Живое Серебро

– Вот спасибо!

– Сама посуди: кто ты по факту? Опасная контрабандистка. Но даже ты со своей степенью отмороженности не пошла бы в тэйсинтаи, не прижми тебя обстоятельства.

Я сразу же нахмурилась, невольно вспомнив то, что он только что обозвал коротким словом “обстоятельства”. Взяв свою ложку в руки, Стейнмунн вдруг указал мимо моего левого плеча. Обернувшись, я поняла, что он указывает на двух парней, сидящих через один стол от нас:

– Эти двое крепких парней – пятикровки. Тот, что чуть покрупнее – двадцатидвухлетний Брейден Борн. Второй – Трой Имбриани, двадцать один год. Оба из Кантона-B, заняли два этажа соседствующей с моей койки, лучшие друзья, состоящие в крепком союзе. Они меня во всём и просветили. Неплохие ребята, запомни, на всякий случай.

Словосочетание “на всякий случай” заставило меня непроизвольно нахмуриться. Какой ещё случай? В каком случае мне может понадобиться помощь каких-то незнакомых мне парней, если у меня под рукой всегда есть Стейнмунн?

И всё же я хорошо запомнила этих парней: более крупный – Брейден Борн, более миловидный – Трой Имбриани.

– Есть ещё один парень, – продолжал просвещать меня Стейнмунн, у которого, в отличие от меня, никогда не было трудностей с налаживанием новых связей. – Мой сосед, занявший койку сверху, – отлично, Стейнмунну удалось занять удобное нижнее койко-место. – Зовут Веркинджеторикс Астуриас. Парню двадцать два года. Обращаю твоё внимание на то, что он не пятикровка – тэйсинтай, – но, вроде как, несмотря на всю свою хмурость, нормальный.

– Что значит “нормальный”?

– Может, не попробует зарезать во сне, – в ответ криво ухмыльнулся собеседник.

Хорошее замечание. Значит, он тоже просчитал вероятность ночной резни, и значит, будет бдителен и сможет обезопасить себя. Впрочем, здесь нечему удивляться, это ведь Стейнмунн.

– Жаль, что казармы не общие, спали бы ночью нормально, карауля друг друга, – вслух заметила выспавшаяся этой ночью я, но уже понимающая, что грядущей ночью не позволю себе такой легкомысленной роскоши – после разговора с не опускающим руки и успевшим успешно добыть ценную информацию Рокеттом, напряжение внутри меня значительно возросло и жажда выжить вновь начала бить ключом из-под свежих ран, тянущих ко дну, неустанно нашептывающих о вечном спокойствии, ныне доступном моей семье. – Что по пятикровкам из нашего Кантона? Быть может, можно образовать союз? – с откровенной надеждой предположила я, стараясь не слишком уж перекрикивать шум толпы, сидящей за моей спиной.

– Здесь всё беспросветно, – отрицательно покачал головой Рокетт, отчего я ощутила моментальное разочарование. – Пятеро состоят в союзе, в который никак не вклиниться, если не хочешь стать шестым-лишним, то есть тем, кого пырнут первым. Ещё трое – раскаченные анаболиками отморозки, о которых я немного слышал в “J”: законченные мерзавцы – с такими союза не составишь, если не хочешь добровольно насадиться на нож. Остальные – подозрительно тёмные лошадки: могут выкинуть всё что угодно, так что тоже не вариант, – с этими словами он стрельнул взглядом в сторону стола, за которым расположились девушки. – Что по твоим соседкам?

– Да негусто, – красноречиво пожала плечами я.

– Лучше изучи их в ближайшее время. Ведь для того, чтобы стать девушкой-тэйсинтаем, нужно, чтобы мозг был совсем набекрень.

Здорово, однако, он снова хвалит мои наклонности и способности: мозг набекрень – как мило.

Наконец я донесла до рта кусок мыла со своего подноса, но стоило мне его попробовать, как я сразу же скорчила недовольную гримасу:

– Безвкусная хренотень.

– Однако не худшее, что нам обоим доводилось вкушать, так ведь? – с отчего-то довольной ухмылкой метко подметил Рокетт, потянув в свой рот очередную порцию непойми чего – должно быть, ему понравилось выражение моего лица, потому как и в прежние времена он улыбался и заигрывающе двигал бровями, стоило мне только ярко выразить своё недовольство чем-либо.

Однако же, я не была вором – я была успешной контрабандисткой и названной дочерью лучшего контрабандиста во всём “J”, так что последние тринадцать лет своей жизни питалась я не только сытно, но и вкусно. Впрочем, Стейнмунн всё же прав – это безликое мыло действительно не худшее, чем мне доводилось питаться. В одну из голодных зим моего раннего детства, мы с матерью ели тушёную кошатину – вот это было действительно ужасно.

Глава 13

На завтрак было отведено ровно полчаса, по истечении которого Крейг Гарсиа, сообщив нам о скором старте аукциона, на котором нас должны будут покупать с молотка богачи Кар-Хара, снова повёл нас петлять по тускло освещённым коридором подземного лабиринта. Перед входом в просторный зал с бледно-голубой подсветкой от люминесцентных ламп, нас остановила клеймёная женщина, та самая, которая ранее крепила на наши запястья кожаные браслеты. Она начала поочерёдно крепить на одежду каждого входящего в зал алую картонку с серебристыми цифрами, располагая её чуть ниже левой ключицы. После получения индивидуальной карточки все отправлялись на чудаковатую, длинную лавку, представляющую собой три широкие ступени, обитые жестким шениллом и расположенные вдоль всей длины левой стены.

Сидячих мест на всех не хватило, так что мы со Стейнмунном просто подошли к дальней стене, расположенной напротив входа в зал, и, скрестив руки на груди, с серьёзными выражениями лиц стали наблюдать за толпой. К своему неудовольствию, я отметила, что среди участников этого безумия практически нет слабых или тощих парней – все если не громилы, тогда просто крепкого телосложения. На фоне таких габаритов я со всей своей прокаченной мускулатурой выгляжу чуть ли не щепкой, что, естественно, заставляет меня хмуриться всё сильнее.

Вдруг от толпы отделился парень с необычной внешностью, и прежде чем он приблизился, я уже знала, что он направляется именно к нам, так как пока он шёл, он с удивительным отсутствием скромности смотрел прямо на меня, как будто я являлась его целью. Стоило ему остановиться напротив Стейнмунна и кивнуть ему, как мой друг сразу же, совершенно спокойным тоном, неожиданно представил мне незнакомца:

– Дементра, познакомься, это мой сосед по койке Веркинджеторикс Астуриас.

Стейнмунн ещё не договорил, а парень уже протянул мне свою руку, которую я пожала спустя секунду замешательства. Рукопожатие получилось неестественно крепким. В голове пронеслись уже известные факты об этом парне: двадцать два года, очень хмурый тэйсинтай. Дальше произошла быстрая оценка внешности. Веркинджеторикс оказался притягательно несимпатичным: волосы неопределённого, совершенно странного пепельного цвета, глаза светлые, лицо вытянутой формы, подбородок с ямочкой, ростом лишь на дюйм или два выше меня… Бывают некрасивые и даже уродливые парни, мгновенно отталкивающие одной только своей внешностью, но бывают такие “некрасавцы”, в некрасоте которых как будто заложена особенная сила, способная необъяснимо притягивать противоположный пол. Этот Веркинджеторикс был как раз из последних. Впрочем, меня такие типажи никогда не привлекали, так как я в этом вопросе совершенно прозаична – мне нравятся очевидные красавцы. Ладно Платина – едва ли в мире может найтись зрячая женщина, неспособная оценить столь мощную, брутальную мужскую красоту, – но взять того же Стейнмунна – высокий, статный, белозубый, ясноглазый, с удивительно правильными чертами лица… Сама страдая оттого, что в первую очередь меня оценивают по моей блестящей внешней обёртке, я не могу похвастаться тем, что не поступаю точно так же – сначала меня притягивает или отталкивает именно внешность, а уже после меня могут интересовать такие детали, как внутренний мир. Так что моё первое впечатление о Веркинджеториксе получилось туманным и даже смазанным – парень меня совершенно не заинтересовал.

Стоило новому знакомому отойти чуть правее и таким образом открыть мне обзор, как на его месте очутились ещё двое парней – Брейден Борн и Трой Имбриани, о которых Стейнмунн уже успел рассказать мне в столовой. Стейнмунн начал представлять нас друг другу, а я тем временем только успевала пожимать руки новых людей:

– Брейден, это Дементра, Дементра – Брейден. Трой – Дементра – Дементра, это Трой.

– Твоя девушка? – вдруг ухмыльнулся Брейден, что меня не смутило, но и Стейнмунн проигнорировал этот вопрос.

– Вы кузены? – решила перевести разговор в похожее, но всё же иное русло я. – Немного похожи внешностью.

– Нет, мы только друзья детства, – спокойно одарил меня несомненно добродушной улыбкой Трой, и я отметила очень интересную, красивую мягкость его баритона.

– Хотя, кто знает, – вдруг снова отозвался более надрывный Брейден. – Так-то отцы и матери у нас разные, но мы оба пятикровки, так что какой-нибудь дед-Металл и может оказаться общим, – почти хохотнул парень.

Я сразу всё поняла: они и вправду чем-то похожи, но только на первый взгляд – внутреннее содержание заметно разнится. Трой миловидный шатен с мягким светло-шоколадным взглядом, мягким голосом и миловидной улыбкой; Брейден имеет более точеные черты, более светлую кожу, тёмно-голубые глаза, а также он чуть выше и чуть резче не только в словах, но и в движениях. Оба парня могут похвастаться ярко очерченной мускулатурой и в принципе внушающими уважение пропорциями, однако Брейден немногим крупнее. Трой мне понравился больше.

Только оценив своих новых знакомых, я заметила, что я, Стейнмунн, Веркинджеторикс, Брейден и Трой образовали собой своеобразный круг, и сразу же удивилась этому – неужели у меня только что получилось вступить если не в союз, тогда в его подобие?! И всё благодаря Стейнмунну: если бы не он, я бы со своим хромающим умением устанавливать новые связи едва ли сдвинулась бы с мёртвой точки!

В течение следующего получаса мы узнали очень многое. Например, кто такие гаранты – толстосумы, которые будут нас приобретать и обеспечивать, если только они захотят приобрести “товар” в нашем лице; что такое аукцион и как он проводится; почему обычно спрос на девушек выше, чем парней…

– И почему же спрос на девушек выше, чем на парней? – поинтересовался Стейнмунн у гораздо более просвещенных парней из Кантона-B. – Ведь крупные парни в вопросе выживания, вроде как, более перспективны, – резонно заметил Рокетт.

– Это неточная информация, – отчего-то вдруг отведя взгляд в противоположную часть зала, будто не желая смотреть на нас, начал отвечать Брейден, – но ходят слухи, будто гаранты могут приобретать “живой товар” для утех. Поэтому девушки обычно продаются лучше, хотя этот момент касается не только девушек. Один клеймёный из Кантона-B рассказывал, что его во время прошлого Металлического Турнира прикупила богатая старушка, так он ублажал её и купался в роскоши даже после Турнира. Так продолжалось пару лет, пока старуха не померла на восьмом десятке жизни, после чего роскошная жизнь сексуального раба резко свернулась и началась менее блестящая, стандартная рабская участь.

Пока Брейден рассказывал весь этот ужас, я старалась стоять с каменным, ничего не выражающим лицом, и делать вид, будто не замечаю, каким взглядом на меня в этот момент смотрит Веркинджеторикс, но на самом деле я всё видела – парень буквально шею ломал, заглядываясь на меня. Снова всё повторяется: сначала парни моего Кантона, теперь парни другого Кантона – неужели мне никогда не перепрыгнуть эту планку? Неужели кантонские парни – максимум, что мне может светить, и парни вроде Платины никогда даже не посмотрят в мою сторону, несмотря на всю мою очевидную красоту, ведь их окружение состоит из более благородных, чистых и гораздо более красивых девушек вроде Франций. И надо же, что вся моя внешняя и, быть может, обманчивая красота досталась мне от мерзавца Морана. Стоит вспомнить, как этот старик статен и приторно красив на лицо, так тошно становится от осознания того, что я такая же, только в женском обличии… Мне давно стоило бы сделать вывод, что внешность, в подавляющем большинстве случаев, обманчива. Быть может, меньше бы соблазнялась на Платину, зная, что обыкновенно за самыми притягательными обёртками скрывается самое ужасное наполнение, но в этот период своей жизни я всё ещё была слишком молода, чтобы думать хотя бы чуть глубже, чтобы хотя бы лишний раз не думать о Металле…

Аукцион оказался совсем незамысловатым мероприятием: “товары” один за другим выходили в центр зала, становились на тумбу, подсвечиваемую ярким белым светом, после чего над их головами начинали появляться цифры в случае, если их хотели купить. Из ста сорока четырёх парней купили только пятьдесят семь: самым дорогим оказался крупный пятикровка из Кантона-F, за которого купивший его гарант отдал целых сто шестнадцать монет, а самым дешёвым стал тэйсинтай из Кантона-G, которого приобрели всего лишь за четырнадцать монет. Всех парней из моей компании раскупили, причём за приличные суммы: Стейнмунна купили за девяносто монет, Брейдена за девяносто пять, Троя за девяносто две монеты, Веркинджеторикса за семьдесят девять монет. С девушками дела обстояли немногим иначе – раскупили совсем всех, и всех за немалые суммы. Самой дешёвой стала Карэн, за которую выдали целых сто двадцать монет, а самой дорогой не только среди девушек, но в принципе среди всех участников Металлического Турнира, неожиданно, оказалась я – без малого двести тридцать монет! Жаль, что мы не видели своих покупателей, так как зеркало, за которым они, вроде как, располагались, выдавало нам только наши собственные отражения, но после того как девушек, явно проигрывающих парням по комплектации, расхватали за более внушительные суммы, я пришла к окончательному выводу – Брейден говорил правду, а значит, до попадания в Ристалище, если, конечно, я доживу до этого “попадания”, меня попробует изнасиловать какой-то зажравшийся кар-харский выродок, купивший меня в качестве игрушки с целью поизмываться, а вовсе не с целью помочь. Вывод: это тупик, из которого я не выберусь живой, так как не только за убийство, но даже за неумышленное нанесение физического урона жителем кантона кар-харцу предписана смертная казнь. Из огня да в полымя – от расправы к казни. Видимо, в этом вся я.

Глава 14

Сразу после окончания аукциона нас перевели в соседний зал, который оказался копией предыдущего помещения, за исключением того, что вся левая стена от входа представляла собой одно сплошное зеркало, лавки отсутствовали, под ногами был тонкий ковёр из скудного синего ворса, а посреди комнаты, вместо аукционной тумбы, возвышался ринг. Еще у зеркальной стены стояло три стула, на которых уже сидели Металлы. Стоило мне увидеть Платину, как мне сразу же захотелось отвести взгляд, чтобы не бредить о недосягаемом, так что я моментально сосредоточилась на единственном Металле, которого до сих пор ни разу не видела: золотистые волосы, телосложением лишь немного уступает в габаритах Платине, точёные черты лица, как и другие Металлы ослепительно-притягательно красив – Золото.

Из-под гипноза меня вывел гнусавый голос Крейга Гарсии, без предупреждения начавшего инструктаж:

– За зеркальной стеной сейчас находятся ваши гаранты. Вы их не видите, зато они за вами пристально наблюдают. Я буду вашим тренером, как и Металлы, которые в любой момент могут заняться вашим воспитанием. Сейчас у каждого из вас состоится спарринг с рандомным противником, во время которого вы должны продемонстрировать свои способности купившим вас гарантам. В случае победы вы заработаете десять баллов. Советую сразу выложить все свои козыри и не пренебрегать заработком баллов, потому как эти крошки вам пригодятся в конце недели, конечно, если вы умудритесь дожить до того времени. Если к концу недели сможете набрать достаточное количество баллов, успешно проходя различного рода испытания, тогда у вас появится шанс выменять их на вспомогательное оружие для участия в Турнире. Так что желаю вам не прозевать этот шанс – он может спасти ваши шкуры. Теперь о предстоящем спарринге. Он длится до тех пор, пока соперник не будет уложен на лопатки или убит – здесь на ваше усмотрение. Советую не пренебрегать лишней возможностью избавиться от противника: чем меньше ваших оппонентов останется в живых, тем больше у вас шансов попасть в заветную семидесятку. Еще можно сдаться перед началом боя, подняв правую руку вверх и заявив о своём поражении, или в течение первой минуты боя прокричать о своём решении. Если вы этого не сделали в самом начале – даже если вас будут убивать на второй минуте под ваши вопли о том, что вы жаждете сдаться, это не будет учитываться: либо умираете, либо побеждаете соперника, либо кто-то кого-то щадит. Не советую спешить сдаваться тем, у кого есть гаранты – они могут отказаться от вас в любой момент. Разочаруете их своими отсутствующими способностями, и вас бросят, как ненужную куклу. Следующую неделю вы будете находиться под невидимой опекой своих гарантов и сможете познакомиться с личными благодетелями лишь за два дня до начала Металлического Турнира. А теперь по очереди выходим на ринг. Первый и второй номера – вперёд.

На моей груди всё ещё был приколот бейдж с номером сто сорок шесть, то есть мне придется выйти на ринг одной из последних, но у кого сто сорок пятый номер? Стейнмунн, отошёл от меня ещё минуту назад, зачем-то скрывшись в толпе, Брейден и Трой давно пропали из поля зрения, так что я уже хотела начать бегать взглядом по столпотворению, чтобы попробовать найти сто сорок пятый номер и заранее оценить своего оппонента, как вдруг прямо передо мной, словно из ниоткуда, вырос Веркинджеторикс, о котором я уже и думать забыла.

– Я сто сорок пятый, – со значением произнёс он, указав на бейдж на своей груди, на котором и вправду красовалась цифра 145. – Я поддамся тебе, чтобы ты смогла заработать баллы.

Это было настолько неожиданно, что показалось мне не столько актом доброжелательности, сколько чем-то наподобие натиска, а быть может даже агрессии.

– Это уловка такая? – мгновенно сдвинула брови я, таким образом выражая откровенное недоверие. – Чтобы я расслабилась и в итоге ты победил? – в этот момент я скрестила руки на груди.

– Нет.

– Думаешь, я не смогу тебя уложить?

На самом деле, ответ на этот вопрос мог оказаться не в мою пользу: этот парень крепко сложен, под его тонкой кофтой проступают ярко очерченные мышцы, он не только выглядит, но и на самом деле является сильным, помимо чего он ещё и чуть выше меня… Ведь может оказаться отличным бойцом!

– Нет, дело не в том, – вдруг замахал руками мой собеседник, как будто в попытке оправдаться.