Оценить:
 Рейтинг: 0

Бар

Год написания книги
2019
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
2 из 7
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

-Эй, Майк! Ты забыл про нас?!

Улыбка превратилась в вежливо-извиняющуюся (”одну секунду, сейчас решу пару дел, и мы обязательно продолжим”), и бармен вышел из-за стойки в зал.

Барные стулья могут рассказать о заведении больше, чем любой рекламный буклет. Нужно только уметь слушать, а точнее – смотреть. Длинноножки с маленькими неудобными сиденьями не зря назвали “пей и проваливай” – там, где их ставят, не любят тех, кто надолго задерживается у стойки. Верно и обратное. Чем больше барный стул напоминает кресло, в котором можно с комфортом просидеть хоть целый вечер, тем очевиднее, что барная зона – это полноценная часть посадки, а не место “передержки” клиентов или уступка тем, кто решил пропустить стаканчик на скорую руку. К барам в модных клубах и бизнес-центрах ставят тонконогие стулья с вычурным ножным упором и спинкой, но без подлокотников – именно такая конструкция позволяет охотницам за кошельками максимально выгодно демонстрировать все свои выдающиеся достоинства, не рискуя финишировать на полу при смене позиции. У моего стула была и спинка, и подлокотники, а кроме того, он без усилий поворачивался вокруг своей оси. Вывод напрашивался сам собой – хозяин рад гостям за стойкой и не возражает, чтобы они наблюдали за происходящим в зале. Не упускать же такую возможность.

Зал, насколько было видно с моего места, представлял собой правильный прямоугольник. Столики начинались в нескольких шагах от стойки. Все они были двух- или четырёхместными, за исключением ближайшего, где сидела компания из трёх женщин и четырёх мужчин, один из которых общался с подошедшим барменом. У правой стены – крутая деревянная лестница, ведущая, видимо, в комнаты над залом. У левой – чёрное фортепиано. Несмотря на безупречный, без единой царапины, лак, одного взгляда на инструмент хватало, чтобы понять, что он был antique ещё до того, как ушлые продавцы недоискусства придумали эту классификацию. В противоположном от меня конце зала расположился угловой столик с диванами, а напротив него – бильярдный стол. И не было ни одного квадратного метра, на котором бы не пили, не говорили или не играли – джаз, на бильярде или в карты.

– Скажите, Алекс, зачем вы пришли в мой бар?

Вообще-то, вздрагивать при звуке чьего-то голоса, совершенно не в моих правилах, но как, скажите на милость, бармену удалось снова оказаться за стойкой? Пол-оборота, и я натыкаюсь на очередную улыбку, – на этот раз, кажется, выжидательную.

– Простите, я не хотел вас напугать.

– Майк, я…

– Марк.

– Что, простите?

– Марк. Не Майк.

– Но тот мужчина, с которым вы только что говорили, назвал вас Майком.

– Возможно. Хотите ещё коктейль?

Передо мной на стойке появился совершенно не коктейльный бокал с бледно-золотистой жидкостью безо льда, а рядом – небольшая металлическая вазочка с крупными каперсами.

– Когда вы успели?

Майк-Марк пожал плечами.

– Когда я отходил, вы почти допили первый бокал, а когда вернулся – были слишком увлечены… осмотром достопримечательностей, чтобы сделать заказ. Поскольку первый коктейль вам понравился, я взял на себя смелость приготовить ещё один, в похожем стиле. Попробуйте.

Бокал был ледяным и чуть запотевшим, а коктейль в нём – выраженно сухим, с призвуком какой-то необычной пряности, подчёркнутой солоновато-кислыми каперсами. Надо признать, несмотря на все странности, коктейли этот Майк, Марк или как его там, готовил замечательные.

– Прекрасный напиток и отличное дополнение. Что это?

– Каперсы. Вы знали, что нераскрывшиеся бутоны и плоды каперсника в кулинарии начали использовать ещё древние римляне? Причём с довольно неблагородной целью – каперсы обладают свойством усиливать и, в общем случае, улучшать вкус. Такой растительный глутамат натрия – добавляете их к самому простому блюду, и перед вами уже изысканный образчик высокой кухни. То же касается и напитков. Например, вам кажется, что в коктейле есть некая пряность, которую вы не можете определить. Возможно, поэтому коктейль и назван в честь Сфинкса – того, кто загадывал загадку, ответом к которой, как известно, был сам угадывающий.

Риторическая элегантность, с которой бармен сначала проигнорировал очевидный предмет моего интереса, а затем вернулся к нему, была безупречна.

– Но мы говорили о вас. Итак, Алекс, зачем вы сюда пришли?

В старых фильмах часто показывают, как герои откровенничают с барменами. Обычно это происходит сразу после того, как с героем случается нечто такое, с чем, по мысли режиссёра и сценариста, не пойдёшь к родным и близким. А раскрывать персонаж нужно. Поэтому и появляется сцена “разговор с барменом”, в которой приятный мужчина (киношный бармен – гендерно не толерантная профессия) средних лет с непременным бокалом и салфеткой в руках хитро прищуривается, понимающе хмыкает и вовремя подаёт довольно банальные реплики. Разница между этим расхожим киноштампом и тем, что происходило со мной, была только в том, что Марк слушал в полном молчании, насколько это вообще возможно в баре, полном людей. Заказы на выпивку поступали постоянно, их обращали к Стиву, Стену, Яну и даже Петру. Пару раз говорили и с Майком – в этом случае просителем каждый раз был тот же мужчина из компании за ближайшим столиком. Бармен, видимо не желая меня прерывать, больше никуда не отходил, материализуя напитки прямо на стойке. В отличие от большинства представителей своей профессии, порой грешащих излишней театральностью, мой визави ни разу не привлёк к себе внимания настолько, чтобы у меня получилось проследить за тем, как он наливает и смешивает.

Но мне было плевать и на чудовищную клишированность ситуации, и на путаницу с именами, и на непонятно откуда возникающие бокалы. Стоило мне начать говорить, как слова будто прорвали тонкую плёнку, вроде той, что образуется на поверхности раны, останавливая кровотечение. Если её не трогать, рана вскоре покроется спасительной коркой, но пока этого не произошло, любое неосторожное движение приводит к тому, что кровь начинает течь снова. Вопрос Марка (чёрт с ним, пусть будет Марк, раз ему так хочется) и стал тем самым движением, поэтому ему пришлось выслушать всё: от смерти Графа через самым неожиданным образом порушенную личную жизнь к идиотскому соревнованию, в которое меня месяц назад втравил коллега, и, как тогда казалось, друг – отличный переговорщик и по итогам прошлого года самый эффективный менеджер по продажам в MPR Concept, где и он, и я успешно трудились, помогая продвигать то, что было интересно клиенту, и так, как это можно было сделать за его деньги. Ничего необычного: если в отделе есть два амбициозных сотрудника, а место руководителя только одно, можно и посоревноваться, чтобы всё – по-честному и без обид. Хорошо сказал. А дальше всё было как в анекдоте про джентльменов – тут-то ему карта и пошла. Друг оказался сволочью. Впрочем, победителей не судят, так ведь?

Не перебивая и не поддакивая во время рассказа, Марк дважды ставил передо мной новых Сфинксов. Свой первый и единственный вопрос он задал после моих слов “…и поскольку деваться мне было всё равно некуда, ваш бар оказался как нельзя кстати”.

– Алекс, правильно ли я понял: ваша личная жизнь окончательно расстроена, карьера зашла в тупик, друг перестал быть другом, и вам даже не о ком заботиться, потому что кот, к которому вы очень тепло относились последние десять лет, умер?

Картина вырисовывалась, прямо скажем, невесёлая, совсем как блюзовая фортепианная импровизация, которая, кажется, была такой длинной, что составила отличный саундтрек к моему рассказу. Как там говорят? Блюз – это когда хорошему человеку плохо? В носу защипало. Видимо, от неудачно пошедшего глотка.

– Похоже на то.

– Значит, вы пришли сюда, чтобы занять место в Баре.

Было совершенно очевидно, что Марк произнёс “Бар” именно так, с заглавной буквы, имея в виду нечто большее, чем идею блаженного алкогольного наркоза, ненадолго притупляющего львиную долю человеческих страданий. Это было очевидно так же, как и то, что бармен не спрашивал, он утверждал. И это были его первые слова, сказанные даже без намёка на улыбку, с той особой серьёзностью, с которой врач сообщает о смертельном диагнозе. И как в кабинете врача эти слова в первое мгновение встречают только тишину, так же и здесь, казалось, что все разговоры прекратились, и даже бильярдные шары не ударялись друг о друга. Меньше чем через секунду в Бар вернулся привычный гул, а мне внезапно стало очень холодно.

– В каком смысле – занять место?

Ответить бармен не успел.

– Разве так можно с гостями? Не беспокойтесь, я понимаю, как странно всё это звучит, но на самом деле, у вас есть выбор. Давайте, я объясню всё по порядку…

2. Жрица

Кажется, у меня начало входить в привычку оценивать будущих собеседников сначала по голосам, а только потом по внешнему виду. В этот раз ко мне явно обратилась девушка, сидевшая справа, в ближайшем ко входу торце барной стойки. Надо же было настолько погрузиться в собственный рассказ, чтобы не услышать дверной колокольчик и не заметить, как рядом усаживается новая посетительница. Впрочем, если бы она что-то произнесла раньше, незамеченной не осталась бы точно – голос глубокий, такие ещё называют “бархатными”, хотя лично у меня бархат ассоциируется, скорее, с вековой пылью. Впрочем, и голоса такие встречаются нечасто, а у дам моложе возраста, который принято называть бальзаковским, так и вовсе практически никогда.

Моей новой собеседнице на вид никто не дал бы больше двадцати – миниатюрная, даже щуплая, серый безразмерный свитер, странная рваная короткая стрижка, волосы почти под цвет свитера и никакого макияжа. Несколько секунд она смотрела на меня очень внимательно, задумчиво теребя правой рукой серьгу в виде чёрной эмалированной B (механически отмечаю, что в левом ухе у неё белая эмалированная J), потом протянула руку через угол стойки.

– Я – Софи.

– Очень приятно, Алекс.

Рука у Софи чуть влажная и как будто слишком гладкая. Рукопожатие выходит некрепким и очень коротким.

– Простите, что прервала. Мне показалось, Мальк вас напугал.

– Мальк?

– Ну, да. Малькольм, бармен. Вы, наверное, уже в курсе, он предпочитает сокращённые версии имён.

У меня вырвался истерический смешок. Почему-то это спокойное упоминание полного имени бармена показалось мне чудовищным, будто за ровным тоном Софи скрывается какая-то страшная и очень грязная тайна. Мне потребовалась всего лишь секунда, чтобы понять, что я не хочу знать правду о том, что здесь происходит, но это осознание явно запоздало, потому что мой голос к этому времени уже произнёс: “Странно. Мне он представился Марком”. Чтобы сохранить намерение говорить, мне пришлось поднять бокал, не то салютуя, не то предупреждая Софи не перебивать меня, и тут же залпом выпить остатки коктейля.

– А ещё его называли Майком. Можно было бы списать всё на слуховые галлюцинации, но выпивку уже просили и у Яна, и у Петра. Если честно, то мне совершенно всё равно, человек может представляться так, как ему нравится. Но теперь вы, Софи – или у вас есть и другие имена? – называете его Малькольмом так, будто это его само собой разумеющееся и единственное имя.

– Нет.

Ответ Софи прозвучал неожиданно отрезвляюще. Одно её короткое “нет”, и мне на секунду удалось увидеть себя со стороны – не расчёсанные после дождя волосы, блестящие от алкоголя и внезапно обострившейся жалости к себе глаза, я ухаю бокал коктейля и с неоправданной горячностью предъявляю ни в чём не повинной девушке претензию в лучших традициях городских сумасшедших. Не говоря уже о том, что делаю я это, кажется, недостаточно тихо, и бармен отлично всё слышит… Впрочем, к чёрту! Это их игра, и вроде бы Софи хотела что-то объяснить. Вот пусть и начинает.

– Нет, Алекс… У меня только одно имя.

Софи замолкла, чтобы сделать глоток из своего бокала – высокого и такого же прозрачного, как и налитая в него жидкость. Каким бы странным это ни казалось в баре, было похоже, что она пьёт воду. Моя воинственность начала испаряться, ей на смену пришла неловкость, и ничего лучше, чем пробормотать Марку благодарность за только что поставленный передо мной новый коктейль и спрятать взгляд в бокале за очередным глотком, мне в голову не пришло.

– Как я и сказала, я – Софи. По крайней мере, в данный момент. Вам никогда не казалось, что имена переоценены? Мы, за очень редким исключением, их не выбираем – это фантазия родителей. Но и родители недостаточно в ней последовательны, и вот мы уже откликаемся на “котёнка” или, при другом градусе везения, “маленького паршивца”. Позже появляются клички, затем на первый план и вовсе выходит фамилия, псевдоним или даже титул. А имя – эта хрупкая лингвистическая единица, на которой мы привыкли фокусировать свою личность – блекнет и тускнеет, пока… Мне рассказывали историю о человеке, которого звали Юджин Оман, ударение на “о”. И никто, совершенно никто не называл его Юджином. Последней сдалась мать, впрочем, общались они крайне редко. Может быть потому, что Оман – это была фамилия отца, которого Юджин никогда не видел. Символично, не правда ли? Заменить собственную индивидуальность тем единственным, что осталось от человека, давшего тебе жизнь. Когда новенькие в офисе спрашивали, как лучше обращаться, Юджин пожимал плечами и говорил, что ему всё равно. Сначала человек пытался использовать общепринятое обращение, но через пару дней фамилия замещала имя в его речи самым естественным образом. Так продолжалось до тех пор, пока в компании не появился однофамилец Юджина – Фрэнк. Славный парень из семьи университетских преподавателей, оба родителя которого были живы, здоровы и принимали в нём ровно такое участие, которое было необходимо молодому человеку его возраста. И, конечно, никому не приходило в голову с ним фамильничать. Где-то через неделю после своего появления в компании на совещании Фрэнк обратился к Юджину. По фамилии, разумеется. Юджин не отреагировал, как будто говорили не с ним. Фрэнк повторил обращение. Повисла неловкая пауза. Юджин посмотрел на Фрэнка, а затем вышел из конференц-зала. Молча. Так же молча он ушёл из офиса. Ни с кем не попрощался, не забрал ничего из вещей, не попросил расчёта. Его пытались найти, но безуспешно. Лично я думаю, что, потеряв то, что он считал самим собой, Юджин просто исчез. Вначале было слово, помните?

– И это слово было Бог. Тоже имя, в своём роде.
<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
2 из 7