Рассказы о святителе Нектарии

Рассказы о святителе Нектарии
Анна Якову

Все почитаемые нами святые когда-то были детьми. В скованном зимней стужей Стамбуле маленький Анастас Кефалас на своём опыте узнаёт, как велика любовь Христова к людям. Во время путешествия в Святую Землю он с помощью Божией укрощает свирепые волны силой Животворящего Креста. Проходят годы – и Анастас становится святителем Нектарием, чудеса которого известны теперь всему православному миру.

В этой книге собрано несколько историй из жизни великого святого, близкого нам по времени.

Иллюстрации: Георгиос Секерис-Лаганис.

Анна Якову

Рассказы о святителе Нектарии

Святой Нектарий

1846–1920

Письмо на небо

Такой суровой зимы не было в Стамбуле[1 - Стамбул – бывшая столица Византийской империи Константинополь, завоёванная турками в 1453 году и ставшая с тех пор столицей Османской (Турецкой) империи. – Здесь и далее примечания переводчика.] очень давно. Не успел миновать погожий октябрь, как вдруг, за одну только ночь, купол Айя-Софи?и[2 - А?йя-Софи?я – собор в честь Софии Премудрости Божией в Константинополе (Стамбуле), который после турецкого завоевания был превращён в мечеть.] накрыло белоснежной шапкой, родники в Тата?влах[3 - Тата?влы (Тата?вла) – до начала 1920-х годов греческий квартал на северо-востоке Стамбула.] и бассейн в Балукли?[4 - Балукли? (Балыкли?-манастири?) – местность в старой части Стамбула, знаменитая святым источником при бывшем монастыре в честь Живоносного источника Божией Матери.] сковало льдом, а все крыши Пе?ры[5 - Пе?ра – один из районов «Нового города» в северной части Стамбула, где в конце XIX века располагались различные официальные учреждения и проживало много европейцев.] украсились остроконечными клинками гигантских сосулек.

Утро наступило, но улицы по-прежнему пустовали. Казалось, даже мраморные столики на открытых верандах кофеен спрашивали в недоумении: куда исчезли по-летнему тёплые дни с привычной людской толчеёй и гулом бесед? Не видно было посетителей и в многочисленных торговых заведениях Гала?ты[6 - Гала?та – торговый район «Нового города» к югу от Перы.].

Но вот в табачном магазине «Аристо?н» прозвенел наконец дверной колокольчик, сообщая о первом госте. Вошёл То?дор Ефремоглу?, который торговал бакалеей на другом конце Галаты и каждую неделю присылал кого-нибудь или являлся сам за отложенным для него заказом.

– Моё почтение, – приветствовал он хозяина, господина Эврипи?диса. – Ну и холод! Помню, такой же мороз ударил в начале ноября лет сорок назад. Мы с братом, совсем ещё мальчишки, выбежали спозаранку полюбоваться инеем и увидели на земле старика-нищего. Бедняга был босой и замёрз насмерть.

Этот рассказ услышал Анаста?с – мальчик, который работал на складе и только что вынес из подвала наверх расфасованный товар для постоянных клиентов. Услышал и машинально перевёл взгляд на свои полуразвалившиеся башмаки, из которых виднелись пальцы.

– Старый нищий ходил босой, а у меня как-никак есть обувь, – прошептал он, чтобы отогнать мысль, и без того вертевшуюся в голове с раннего утра.

– Эй, Анастас! – послышался сиплый голос хозяина. – Где же заказ господина Ефремоглу?

– Уже готов, – ответил мальчик, торопливо выкладывая на прилавок свёрток в плотной жёлтой бумаге и перевязывая его шпагатом.

Бакалейщик подошёл, чтобы забрать заказ.

– Не затрудняйся, Тодор, – остановил его господин Эврипидис. И, повернувшись к мальчику, приказал:

– Отнесёшь это господину Ефремоглу прямо в магазин!

– Не сто?ит, – возразил было Тодор. – Зачем выгонять мальчишку на холод?

– Холод вреден нам, старикам, а такому молодцу полезно освежиться, – успокоил его приятель.

– Ладно, – согласился Тодор. – А я съезжу по делам в Фана?р[7 - Фана?р (Фана?ри) – квартал в старой части Стамбула, до начала 1920-х годов населённый преимущественно греками.]. Если только найду в эту пору извозчика… Вот, держи, – и, вынув из кошелька монету, протянул мальчику.

– Не балуй парня! Деньги ему не нужны: он здесь ночует, здесь и питается.

– Да ведь это вознаграждение за труды…

– Я же сказал: не балуй его! – с раздражением повторил хозяин. – Анастас, доставишь заказ и тут же назад, за письмами, понял?

– Позвольте мне только снять фартук, – робко попросил тот.

Через мгновение он был уже в подвале. Повесил фартук на гвоздь, обмахнул одежду щёткой и постоял несколько секунд в тепле, словно желая запастись им впрок. Но, сообразив по звуку колокольчика, что господин Ефремоглу уже ушёл, бросился наверх, подхватил заказ, выскочил на улицу… и сразу оказался один на один с ледяным ветром, носившимся над Галатой. Ветер обжигал щёки, забирался в рукава старенькой куртки и проникал сквозь обтрёпанные штанины и башмаки, выгоняя из тела последнее воспоминание о тёплом подвале.

– Как кусается сегодня холод! Сразу видно, что у Господа не только лето в запасе, – тихо пробормотал Анастас и улыбнулся.

На углу улицы продавец бубликов вытряхивал из деревянных лотков крошки, на которые слетелось множество голубей. Мальчик остановился полюбоваться ими, и сами собой в душе его зазвучали слова: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш питает их»[8 - Евангелие от Матфея, глава 6, стих 26.].

Он осторожно приблизился к голубям, положил свёрток на землю, присел на корточки и начал подбирать крошки вперемешку с зёрнышками мака и кунжута. Набрал целую горсть, выставил ладонь перед собой, и уже через секунду чёрно-сизая птица села ему на кончики пальцев, склёвывая угощение.

Анастас старался не шевелиться, наблюдая за каждым движением пернатого гостя.

– Должно быть, мы похожи с тобой, – заговорил он вполголоса. – Вот и я такой же обжора. Только пробьёт полдень, сразу бегу на квартиру к хозяину, хватаю миску с обедом, который готовит мне его кухарка Ангели?ка, и еле удерживаюсь, чтобы не съесть это прямо на улице. А как закроется магазин, тут же сметаю всё до последней крошки…

Голубь между тем насытился и, окончательно осмелев, ходил по худенькой руке взад и вперёд.

– Мы и вправду похожи, – продолжал мальчик. – И одежда у тебя и у меня зимой и летом одна. Но твой пух защищает тебя и от жары, и от холода, а мне в моём наряде такую зиму, пожалуй, не пережить. Что ты об этом думаешь, господин голубь?

– Анастас! – послышалось откуда-то сзади, и он мгновенно поднялся.

В двух шагах от него стоял человек, чьё лицо почти полностью закрывали низко нахлобученная шляпа и толстый вязаный шарф. Однако Анастас сразу узнал Тодора Ефремовну.

– Через десять минут заказ будет у вас в лавке, господин! – торопливо сказал он, отряхивая ладони и хватаясь за свёрток.

– Я позвал тебя не за этим, – негромко произнёс тот, подойдя вплотную и пристально на него глядя. – Скажи-ка мне по секрету: это ты пишешь разные изречения на бумаге, в которую у вас заворачивают товар?

Анастас покраснел и опустил голову.

– Это не изречения. Это слова Евангелия..

– Ты читаешь Евангелие? – удивился бакалейщик.

– Да, по вечерам, когда остаюсь в магазине один. И то, что особенно понравилось, записываю на обёрточной бумаге.

– А покупатели?

– Кто-то не заметит, а кто-то прочтёт…

– Не знаю, кто как, сынок, – тихо сказал Тодор, – а я всякий раз очень жду таких посланий. Они помогают понять, в чём моё настоящее горе, а в чём – радость.

Анастас ещё больше потупился.

– Могу ли я идти, господин?

– Постой, ведь я тебя до сих пор не отблагодарил! – и Тодор полез в карман.

Но паренёк, прижав к груди заказ, уже смешался с толпой, заполнившей к тому времени улицу.