Бенедикт

Бенедикт
Анна Владимировна Авакиану

История девушки, которая не разочаруется в своем выборе, даже несмотря на его безответность. Местами грустная, местами забавная, местами трогательная, местами нелепая история, которая могла бы приключиться с каждым человеком…

Анна Авакиану

Бенедикт

Это страшно – быть однолюбом, это коверкает всю жизнь, портит ее, особенно если любовь всей жизни встречаешь в самом ее начале. И если она безответная. Подумать, многие ли могут в девятнадцать лет влюбиться навсегда? В такого же пацана, совсем зеленого? Не знаю, многие ли. Я вот умудрилась именно так влипнуть. И вроде ничего никогда не предвещало беды… Неудачливой я не была, мне чаще везло чем не везло.

И все же я не жалею об этом. Такого количества эмоций, пусть это и были большей частью страдания, мне бы никогда не довелось испытать. За те три года, что я познакомилась с Ином, влюбилась в него, пыталась его завоевать, а потом смотрела, как он отдает всего себя Танни, всего до самого дна, не оставляя ничего не то что окружающим – самому себе, он распылил всего себя на нее… А я испытала весь спектр чувств, и я бы столько за всю свою жизнь не испытала. И я не жалею, все было, как оно было, и хорошо, что оно было.

Наверное, я немного кривлю душой. Или даже много. Конечно, я хотела бы, чтобы Ин влюбился в меня, и мы бы поженились, я родила бы ему несколько детишек, а главное, сына, с такими же, как у Ина, голубыми глазами, которые, как океан, меняли бы цвет по настроению. От темно-синего до лазоревого, когда уже не ясно, все еще это голубой или уже зеленый… И чтобы он обвивал меня ручками и шептал мне «мама…». Я бы хотела ребенка от Ина даже если бы сам Ин не был со мной. Пусть бы у меня была его частичка… Всегда была бы со мной, как напоминание о том, что он когда-то был со мной…

Но нашим мечтам не всегда доведется исполниться, даже если мечты эти совсем простые. Как мои. Мне не нужно было вообще ничто, кроме единственного человека в этом мире, я могла бы обойтись без всего остального. Без денег, жилья, машины, путешествий, без всего того барахла, без которого некоторые не мыслят жизни… Без косметики за огромные деньги, которая, как мне казалось, делает меня красивее. Без туфель на тонкой шпильке, которые делали изгиб талии соблазнительней, а ноги просто умопомрачительно длинными. Без милых финтифлюшек, таких, как телесного оттенка скатерть, постельное белье с кружевом ручной работы, серебряные подносы и кофейники, без маленьких чашечек из тончайшего фарфора, таких хрупких, что они казались кукольными… И которые так приятно держать в руке, отпивая из них, ощущаешь себя истинной леди.

Без всего. Только чтобы Ин был моим.

Эта история, ставшая поворотным пунктом для всей моей жизни, началась с того, что я поступила в универ на лингвиста, мне всегда нравилось изучать язык, а параллельно я еще и собиралась пойти на курсы переводчиков и там овладеть французским и испанским, которые неплохо мне давались в школе. Чтобы в руках была та профессия, которая потребуется всегда. Мама моя, услышав мои рассуждения, скептически хмыкнула и посоветовала пойти на гробовщика, мол, там работа не переведется, даже если мир кардинально изменится. Она у меня была приколистка, да.

В принципе, я ладила с мамой и папой. Но я категорически не желала жить с ними, на то были свои причины, поэтому надо было что-то решать с жильем. Иногородним и прочим нуждающимся, естественно, предоставлялось общежитие, несколько зданий недалеко от здания университета, я туда наведалась, решив, что если решу тут жить, то пара лукавых взглядов для декана решат проблему того, что я живу в этом городе и в общаге не нуждаюсь…

Ну что я могу сказать, душ на этаж, страшная, длиннющая, как туннель, комната со вспученным от возраста кафелем и номинальными перегородками, туалет на этаж, странно, но в отличном состоянии, особенно в сравнении с душем (наверное, именно для него недавно были выделены средства на ремонт, и его показывали для отчета комиссии о потраченных средствах), жилая комнатка на двоих, перегороженная шкафом, с малюсеньким окошком, две сиротливые тумбочки… Вглядываясь в их размер и размер шкафа, я с нарастающей паникой припомнила количество своих нарядов. Боюсь, мне и целиком этого шкафа не хватит, а в тумбочку даже вся моя косметика не влезет. Добил меня коврик на полу, похожий на циновку, из-под которого, по-хозяйски неспешно, выполз таракан и так же неторопливо пополз под неплотно пригнанный плинтус. Провожая его изумленным взглядом, я лихорадочно обдумывала варианты решения проблем с жильем, сразу решив, что меня в одной комнате с тараканом не будет. Или он или я, а он тут явно навсегда.

Перед универом я два года подрабатывала, особенно не тратя зарплату, поэтому сумма на съем квартиры у меня была. Вообще, я даже уже нашла очаровательную квартирку, в тихом месте, окна во двор, а во дворе богатство зелени, но мне одной ее было не потянуть, поэтому я договорилась с подругой, что мы на пару будем ее снимать. Я уже договорилась и с хозяйкой квартиры о дате заезда, убедив ту, что тише и прекрасней жилицы, чем я, ей не встретить никогда, сколько бы она не старалась, но тут мне позвонила плачущая Сабрина, с которой я и собиралась въезжать.

– Ох, Бенедикт, я не сдала! – судя по всему, она заливала трубку слезами, в ней что-то хлюпало и булькало.

– Что? – я похолодела.

– Я завалила экзамены, не добрав баллов! – взорвалась она рыданиями.

– Ой, я тебе очень сочувствую. Что же теперь?

– Я поступила в другой универ, поучусь там год, а потом можно будет перевестись в этот.

– Отлично! – обрадовалась я, – значит, не все потеряно?

– Нет, – сквозь слезы сказала Сабрина, – но мне так хотелось именно здесь учиться!

– Ну не расстраивайся, ты же будешь скоро!

– Спасибо, Бенедикт.

Мы еще поболтали, я ее утешала, как могла, а когда я повесила трубку, во весь рост встал вопрос – а что же МНЕ теперь делать? Я так рассчитывала на Сабрину, к слову, она училась лучше меня, и я была абсолютно уверена, что она поступит. А одной мне цену квартиры было никак не осилить. Заселяться в общагу? Можно, конечно, но мне так хотелось жить именно тут! Общежитие – это всегда трудно. Я люблю уют, красоту, чистоту, кружевную скатерть, накрахмаленные салфетки и красивую посуду, а какую чистоту можно поддерживать в общежитие, в комнате, где все время кто-то шастает? И еще этот разгуливающий преспокойно таракан… Конечно, соседка могла попасться спокойной, зацикленной на учебе и не думающей о пьянках-парнях-дотянуть бы до сессии-пережить бы сессию-как же досдать все хвосты?! Но я не была уверена, что мне так повезет. Из моего опыта общения со студентками, первый курс все только дурью маются. А я была настроена нормально учиться… Что же мне, жить в библиотеке, приползать в комнату только на ночевку? Я встрепенулась, заметив, что рука потянулась ко рту. У меня была дурная привычка – грызть ногти, от которой я долго, мучительно долго избавлялась, покупая в аптеке всякие устрашающие бутыльки и смазывая жидкостью из них конец ногтя, чтобы было отвратительно горько. Не допущу ее возвращения! У истинной леди ногти должны быть накрашены нейтральным лаком и всегда ухоженными, а какая ухоженность в обкусанных скорлупках?

Мне нужно было отвлечься, чтобы подумать обо всем. Что-то там придумать, что-то там решить. Может, пора уже бежать в магаз закупаться анитараканьими спреями?

Я ухватила карандаш, решив, что если не смогу себя контролировать, то лучше уж грызть его.

Машинально тыкая в клавиши телефона, я позвонила Танни. С ней я училась в одной школе, когда еще мои родители жили в другом городе, и я, естественно, вместе с ними, а потом Танни уехала куда-то, не рассказывая о причинах, но связи мы не теряли, созваниваясь и встречаясь, хоть и не так уж часто. Так бывает – можно не общаться регулярно, но душевности в дружбе не терять. И вы всегда рады видеть и слышать друг друга, словно расстались только вчера, и не отдаляетесь со временем.

– Привет, Танни, – пробубнила я в трубку, надеясь, что это она мне поднимет настроение, уже упавшее до минус ста градусов. Птица замерзала бы на лету.

– Хай, Бенедикт, – мне показалось, что голос у нее какой-то напряженный.

– У тебя все путем? – надеюсь, она-то не завалилась на вступительных? Хотя… Если уж Сабрина засыпалась, теперь всего можно ожидать.

– Я на перепутье.

Как это точно. Я, блин, там же.

– Что за пути скрещиваются?

– Да меня приняли сразу в пять университетов.

– Ого! – уважительно отозвалась я. Танни и в школе была весьма умной и активной, так что неудивительно, что она поступила везде, где ей хотелось. Ключевое слово именно «активной» – она, если хотела, всегда добивалась своего.

– Да, точно, что «ого», – раздраженно отозвалась она, – И я не могу решить, в какой пойти.

– Мне бы твои проблемы… – кисло протянула я. Сейчас мне казалось, что больше, чем я, в этой жизни никто не страдает. Я самая страдающая и самая несчастная.

– А что там у тебя за беда? – нельзя сказать, что голос Танни наполнился сочувствием, сама она считала, что в жизни нет никаких проблем, кроме неизлечимого заболевания. Поэтому сочувствия к другим людям не проявляла. Была в этом и ее своеобразная прелесть, она никогда не унывала, и, глядя на нее казалось, что все будет отлично, нужно только немного потерпеть. Такая бронебойная оптимистка.

– Да вот… Сабрина не поступила, придется мне теперь отказаться от квартиры. А она такая красивая! – прорвалось из меня-таки, не просто нужно было куда-то выплеснуться, – Огромный балкон, там можно будет цветы в кадушках поставить, получится практически зимний сад, и кухня большая, там с гостями можно будет собираться! – я сама услышала, каким мечтательным заделался мой голос.

– Да, я знаю, какая ты домовитая, – весьма равнодушно заметила Танни.

– Но теперь уже все, – тяжкий вздох вырвался у меня непроизвольно.

– А может тебе попридержать квартиру, а там на курсе найдешь с кем вместе поселиться?

– Да, а если не найду? – начала я ныть, уже рисуя пессимистические картинки того, какие дуры будут со мной учиться, – Очень дорого, мне одной даже три месяца не заплатить, а хозяйка требует именно сразу за три. Плюс залог.

– Мда… Дилемма.

Мы немного помолчали. Я покусывала костяшку пальца.

– Так, что мы обо мне да обо мне? Давай о тебе. Ты где ты будешь учиться?

– Не знаю. А ты, кстати, где?

Я назвала универ.

– Я буду там на лингвиста, – уточнила я.

Повисло странное молчание.

– Эй, Танни, ты все еще там? – я слышала, как она дышит, почему молчит?