, взяв меня за руку, а я смотрел, как изящно она двигается, и ловил себя на мысли, что она все больше кажется мне таявшим в воздухе миражом.

Пришлось вернуться к празднику. Разговоры, деловые и не совсем, сегодня вымотали как никогда. Потому что время от времени я принимался искать взглядом Мальву. Задерживался на ней взглядом и снова возвращался в атмосферу постоянных поздравлений – ее и меня, нас… Только слишком часто стало звучать одно и то же. Подданные без устали восхищались нашей парой, называя ее идеальной, а нас созданными друг для друга. Когда рука Мальвы оказалась в моей, я притянул ее к себе и зашептал на ухо:

– Ты еще держишься?

– Да, – устало кивнула она.

– Хочешь сбежать?

– Да.

И я почти увел ее из зала, когда дорогу мне вдруг перегородил джинн из высшего совета моего отца.

– О, молодые правители, – пафосно начал он, и я скрипнул зубами от разочарования, – как радостно, что я встретил вас двоих сегодня. Для всех нас такой важный день! Повелитель Амал! Вы выбрали себе лучшую спутницу, которую мы всегда будем рады величать королевой!..

– Амдар, простите, – вежливо прервал его я, – я отпущу Мальву отдохнуть – она еще не привыкла к такому вниманию.

Он еще рассыпался в извинениях, а я притянул Мальву к себе и взглянул в ее глаза:

– Иди пока к нам на террасу. Я попросил принести туда еды и вина… Мальва?

Она растерянно захлопала на меня глазами, и мне бы не отпустить ее никуда… Но я боялся, что с нее на сегодня хватит груза чужих надежд.

– Хорошо, – кивнула она, задержавшись на мне загнанным взглядом, и направилась прочь.

Я не слушал больше Амдара. Я пытался выдрать из какофонии слабые отголоски ее шагов. Только они стихли совсем, а меня поглотила ответственность перед теми, кто служил мне. Такова она – доля Повелителя.

Не знаю, через сколько мне удалось выскользнуть из зала. Мне отчитались, что Арран дворец покинул, и я зашагал на нашу с Мальвой террасу. Чем ближе становилось наше с ней крыло, тем больше я вяз в немом пространстве. Звуки шагов глухо бились о стены, а кровь застывала в жилах.

Я же знал, что так будет…

Занавески паланкина полоскали на ветру свою призрачную вышивку, будто пытаясь скрыть от меня то, что я видел. Пустота. Мальвы не было ни на террасе, ни во дворце.

Я ее потерял Начните писать текст новой главы

1

Мальва

– Такси! – хрипло крикнула я, натягивая ниже капюшон.

Что я натворила? Что?.. В душе все пылало огнем, ноги горели, будто бежала по раскаленному песку, а сердце грозило разорваться в клочья. Я даже вещи не собрала…

Добрела до нашего с Амалом крыла, прошла на террасу… и все. У меня будто пол взорвали под ногами. Все это торжество, горы чужих надежд, бесконечное напоминание о том, что я всего лишь безродная кошка-оборотень, дочь женщины, в которую влюбился Верховный Повелитель… Как я могу стать королевой? Мама – совсем другое. Она достойна. Она через столько прошла и заслужила любовь своего мужчины. А как она смотрелась рядом с Повелителем – глаз не отвести. Мама была на своем месте…

Но не я.

Я просто сходила с ума по наследнику престола. Но разве этого достаточно?

Немея от ужаса, я только успела переодеться, схватить все, что показалось мало-мальски необходимым, и сунуть в рюкзак, а потом броситься из дворца.

Только в салоне такси немного пришла в себя и, когда машина тронулась, сползла по сиденью и зажмурилась. Он знал. Знал, что я дала деру… и все же выпустил из дворца. Позволил мне сбежать.

Значит, все?

Похоже на то.

Амал не простит, и будет прав.

А я не простила бы себя, если бы осталась сегодня и стала его полностью. Все казалось неправильным, пугающим. Я чувствовал себя самозванкой на этом вечере.

Так будет лучше.

Вздохнув, я выпрямилась на сиденье и глянула на город. Медленно, но горечь мешалась с радостью – я на свободе. Я предала мужчину, которого люблю… и счастлива быть свободной. Только… а прием? а помолвка? Я же опозорю Амала… весь дворец… маму…

Снова стало больно смотреть на ночные огни Абу-Даби, и я натянула на глаза капюшон. Усталость размазала по сиденью, а тоска въелась в грудь, едва позволяя дышать.

– Прости… – прошептала я себе под нос.

Надо было сказать это Амалу, заглянуть в глаза и признаться. Но он бы снова сказал столько всего вдохновляющего, что разогнало бы мои сомнения до тех пор, пока они снова не набросились бы на меня в тишине. Наверное, я его слишком люблю, чтобы позволить себе стать его самой большой ошибкой.

А ведь мы знаем друг друга так давно, будто всегда были вместе.

Сын Повелителя джиннов и наследник его престола стал моим лучшим другом детства. Несмотря на то, что Амал рос в мире роскоши и обеспеченности, он хорошо понимал свое предназначение и ответственность, которая ложилась на его плечи с возрастом. С него хотелось брать пример. Он меня восхищал, и я старалась не отставать от него в учебе – опережала школьную программу, хваталась за всякие науки, любила тренировки с мечами, стреляла из лука, освоила верховую езду и регулярно участвовала в турнирах.

Но детство кончилось рано. Амал все чаще отсутствовал: то был на учебе, то на тренировках, возвращался домой поздно. Когда ему было пятнадцать, а мне десять, мы почти перестали видеться. Один выходной день – все, что у нас было, но и его вскоре не стало.

В двадцать у Амала появилась девушка, потом другая… И я вообще потеряла покой и сон. Успехи в учебе покатились под откос, я просиживала целыми днями в комнате и сходила с ума, когда выяснялось, что Амал снова не приехал к ужину. Да и девушки эти… Не девушки, а королевы! У меня все горело в груди от зависти, когда подсматривала исподтишка за их свиданиями в саду дворца. Сияющие, утонченные красавицы с хорошим вкусом и манерами, а еще умевшие поддержать любую беседу. Мне казалось, я натурально зеленею от зависти и сливаюсь с кустами, слушая эти высокоинтеллектуальные трели…

Амал в то время стал приторно учтив со мной, только мне хотелось перегрызть ему горло за всякие чужие запахи, с которыми он возвращался после бессонной ночи к завтраку. Я демонстративно игнорировала его и покидала любое место, в котором он появлялся. Мне казалось, я его ненавижу. Я так и призналась маме в этом, когда она попыталась поговорить со мной в очередной раз. Она сказала мне, что в чувствах бывает непросто разобраться…

Но я не поняла этого. Тогда.

Но поняла одним поздним вечером, когда Амал изловил меня в густых кустах своей террасы за очередным шпионажем…

– Пусти! – дернулась я.

Но Амал вдруг прижал меня к себе спиной, неожиданно нежно сжимая пальцы на горле. Он никогда не трогал меня… Шея – самое уязвимое место оборотней. Добраться до моего горла – добраться до меня. А поводы могли быть разными. Убить, к примеру. Или подчинить. Или заполучить мое доверие… А я доверяла ему, несмотря ни на что.

– Котеночек, и долго ты будешь меня караулить в кустах? – усмехнулся он над ухом так по-особенному, что у меня дрожь прошла от лопаток до щиколоток.