Отступница

Отступница
Anne Dar

Группа из Неуязвимых, Уязвимых и трапперов, в состав которой входила Джекки, преодолевая препятствия добирается до Подгорного города. Теперь все они – новоприбывшие, обременённые акклиматизацией и растерянностью перед своей дальнейшей судьбой. Последний “живой” город даёт остаткам человечества надежду на возможность безопасного выживания в условиях необратимого краха и вселяет веру в возможность на не просто приемлемое существование, но жизнь без страха перед будущим. Однако всякий действующий механизм имеет в себе незримые шестеренки, без потаённого существования которых его функционирование выглядело бы иначе или не было бы возможным вовсе. Войдя в город, Джекки становится одной из тех шестеренок, из-за приобретения которых механизм сначала незримо, а вскоре безвозвратно меняет направление своего привычного движения. Став новоприбывшей, Неуязвимая встречается лицом к лицу с множеством вариантов правды и, делая неизбежный выбор в пользу одного из них, теряет все остальные.

Anne Dar

Отступница

Посвящается N.

Глава 1.

На первый взгляд мы остановились у массивного, неровного и со всех сторон обыкновенного камня, размером три на четыре метра. На самом же деле перед нами предстал искусно замаскированный глубоко в скальной породе проход. Этот высший уровень маскировки был из мира, существовавшего до Первой Атаки. Продвинутые технологии, в те времена доступные армиям лишь нескольких государств, среди которых значилась армия Канады. Кажущаяся зеркальной дверь – чистая сталь, покрытая отражающими окружающий мир элементами, пришедшими из нанотехнологий. Отражающему элементу не страшны ни проливные дожди, ни сильные морозы – теоретически, маскировка может продержаться не один век, прежде чем начнёт выдавать местоположение скрываемого объекта. В нашем случае от любопытных глаз был скрыт ведущий в Подгорный город проход. Его было не рассмотреть даже вблизи. Дополняло маскировку удачно подобранное место и точно выверенный ракурс: дверь располагалась под углом таким образом, что была как будто втоплена в покрытый мхом камень, отчего возникало понимание, что она может вести только куда-то вниз, под сам камень, под землю. Только увидев этот проход я начала осознавать, что мы действительно добровольно желаем оказаться под грудой камней, сложенных в гору невозможной для нашего восприятия массы. От этой мысли у меня внезапно начал появляться хотя и едва ощутимый, но всё же психологический дискомфорт, который я, естественно, предпочла замаскировать не хуже, чем нанотехнологии представшую перед нами дверь.

Алое солнце неуклонно шло на закат. Его яркие, огненные лучи заливали моё лицо и творили с моими выкрашенными в бардовый цвет волосами нечто фантастическое: казалось, будто моя причёска сложилась из тысяч языков мифического, неземного, мягкого и одновременно способного ожечь пламени. Прищуриваясь от этого сияния, я убрала с глаз отросшую чёлку и посмотрела на гору, к которой мы с таким рвением стремились, на протяжении всего дня сделав лишь одну существенную остановку.

– Вы уверены, что этот вход ведёт именно в Подгорный город? – с подозрением отозвался Мускул, озвучив мысли как минимум половины членов нашего отряда, той, что была менее доверчива и в которой я состояла лишь одной ногой.

– До подножия горы ещё километров пять, не меньше, – поддержала своего мужчину Волос. – Город ведь называется Подгорным, а не Подпольным. То есть, по логике, он должен располагаться где-то под горой, а не под полевой долиной, граничащей с дремучим лесом.

– А что ты ожидала увидеть? – отозвался Айзек. – Величественные ворота в самом центре горы, горящие в лучах рассветных и закатных солнц? У нас есть такие. Для зевак и отвлекающего манёвра на случай нападения. Реальных же проходов, тех, которыми пользуются добровольческие отряды, несколько: все они располагаются на почтительном расстоянии от центра города и все до единого хорошо замаскированы.

Слова Айзека мало успокаивали людей, привыкших к фантомным подножкам судьбы, материализующимся во вполне реальные и зачастую крайне подлые подножки со стороны себе подобных. Согласно нашей одичавшей логике, нас сейчас запросто могут загнать под землю с целью убить. Или продать в рабство. Или лишить свободы. Или ради любого другого мотива, не светящего нам ничем радужным. Однако, наблюдая за Конаном в течение последних нескольких дней, я почему-то пришла к выводу, что моё недоверие ему ровно на один процент слабее доверия. Именно этот один процент и удерживал сейчас меня от беспокойных вопросов вслух, от которых не удержались Мускул с Волос.

Пока все следили за мимикой Айзека, вещающего о тайных проходах в Подземный город, я пристально наблюдала за его старшим братом. Подойдя к камню, Конан положил свою руку на один из его многочисленных, совершенно ничем не примечательных выступов, и вдруг место, к которому он приложил руку, замигало голубым огоньком. С момента, когда Конан оторвал свою руку, прошло всего несколько секунд, по истечению которых из камня внезапно раздался отчётливый, совершенно реальный и иллюзорно близкий мужской баритон:

– Ветреная ли сегодня погода? – задал максимально неожиданный вопрос голос, что заставило меня проморгаться от растерянности.

Прежде чем я успела оценить степень ветрености сегодняшнего дня, Конан ответил:

– Ветер царствует на севере.

Ещё до того, как я успела дать оценку всему услышанному, потайная дверь перед нами исчезла – просто отодвинулась в камень! Перед нами предстала длинная лестница, ведущая под землю по диагональной линии и переходящая в неестественно белоснежный коридор. Словно в больничный. Подобная ассоциация заставила меня гулко сглотнуть и окончательно примкнуть к скептической части нашей скромной группы.

Конан вдруг выхватил мой взгляд, беспокойно бегающий по камню, лестнице и виднеющемуся вдалеке, белому коридору. В момент, когда наши взгляды пересеклись, он выразительно приподнял свои густые брови, будто желая своей мимикой передать мне сообщение о том, что всё будет в порядке.

– Ты ведь этого хотела: попасть в Подгорный город. Поздравляю, ты добралась до своей цели. Так что… Добро пожаловать в новую реальность.

Глава 2.

Первым спускаться вниз начал Конан. За ним, чтобы не терять лицо, не колебаясь последовала я. После двинулись и все остальные.

Сначала мы спустились по лестнице без перил, в которой я насчитала двадцать пять широких ступеней, затем начали двигаться по залитому неприятно ярким, голубоватым светом коридору, от потолка до пола выложенному шершавой, крупной, белокаменной плиткой. Коридор оказался шире и выше, чем казался с высоты лестницы, но оборачиваться, чтобы сравнить разницу ракурсов, я не стала: сердце и без того колотилось в горле – не хотелось ещё случайно увидеть, как сердца Лив с Кеем, следующих за мной след в след, так же колотятся вне их грудных клеток.

– И всё же ты мне так и не доверилась, – вдруг обернувшись, при этом не сбавляя шага, обратился ко мне Конан.

– Уважение и доверие – это то, что заслуживают, а не то, что получают в подарок, – прищурилась в ответ я.

– Значит к концу этого дня у меня в кармане будет как минимум одна заслуга.

Констатировав понятную только для него истину, Данн начал сбавлять шаг, и вскоре я заметила причину его замедления: дальнейший проход через коридор преграждала бронированная вахта, переход через которую венчал арочный металлодетектор. С противоположной стороны металлодетектора стоял высокий, широкоплечий, бритоголовый мужчина лет пятидесяти, выражение лица которого портили театрально серьёзная мимика и рваный шрам над правой бровью. Одет он был в камуфляжную военную форму и в целом выглядел достаточно устрашающе, чтобы не желать встречаться с ним продолжительным взглядом.

– Близнецы Данн! – неожиданно радушно, как для своей внешности, начал вахтёр. – А мы-то уже думали, что больше вас не увидим, – с этими словами мужчина вышел за пределы вахты и пожал руку Конану, после чего стал ожидать, когда с хвоста группы к нему подтянется Айзек.

– Не дождёшься, Гаррет, – отозвался откуда-то сзади Айзек.

– В этот раз вы сильно задержались, ваш дед уже начал переживать, – с этими словами Гаррет окинул нашу группу продолжительным взглядом. – Со времён Первого года после Первой Атаки не видел такого количества людей одной группой! Все Неуязвимые?

– Четверо Неуязвимых, одна Уязвимая и шестеро трапперов, – уверенным басом ответил неожиданно возникший рядом со мной Мускул.

– Сорок процентов успеха, значит, – хмыкнул Гаррет, явно подразумевая под успехом Неуязвимых, а значит всех остальных он уверенно отмёл в неприглядную сторону. Я только успела подумать, что бы это могло значить для обеих сторон – “успешной” и “неуспешной” – как Гаррет, в упор смотря на Мускула, добавил тоном бывалого военного: – Вот вам дельный совет: не болтайте о своём трапперском прошлом. У нас в городе таких полно водится. Трапперское прошлое здесь не приветствуется и даже Неуязвимых, связанных с трапперами, бывает, серьёзно недолюбливают. Так что прикусите языки. Для своего же блага.

– Для всех вы либо Неуязвимые, либо Уязвимые, но не трапперы и не те, кто с ними может быть знаком, – более лояльно обратился к нам Конан. – Понятно?

В ответ все немо закивали головами, кто-то за моей спиной тихо кашлянул в кулак. Я же отметила, что Гаррет сказал слова “у нас в городе”, что может означать… Что мы действительно проходим в настоящий город! И ещё он попросил нас не болтать о своём прошлом, что может говорить о том, что нам будет предоставлена возможность болтать что угодно, а значит мы будем свободны, то есть в клетках нас не позапирают…

– А теперь сдаём оружие, – вдруг выдал вахтёр, моментально обрубив мои лишь начавшие зарождаться, положительные подозрения. – Выбрасываете всё оружие, от огнестрельного до колюще-режущего, вот в этот стальной ящик. Остальные вещи пропускаете по ленте для досмотра. Сами проходите через металлодетектор. Всё понятно?

А вот на это “всё понятно?” уже согласно не закивал никто.

Я буквально слышала, как замерло дыхание каждого стоящего за моей спиной.

Об этом мы не договаривались. Добровольно обезоружиться?.. Что за…

– Джекки, будешь первой? – повёл бровью Конан. При этом он своё оружие явно не собирался откладывать в обозначенный ящик. Хотя, если не забывать деталей, его оружие сейчас находится как раз в моих руках – в его руках удерживается оружие Айзека. Хороший психологический ход: отдать мне своё оружие, чтобы вызвать во мне доверие, а затем, сыграв на нём, заполучить меня, и заодно всех идущих за мной, без боя.

Все ждали от меня действия или ответа. Наконец, тяжело вздохнув, я сняла с плеча оружие и, протянув его в сторону ящика, аккуратно установила его в обозначенном месте, после чего, на выдохе, оторвала от него свои холодные пальцы.

– Отлично. Теперь остальные, – пробасил Гаррет, пока я продолжала неотрывно смотреть в глаза Конана.

– Если это ловушка, я тебя из-под земли достану, – пропустила полушёпот сквозь зубы я, забирая с движущейся ленты свой любимый ремень с тяжеловесной металлической пряжкой.

– Из-под земли достанешь? В данном случае это звучит буквально, – в ответ усмехнулся Конан. – А если это не ловушка?

– Тогда спасибо.

– Спасибо и всё?

– А ты что хотел? Медаль? – уже заправляя ремень в штаны, с вызовом посмотрела на собеседника я.

За спиной запищал металлоискатель. Обернувшись, я увидела, как Крик возвращают на повторный досмотр.

– Я бы хотел, чтобы ты была хоть чуть милее со мной, – самоуверенно добросил в мою сторону Данн.

Я вновь посмотрела на него:

– Чуть милее? Ну-ну… Не в ту сторону смотришь. Хочешь чуть милее – вон, можешь начинать смотреть хотя бы в том направлении, – я кивнула в сторону боязливо прошмыгнувшей через металлодетектор Сомнение.

В этот момент я не хотела видеть выражения его лица, не желая в очередной раз лицезреть его наглую ухмылку, поэтому отошла дожидаться Лив с Кеем чуть в сторону.