Камень в огород

– Гну! Нам нужен мент, чтобы он мог пробить по номеру машины владельца, – родила идею Наташильда. – У нас даже имя есть – Вован, помнишь?

– И что из того?

– Ну так ты ж у нас на юриста учишься? Должна же хоть какая- то польза от тебя быть?

– Между прочим, я учусь соблюдать закон, а не нарушать, – без особой надежды напомнила я. – Проще найти программиста.

– А программист-то нам зачем? – удивилась Наташильда. Она была средним пользователем ПК, и ничего не понимала в базах, которые можно взломать.

– Чтобы взломал базу данных ГИБДД и нашел по номеру машины владельца.

– Отлично! – Наташка капитулировала перед моими знаниями. – Тогда думай, где найти такого программиста.

– Тебе нужен камень, вот ты и ищи. – Генерировав идею, я выдохлась.

– Я в шоке! Ты что, совсем соображать не в состоянии?

– Конечно, не в состоянии, – заныла я, – между прочим, у меня температура. Я вообще устала и не хочу больше разговаривать. Иди к себе, я спать буду.

– Пока будешь спать, подумай, кто из твоих одноклассников может нам помочь.

– Все, все, иди к себе!

Наташка выскользнула за дверь, но как я ни сопротивлялась, мысли возвращались бумерангом в ту ночь, к памятнику жертвам фашизма, от которого перед самым носом у современников варвары-вандалы так технично увели городскую достопримечательность. Город осиротел!

В мою больную голову стали забредать совсем уж безумные идеи… Я додумалась до того, что как патриот своего города не могу оставаться в стороне…

Пришлось перекреститься, избавляясь от помыслов, как учит бабуля.

… Утром Наташка растолкала меня безжалостной рукой.

– Надо съездить к памятнику, пошарить вокруг, может, что-нибудь интересное найдем, – выдала сестрица, подтверждая наихудшие опасения.

Я потянулась в мягкой и теплой постели и зевнула:

– Поезжай, конечно.

– Собирайся, пойдешь со мной.

– Это еще зачем? – обалдела я.

– Чтобы ты ничего не растрезвонила бабуле, пока меня не будет!

Я распласталась на постели, как герой Луи де Фюнеса:

– Их бин больной.

– Свежий воздух лечит, – не допускающим возражения тоном заявила Наташка.

– Спорим, меня бабуля не отпустит, – попыталась ухватиться за соломинку я.

– Это я беру на себя.

Не в характере Наташильды было откладывать задуманное.

Через час мы уже тащились в центр города. Наташка выглядела на все сто: брючки-капри, маленький, расшитый бисером жакет… Я висела на поручне набитого битком троллейбуса в серой мешковатой куртке и таких же штанах.

Бабулю Наташка виртуозно спровадила к соседке, с которой вступила в преступный сговор. Я прямо вижу, как она это провернула:

– Баба Люба, – Натка округлила глазки, изображая Бэмби, – бабуля не отпускает меня на свидание. Так я никогда не выйду замуж!

Озера глаз, как по заказу, наполнились влагой, носик покраснел, губки задрожали и изогнулись подковой – последнему садисту станет не по себе.

Баба Люба садисткой не была:

– А парень-то стоящий?

– О чем речь! – преобразилась Наташильда. – Принц, баба Люба! Образованный, работает в администрации, машина своя, квартира – серьезный человек, перспективный. Бабуля говорит, если такой хороший, пусть в дом приходит. При дуэнье встречаться – это же средневековье! Напугаю человека, сбежит. А мне уже двадцать пять!

Слезы бриллиантовой россыпью засверкали в синих глазах.

Баба Люба свернула огородные работы и позвала бабулю «на минуточку». Забегая вперед, скажу, что этой «минуточки» нам хватило, чтобы съездить в центр города, обшарить клумбу, вернуться домой и сделать вид, что мы никуда не отлучались.

После ливня на клумбе обильно заколосились всякие разные лютики.

Мы с Наташкой оглядывались, останавливались, осматривали задний план в зеркальце, в витринах магазинов, завязывали несуществующие шнурки – использовали все шпионские приемы, но «хвоста» не обнаружили.

Успокоенные, обошли клумбу, на которой был прописан символ нашего города. Место валуна пустовало, плешь и вмятина на земле напоминали о невосполнимой утрате.

Наташка присела и принялась прочесывать каждый сантиметр почвы.

Я с праздным видом шаталась вокруг клумбы. На самом деле меня не отпускала тревога и смутная вина перед жертвами (наши раскопки попахивали вандализмом), по этой причине я ежесекундно подгоняла Наташку:

– Чего ты возишься? Янтарную комнату ищешь? Давай скорей, пока толпа вокруг не собралась.

– Ну, комнату – не комнату, янтарную – не янтарную, а кое-что интересное я нашла! – Наташка поднялась. – Вот!

Она протянула ладошку, и я увидела геймерскую или байкерскую кожаную фенечку с тиснеными буквами «Stalker». Одна завязка была явно короче, очевидно, оборвалась во время…

Я подпрыгнула:

– Спрячь, сейчас же! Вдруг преступник пришел за своим браслетом и прямо сейчас за нами наблюдает?

Под преступником я подразумевала наших более удачливых конкурентов.

Наташка с уважением посмотрела на меня и сунула находку в сумочку. Вот о таком взгляде на себя я мечтала последние восемнадцать лет!

Всю обратную дорогу сестрица сосредоточенно молчала.