Планы ветряной мельницы

– Вот чего-чего, а молчать Ларка не умеет от слова совсем.

Ахромеев запихнул в рот остатки бутерброда и, страдальчески морщась, спросил:

– Слушай, Ликунь, у тебя ничего посущественнее нет пожевать? Я сегодня без обеда…

– У меня есть кукурузная каша с тыквой. Будешь?

– Ужас. Ладно, давай свою кашу. А то мне думается плохо.

Анжелика направилась к холодильнику, достала кастрюльку и сняла с полки глиняную пиалу – она нежно любила керамическую посуду и все время ее прикупала.

Ахромеев за ее спиной воровато сунул в рот кружок колбасы.

– Вряд ли то, что ты получила из Магадана, сохранилось у тебя на почте, – поделился очередной мыслью он. – Думаю, твой комп уже почистили.

Лика положила кашу в пиалу, поставила ее в микроволновку и обернулась к Ахромееву.

– Думаешь, они такие всемогущественные? Одно дело – подставить меня, и совсем другое дело – влезть в мой рабочий комп, собственность компании. И потом – на это нужно время.

– Всемогущественный у тебя я.

Лика едва совладала с лицом.

– Ты не у меня.

– А, ну да, ты же у нас железная леди, убеждений не меняешь! – усмехнулся Ахромеев и вокруг его глаз собрались лучики, которых раньше Лика не замечала. И в смешке его не обнаружилось ничего, кроме горечи, и это тоже стало для Лики открытием. Раньше Ахромеев был оголтелым оптимистом.

Микроволновка пискнула, Лика достала пиалу и поставила перед бывшим мужем.

Ахромеев вздохнул как пещерный человек при виде цыпленка.

– Слушай, вкусно, – удивился он, орудуя ложкой. – На завтрак бы такую кашу. Ммм.

– А что, твоя не готовит тебе?

Ахромеев скрипнул зубами:

– Лика, ты дура? Сколько можно повторять: нет никакой «моей»! Я уезжал в командировку и не мог, не-мог, – с нажимом произнес он, – сказать тебе ничего. Это была секретная операция. Я для всех тогда пропал без вести. Можешь ты это своими мозгами понять?! – Ахромеев выразительно постучал по лбу пальцем.

Лика не обиделась. В разных вариациях этот диалог они вели уже больше года.

Для всех, кроме своей мамы, снова вспомнил Ахромеев. В тот злополучный день он не смог дозвониться Лике, и попросил маму съездить к жене и все объяснить. Но подозревать маму в том, что она не выполнила его просьбу, он не мог.

– Остынь. Нет у тебя «твоей», есть чужие.

– Я понял, зачем нужны юрисконсульты: чтобы голову морочить людям, – проворчал Ахромеев.

Лика забрала у него в мгновение ока опустевшую пиалу, поставила в мойку и вернулась за стол.

– Сколько, интересно, сейчас времени в Магадане?

Ахромеев вскинул руку, посмотрел на свои командирские часы и ответил:

– В Магадане сейчас два часа ночи.

– Н-да, поздновато. Часа через три-четыре позвоню.

– А в шесть утра будет в самый раз? – с сарказмом поинтересовался Ахромеев.

– Ладно, напишу сообщение.

Анжелика потянулась к телефону, который по-прежнему лежал рядом с Ахромеевым, но он перехватил ее ладонь и легонько сжал.

– Я смотрю, у вас доверительные отношения с заказчиком?

– Очень доверительные. Он приедет на днях, поможет мне разгребать эту кучу.

Ахромеев разжал пальцы и, поглядывая на Анжелику недоверчиво, как курица на зерно, уточнил:

– Не понял. Кто приедет?

– Заказчик из Магадана.

– За каким он сюда приедет?

– Говорю же: поможет мне во всем разобраться.

– Так-так-так, – затряс стриженой головой бывший муж. – А звать его как?

– Федор…

– А фамилия у этого магаданского Федора имеется?

– Имеется. Маршалов.

Анжелика с вызовом посмотрела на Ахромеева и чуть не рассмеялась – Ахромеев надулся и стал похож на обиженного маленького мальчика с детских фотографий.

Надутый Ахромеев достал свой смартфон и сказал в микрофон:

– Маршалов.

– Будешь наводить справки о нем? – спросила Анжелика с ехидством.

– А как же! Кстати, я у тебя сегодня переночую, – как о решенном деле сообщил бывший муж.

Лика опешила.

– А твоя не будет возражать? Или у вас так заведено?