В рейд пошла одна старушка

Спустя пару минут связанный магией черт, который и привел к Темному Лорду всю компань, каялся в своих грехах, попутно закладывая своего работодателя, т. е., Темного Лорда. Прощенный Ссаныч капал на черта слюной и выполнял роль злого следователя.

Спустя пятнадцать минут лица всей компании прояснились. С собранной информацией уже можно было предпринимать первые шаги.

– А с этим что делать? – ткнул лич в черта, который совсем впал в ничтожество и теперь тихонько скулил.

– Ссанычу скормить, – предложила добрая Зоя Валерьяновна.

– Все жизни важны, – укоризненно сказала эльфийка, собираясь защищать рогатого.

– А кто предлагал Темному Лорду голову отпилить?

– Это другое, – застеснялась эльфийка, но пояснять ничего не стала.

– Вдруг он нам наврал? Пойдет с нами! – решил привратник, и никто не стал с ним спорить. Спорить не стали отчасти и потому, что на поляне, накрытой Темным Лордом, еще оставались вино и закуска, а расслабиться после такого дня было просто необходимо.

– Мы подумаем обо всем завтра, – решили все и впервые коллективно напились.

***

– Растите, цветочки!

Лей, дождик, 

Летай, стрекоза, – голосила эльфийка. Вся ресторация заросла лианами, виноградными лозами, крапивой, репьем и еще бог знает чем. У пьяной светлой перло вдохновение, и от этого вдохновения перло все вокруг.

– Танцуйте, добрые феи, 

Цветите, нежные лепестки, 

– продолжала она, хотя фей не было, а лепестки были преимущество желтые, от огуречной рассады.

– Колосись, хмель! 

Расти, солод! 

Януш, налей даме! 

Януш послушно наливал, иногда не совсем попадая в стакан. Светлой пришла в голову замечательная идея мешать винишко с амброзией, и теперь ее светлый дар выплескивался наружу совершенно неконтролируемо. Например, на шапо привратника пророс овес, а на плащике лича поперла грибница. То-то радости у костлявого было!

Зоя Валерьяновна набивала свежие огурцы в банку, которую нашла невесть где. Огурцы засовывались как попало, отчасти еще и потому, что у старушки двоилось в глазах. Чертовы огурцы никак не хотели поддаваться.

– Галочка, укропу! Чесноку! – командовала пьяная в дымину Зоя Валерьяновна такой же пьяной эльфийке. – Я щас научу вас… кузькину мать… Бабка моя огурцы солила! Мать моя солила! Я солила! Дочери мои солили! Теперича и тебя, девка, научу… Ап, дяржи! Дяржи!

Вредный огурец коварно выпал из нетрезвой руки и укатился под стол.

– Ишь, говна какая! А ну..

Насупившаяся Зоя Валерьяновна полезла за огурцом под стол. Хряпнула банка, но старушка этого уже не слышала. Под столом было темно, и она подумала, что пора бы и поспать.

А за столом, подперев руками все еще местами подкопченую черепушку, плакался в мужскую жилетку привратника лич.

– Да и там… И здесь… везде! Я ж, ну, это.. Вообще! – жаловался лич, раскрывая душу привратнику.

– Ну она ее… Ну, та… А потом вообще, и я так вот… да… И вот – курва! – отвечал привратник, раскрывая личу душу.

Суровый мужской разговор завершился, когда эльфийка, намешав вино с амброзией, подняла кружку с тостом. Она сначала просклоняла Темного Лорда и его суккубку, стараясь не слишком злословить. Потом всплакнула, но быстро закончила, так как плакать было душевнее всего с Зоей Валерьяновной, а та сладко спала под столом, держа в руке предательский огурец. А потом эльфийка, глядя подозрительно сверкающими глазами на Януша, закончила:

– Ну, за настоящих мужиков! За свет любви в их очах! За истинно мужскую силу в их руках! За разум их, ничем не замутненный! За тебя, Януш, друг мой любезный!

Опрокинула в себя поллитру, зажмурилась и поцеловала привратника прямо в губы.

Развязно свистнул плененный черт и тут же получил по лбу огромным, выращенным эльфийкой кабачком. Это лич, прослезившись от сентиментальных чувств, постоял за друга.

– Пойдем же, друг мой любезный, в постель пуховую, будем любить друг друга пока смерть не разлучит нас, – шептала она красному Янушу на ушко. Потом выпила еще для храбрости и вырубилась.

Вино с амброзией – не тот напиток, который можно пить безнаказанно. Это как водка, смешанная с шампанским, в миру носящая красивое название «Северное сияние». Светлой бы понравилось – ей нравилось красивое.

Януш, едва соображая, погрузил дам наверх, в комнаты при ресторации. Светлая эльфийка, уютно устроившись на его руках, хихикала сквозь сон и придумывала то ли имена будущим детям, то ли изящно ругалась на Темного Лорда. Оказавшись же в постели, отрубилась окончательно. Зоя Валерьяновна, извлеченная из-под стола, тоже мало что соображала.

Януш, покачиваясь, посмотрел, как эльфийка во сне нежно обнимает Зою Валерьяновну, а та ласково, по-матерински гладит ее по спине огурцом. Хихикнул и отправился снова вниз – допивать. С личом-то они так и не договорили.

Ссаныч, как верный друг и товарищ, сидел рядышком с мужиками и бдил за чертом, который внимательно слушал все, о чем говорили лич и привратник. Но и он скоро устал. Из сплошных пьяных междометий нельзя было понять вообще ничего.

А утром… М-м-м… Утро добрым не бывает. Эта фразу знают все, кто хоть раз мешал амброзию с вином, водку с шампанским и пиво с коньяком.

***

– А потом ты его поцеловала! И предложила пройти в номера! – радостно орал черт, сопровождая свои слова всяческими развратными жестами.

Красная как рак эльфийка сидела за тем же самым столом, сервированным для завтрака. Януш, тоже красный, кинул на светлую нескромный взгляд. Зоя Валерьяновна молча пила квас. Голова у нее болела нещадно.

– А ты, старая, солила огурцы, а потом залезла под стол и заснула, – не менее радостно заявил черт.

– И чо? – недобро прищурилась на него старушка. Ее желтые, как у фурии, глаза, провернулись в орбитах.

– Ничего, – прошептал черт, положив ручки на коленочки.

– А мы что делали? – спросил Януш.

Черт скривился. Тут ему сказать было нечего, потому что до самого утра Януш и Славик находили точки соприкосновения. Мужчины добились того глубинного понимания, которого добиваются только очень близкие друзья, родственные души. Они могли теперь общаться жестами и изредка предлогами, прекрасно понимая друг друга.

– Я прошу прощения, – прошелестела эльфийка, – Януш, друг мой любезный, прости меня. Я была пьяна, пьяна! Я так раскаиваюсь! Так печалюсь! Ни капли больше не выпью, милый друг мой Януш!

– Кодироваться будем? – глумливо спросил черт и тут же принялся отплевываться огурцом, который ловко поместила ему в рот злая Зоя Валерьяновна.

– Еще чаво скажешь, чудоище рогатое? – с угрозой спросила она, и черт замолчал добровольно. Старуху он опасался, а почему, сам понять не мог.

– Так. Давайте забудем все, что было вчера. День был сложный, нервы у всех не железные. Поэтому сегодня мы отдыхаем без распития, продумываем стратегию и железно ей следуем.