Обещанная медведю

– Не спала? – Хриплый голос не предвещал ничего хорошего.

– Нам надо поговорить. У меня проблемы.

Саныч зря старался. Да, запах медведя уже не такой резкий, но от оборотня не укрыть, что меня отодрал другой оборотень. Никак.

Глаза Серого сузились, брови съехались на переносице – он почувствовал.

– Как это произошло? – потребовал тихо.

– Мы тут будем это обсуждать?

– Я убью тебя быстрее, чем ты пройдешь мимо, – склонил он голову, а в голос продралось рычание.

– Значит, и сам не проживешь долго, – вздернула я нос. – Я не по доброй воле отдалась. Я жизнь спасала.

– В обмен на метки?! – прорычал он, схватил меня за шиворот футболки и потащил внутрь.

– Яворский, я – не твоя, – возражала, скользя мокрыми пятками по лакированному паркету. – А ну отпусти!

Кидаться на разъяренного оборотня – та еще затея. К счастью, Сергей продолжал тянуть меня за собой на вытянутой руке, не позволяя до себя дотянуться. Разве что едва не задушил, пока впихнул в мою комнату. Я влетела в подоконник – так он меня зашвырнул в двери – и развернулась, откидывая волосы с лица:

– Придурок.

– Рот прикрой, – хлопнул он дверью так, что пластиковое окно едва не выпало. – Объясняй!

– А вот теперь не буду! – сложила я руки на груди, ходившей ходуном. – Не надо так со мной себя вести! Если ты предпочитаешь, чтобы тебе с моей работы принесли телеграмму с черной ленточкой, тогда нам не по пути! Я предпочитаю жить!

– Не место тебе на этой работе! – надвигался на меня злющий оборотень. – Дай сюда!

И он одним движением схватил за шею и притянул к себе, оттягивая ворот футболки другой рукой. Я замерла, сжав челюсти до боли, выжидая, пока он насмотрится на отметины Дарьяра. А Яворский скользил горящим взглядом по моей коже, и глаза его наливались яростью. То, что под футболкой на мне ничего не было, само по себе ставило под вопрос его жизнь после всего – не имел он права видеть меня теперь. И он это понимал с каждой секундой все четче.

– Присвоил, – процедил с отвращением Серый и, наконец, выпустил.

– Ну вот и поговорили, – одернула я футболку. – Вопрос закрыт?

– Черта с два! – вдруг рявкнул он так, что стекла в окнах едва трещинами не пошли. Думаю, если и не проснулся кто еще в приюте, то попадали с кроватей. – Ты должна была стать моей. И ты станешь моей. Поняла?

Говорила же – придурок. Бросать вызов Дарьяру мог только недалекий волк. Хотя и его я понимала прекрасно – такой удар по гордости и чести мало кто может выдержать.

– Сергей, не надо, – прохрипела я. – Он убьет тебя…

То, что Яворский пока не знал, кто именно меня присвоил, ничего не значило. Дарьяр придет за мной – вопрос времени. Может, он уже в пути. И Серый попытается не отдать.

– …Пожалуйста, просто откажись от меня…

Я взяла себя в руки, потушила взгляд усилием воли и продолжила ровно и холодно всаживать в оборотня свои остро заточенные слова. Уж лучше ранить и заставить убраться, чем допустить его смерть.

– …Я все равно тебя не люблю. Ты мне не был нужен, понимаешь? Я только отцу хотела насолить отношениями с тобой. Теперь насолю свадьбой с другим – мне без разницы.

Яворский сузил на мне свои звериные глаза. А красивый он у меня… был. Жесткие черты, острые скулы, короткая щетина…

– Нет, – оскалился, хватая меня за шею и притягивая к себе. – Не держи меня за идиота, девочка. Я прекрасно знал о твоих мотивах. Но мне было плевать. И сейчас – тоже плевать. Потому что мы зверьми выбираем, а не вот этим дерьмом, которое ты тут на меня выливаешь. И этот ублюдок никогда бы не отодрал тебя просто из жалости, если бы зверь его тебя не выбрал. И я не выдрал до сих по той же причине – твои желания для меня были законом.

– Сергей, пожалуйста, – посмотрела я в его глаза. – Я не стою всего этого…

– Ты стоишь больше. И этот, – он указал взглядом на мою шею, на которой горели отметины Дарьяра, – знает об этом.

Он выпустил, развернулся и вышел. А у меня подогнулись колени, и я опустилась на пол, распластавшись по нему звездой.

Глава 2

Я знал, что она сбежит. Эта ведьма будет бегать до тех пор, пока не закрою все двери, но и после этого будет биться в них до крови. Так всегда было – я оставлял свои двери и окна для нее открытыми с того самого дня, как она появилась у меня на пороге впервые…

Это было осенью пять лет назад. Я помню, потому что холодный воздух каждое утро будто пытался вынуть и выстудить легкие, когда я выходил курить на крыльцо. А ведь была еще не зима… Но тело тогда сдавало. Множественные ранения и рваные раны затягивались медленно, потому что мне тогда не очень хотелось жить. И ведьму, заблудившуюся в лесу, я тем более не хотел видеть. Но она не спросила.

Я помню этот ее взгляд из-под рыжих бровей. Она подошла к самому крыльцу и долго смотрела мне в глаза. А я – в ее. Только сигаретой периодами затягивался и выдыхал едкий дым, размывающий ненадолго ее черты.

– Странный ты, – наконец, усмехнулась она и облизала губы. – Тут обычно не живет никто…

– Это я-то странный? – усмехнулся я глухо и хрипло, а по сути – безжизненно.

И она это поняла – уверен, почувствовала слабость. В другое время я бы прогнал ее. А может, убил бы. Но теперь мне стало безразлично. А ведьма была забавной. И я нашел странное удовольствие просто наблюдать за ней – хоть какое-то оживление в унылом буром пейзаже. Зачем вообще подкралась?

– Я за тобой вчера смотрела, – тихо сообщила она.

А я даже не заметил. Совсем нюх потерял.

– Ты меня поймала, – выбросил я окурок и посмотрел на нее хмуро. – Что тебе надо?

– Я не знаю.

И настолько искренне это прозвучало, что и я перестал что-либо понимать. Оглядел ее с ног до головы. Юная. Очень. А еще зверь мой полудохлый вдруг ожил и заинтересовался девчонкой в джинсах и темно-синей курточке. Волосы ее были распущены и беспорядочными волнами падали на дешевую промокшую насквозь болоньевую ткань. Девчонка продрогла и не дрожала только выдохе.

– Заходи, – приказал я и кивнул на дом.

И все. Она зашла и осталась, перевернув мой мир. Потому что все это было странно – я и она. Мы – два враждующих мира в одной тихой, залитой промозглой утренней мутью гостиной. И мне стало интересно, как это вообще возможно. А мне давно уже ничто не было интересно. Я зализывал раны в глуши. А она сняла куртку, развесила ее перед камином на стуле и трогательно шмыгнула носом.

– Ты что, согреть себя не можешь? – прошел я к плите.

– Не могу, – донеслось тихое в спину, – я бездарная. Ничего не могу.

Конечно, ведьма не обязана говорить мне правду. Но я откуда-то был уверен – не врет.

– Так уж и ничего? – оглянулся. Она замерла у стула, не решаясь шагу сделать без разрешения. Видимо, вся наглость на сегодня закончилась у ступеней моего крыльца. – Зачем так рискуешь, что лезешь к оборотню?

– А мне нечего особо терять, – пожала она плечами. – Отцу я не угодила уже своим рождением. Он грозится меня в приют отправить.

– Хорош отец, – хмыкнул я, набирая воду в чайник.