Четверной туз

Я залпом осушила свой бокал. Что-то сладкое и охлажденное. Я бы выпила еще, но попросить добавки постеснялась. Лиам снял очки и подошёл ко мне. Накрыл ладонями мою кисть, лежащую на подлокотнике, и она мгновенно скрылась в его огромных пальцах. Он сидел на корточках и ничего не говорил. Несмотря на выпитый алкоголь, я все же ощутила, что от его рук исходит горячее тепло, которое медленно разливалось по моему телу, даря непонятные ощущения. Давно забытый уют? Чувство защищенности? Все эти вопросы взволновано блуждали во мне, слепо натыкались друг на друга, но так и не находя вразумительного ответа.

Лиам смотрел прямо, нежно и мне захотелось поцеловать его. Почувствовать вкус его губ. Ощутить силу его объятий. В силу его высокого роста, мне до безумия хотелось стать маленькой девочкой и от ненавистного внешнего мира скрыться в коконе его объятий. Разница в возрасте имеет свою подоплеку. С юнцом я чувствовала себя старше и грузнее, чем есть, с Лиамом же все происходило с точностью да наоборот. Я была беззащитной, неопытной, тонкой и воздушной. Такой я себя долго не ощущала. И ощущала ли когда-то вообще?

Я дотронулась до его щеки, провела пальцем по еле выступившей щетине вниз к подбородку. Кто ты? Такой давно знакомый незнакомец? Будто тебя вырвали из заросшей раны моего сердца, настолько глубокой и застарелой, что я забыла тебя навсегда.

– Я люблю тебя, – сказал он тихо и прижал мои пальцы к своим губам.

Вот так просто и так серьезно. Всего три слова, способных перевернуть мир.

Кристально голубые глаза Лиама отдавали теплом и светом. Пару раз я пыталась отвести взгляд, но он упорно возвращался в плен этих лучистых глаз.

– И я тебя, – произнесли мои непослушные губы, прежде чем я осознала их значимость.

Лиам ответил долгим красноречивым взглядом. Затем забрал мой бокал, отставив его на столик, легко взял меня на руки и понес в спальню. Я закрыла глаза, словно медленно погружаясь в давние грезы об этом мужчине, которые теперь окрашивались в цвет. Желание обладать им, встрепенулось, воспряло из пепла забытых и похороненных мечтаний. Все мужчины были забыты сразу и бесповоротно. Вот что делает со мной присутствие Лиама.

– Не открывай глаза, прошу тебя, – неожиданно прошептали губы Лиама в ухо, а руки осторожно поставили меня на ноги. Я кивнула и заинтересованно ждала продолжения. Мой слух разрывался от звуков, что с головой накрыли меня и как никогда хотелось ослушаться и посмотреть вокруг.

Вот легкое дуновение слева от меня означало, что секундой ранее было движение и оно напомнило собой свежий бриз при утреннем рассвете. Мягкий длинный звук, с нарастающим переливом, нарисовал в моем воображении бесконечно раскатывающийся моток нежной ленты.

Прохладная ткань легла на мои закрытые веки, и я поняла, что мне завязали глаза. Сначала я недоуменно нахмурилась, считая нелепым излишеством такие игры. Мне, наоборот, хотелось смотреть и запоминать каждый кусочек его кожи, каждое движение и изгиб его тела, каждую эмоцию, отображаемую на его лице, а не быть слепой неумехой, действующей наощупь. Но я послушно стояла и настороженно чувствовала, как мое перекрытое зрение переходит в гиперчувствительность кожи. За неимением возможности видеть, другие мои органы чувств традиционно обострились, и я поняла, что осязаю Лиама не только прикосновениями и слухом, но и усилившимся обаянием. Сколько я видела подобные прелюдии с повязками в эротических сценах в кино, но никогда не придавала им особый, значимый смысл. И только сейчас с досадой поняла, что зрение забирает половину нашей чувствительности. С закрытыми глазами ощущения передаются ярче и отчетливее, отзвук в теле происходит глубже и весомее. Недаром мы неосознанно закрываем глаза в моменты наибольшего наслаждения.

Лиам медленно развязывал пояс на моем халате. Сначала звук натянул ткань почти до визга, обхват талии ослабел, но потом блаженно, жужжащим звуком высвободился из узла петель. Лиам просунул в распахнувшийся халат руки, и горячие ладони прикоснулись к моей прохладной коже. Я вздрогнула, глубоко вдохнула носом и замерла. Его пальцы стали плавно подниматься к моей груди, попутно рисуя незамысловатый узор на коже. Синхронно, виляющей дорожкой, прикосновение дошло до моих сосков, которые налились стальной крепостью, встречая его пальцы многотысячным разрядом в каждый уголок моего тела. В темноте, в сомкнутых веках, явственно искрились золотые вспышки. Пока меня добивали оставшиеся разряды, его руки скользнули вверх и халат ловко слетел с моих плеч. Я была перед ним абсолютно обнажена и мне, в первый раз за много лет, не было стыдно за свое тело.

Прежде, чем осознать, что меня снова подняли на руки, я почувствовала головокружительную воздушность, затем силу мужских рук, и наконец мягкую, прохладную постель под собой.

Ожидание может успокоить. А может довести до состояния натянутой тетивы. Я не видела и могла только догадываться, что ко мне прикоснется изначально. Его пальцы, губы или язык? Ожидание, все равно, что борьба с мощным потоком воды. Ты ждешь чего-то каждую секунду, но в любом случае, тебя собьет с ног не слабость, а неожиданность.

Прикосновение его пальцев произошло в районе моего живота. Медленно, чертя расширяющуюся воронку вокруг пупка, он постепенно увеличивал диаметр. С каждым новым начертанным кругом, теплели мои кончики пальцев, возбуждение стрелами понеслось по венам, по коже, по волоскам, что вздымались дыбом по всему телу, до самых кончиков ногтей пальцев, до самых кончиков волос головы. Я не удивлюсь если эти стрелы залпом расстреляли все пространство вокруг меня. Мне до сих пор помнится свое состояние рядом с Люком, когда я попала под дождь его испускаемых флюид.

И вдруг, в какой-то момент, Лиам будто почувствовал мою мысль о другом мужчине и прекратил свои прикосновения ко мне. Я лежала притихнув и снова, каждую долю секунды, ждала. Я ждала его пальцы, губы! Я ждала!!! А ничего не было. Напряжение в кончиках пальцев, подергивали меня словно куклу за ниточки. Жжение в низу живота, отдавалось в промежность, метрономом в 218 ударов в минуту. Неожиданно, я вся выпрямилась, как натянутая струна, потому что одновременно по всему телу разлилась сладострастная нега, наполнившая меня, как медленно наполняется узкий сосуд водой. А потом, моя спина изогнулась дугой, выставив грудь колесом и из горла, сквозь зубы, вырвался шумный присвист, который я не успела подавить.

Лиам дал мне отдышаться, он не торопил себя. Прошло довольно немало времени, чтобы как прежде, я смогла ровно лежать, раскинув руки и ноги, не шевелясь, опасаясь нарушить баланс тишины и не отпускающего до сих пор острого возбуждения.

И в этой тишине, в мое воображение снова ворвались миллион звуков. Мягкое шуршание одежды, навеяло о призрачном перекати-поле, которое бесцельно гнал слабый ветер. Когда лязгнула пряжка ремня Лиама, передо мной возвысились огромные и черные чугунные ворота, с рифлёными, глубоко выбитыми извилинами кольцеобразного рисунка. Я, как наяву, подушечками пальцев смогла погрузиться в глубину резной линии и вот с лязгом, эти ворота распахнулись и что-то теплое, и нежное приняло меня в свои объятия, полностью погружая в полон блаженства.

Я облизнула пересохшие губы, ожидая прикосновения именно к ним. Но поцелуя не случилось и поэтому, касание языка Лиама, на моем твердом соске стало для меня мощным катализатором вспышки, который сверкнул последующим взрывом в голове, отчего сквозь дрожащие и закрытые веки посыпались цветные искры.

Лиам, как будто не заметил мои конвульсивные подёргивания телом, его губы плотно сомкнулись на соске, язык, теплый и влажный, медленно двигался, то еле касался соска, то прижимался к нему со всей силой. Плавно. Обманывая ожидания. Движениями не по кругу, а направляясь в разные стороны, точно маятник. Рука Лиама начала не спеша двигаться по моему телу вверх, по изгибу талии к подмышечной впадине. Кожа, моментально отреагировала, она стала неимоверно тонкой и чувствительной, оставляя после его прикасания обжигающе длинный след.

Лиам навис надо мной, но не лег. Я чувствовала энергию тяжести над собой, а волоски на моем теле магнитом потянулись вверх, убеждая его соединиться с ними. Мне захотелось обнять его, и я медленно стала сводить руки, пока не прикоснусь к нему. Кожа Лиама была прохладной и на удивление гладкой, я погладила его ровную спину, где прощупывался каждый позвонок под пальцами. Мои руки не остановились, и вот, я уже легонько сжимаю его напряженные ягодицы. Тела Лиама прикоснулось ко мне, в шею уткнулось его горячее дыхание и поцелуй влажно оседает у впадины на ключице. Мои руки заскользили вверх по спине Лиама, и я легким толчком перевернулась, сменив его сверху.

Лиам легко поддался перевороту и под моими руками обозначилась его крепкая грудь. Дыхание у него было разреженным и сбивчивым. Пальцами я провела по его коже, наклонилась и прикоснулась губами. Легкая испарина, образовавшаяся на его груди, осела на моих губах. Запах Лиама сбил меня с намеченного курса. Сначала я услышала явный мускат, но потом в нос ударило что-то терпкое, с осадком ванили. Явно чувствовался аромат табака и выпитого крепкого алкоголя. Я не знаю, пользовался ли Лиам парфюмом, но его запах отозвался легким головокружением в моем сознании.

Мои бедра чутко ощущали трепетание его члена. Я приподнялась и подвинулась ближе к ногам. Руками Лиам поддерживал мою голову, направляя на нужный ориентир. Наощупь нашла его пах и пальцами наткнулась на горячий, твердый, с вздувшимися венами член Лиама. Я лизнула его, от корня до самой головки. И пальцы Лиама крепче сжались на моей голове. Поняв свое правильное направление, я осталась наедине не Лиамом, а с его членом. Теперь, равноправным партнером был он и только он.

Мне хотелось не только целовать достоинство Лиама, но и прикасаться к нему пальцами, ощущая всю его мощь и величину. Осторожно, словно знакомясь, я обдала его своим горячим дыханием. Член колыхнулся. Проведя пальцем по стволу снизу вверх, я задержалась у уздечки. Обведя контур своеобразного кольца по головке, я несильно надавила подушечкой пальца и также с нажимом опустилась к самому корню, откуда возвышался орган. Член снова стал колыхаться, Лиам задышал глубоко и прерывисто. Я обхватила губами головку и сделала сосательное причмокивание. Потом, несколько раз обвела вокруг языком и слегка прикусила зубами. Лиам выгнулся и сжал коленями мою голову. Дождавшись освобождения от его пут и придерживая ствол пальцами, я полностью накрыла своим ртом его пульсирующий орган и плотно сжала губы. Сделав несколько фрикций, я, с сосущим вакуумом своего рта, выпустила член на свободу. Он отважно вибрировал под моими пальцами и не хотел успокаиваться, требуя повторного и такого же полного погружения в мой горячий рот.

Я снова обхватила член губами и глубоко, насколько смогла, опустилась до самого корня. Постепенно, выпуская его из своего плена, я яростно сосала, облепив головку языком и чувствуя, как как она обретает форму сладкой конфеты, с которой не хочется расставаться. Сбившись в дыхании, и в обилии своих слюней я выпустила член. Лиам резко перекинул меня через себя, ловко уложив на спину. Он лег на меня, опираясь на свои локти и колени, зажав мою голову в свои ладони. Тяжесть его тела приятно осела на меня, я чувствовала, как в мой влажный пах упирается твердый пресс Лиама, мой живот нагревался от тепла его широкой груди.

Лиам снял с меня повязку и между нами установился прямой путь, подсвеченным страстным возбуждением и зрительным отражением друг друга. Он смотрел на меня, а я проваливалась в глубину его светлых глаз, и не знала, существует ли там дно, о которое можно опереться или я вечно буду тонуть в них.

Прежде чем войти в меня, он прикоснулся ладонью к моей щеке и дотронулся губами до моих губ. Легко, нежно, совсем без языка. Я-то помню, как юнец старался засунуть в меня свой язык – резко, и как можно глубже. Поэтому такой вариант мягкого поцелуя от Лиама, все равно, что падение вниз с высокого водопада. Настолько быстро и стремительно, что внизу моего живота появилась приятная сосущая тяжесть. Я судорожно обхватила его руками и ногами и сразу же почувствовала полное погружение в себя. Лиам заполнил своим органом не только влагалище, но и кажется всю меня, без остатка. Всё мелочное, всё обыденное, лишнее, стыдное, даже влечение к Люку, все вышло из меня, под напором его неутомимого члена. Осталось только абсолютная наполненность Лиамом. Его любовью и безграничной нежностью.

Я никогда не испытывала такие острые ощущения от фрикций. Внутри бурлило и гудело, как разворошенный улей. Этот гудящий комок становился шире, готовясь разорваться на мелкие кусочки в любую секунду. Мы двигались в унисон, то разрываясь в бедрах, то стремясь навстречу друг другу. Кожа Лиама покрылась мелкими капельками пота, которые становились прохладными под моими руками, каждый его мускул был наряжен и я, обнимая его, чувствовала крепость мужского тела, как каменную глыбу.

В руках и ногах начала расстилаться паутина сладостной истомы, которая обволакивала меня, делая нечувствительными все мои кончики пальцев. Лиам опустил голову в ложбинку моей шеи, горячо обдав дыханием и от его волос, ударили в нос знакомые нотки муската. Нечувствительность, с мгновенной скоростью, стала ползти вверх по венам, как до нее только что плыло возбуждение и вдруг, все точки, которые обозначились в моем теле, центр живота, и кончики моих пальцев, соединились и наружу, навстречу члену Лиаму, выплеснулся мощный взрыв. Я изогнулась и кричала, одновременно плакала и смеялась. Я никогда! Никогда не проходила сквозь подобные ощущения. Я только что, впервые в жизни, испытала настоящий оргазм! Пусть такой смешной. Пусть не такой красивый, как показывают в кино. Но он был! Он обволок меня, как паук свою жертву, плотно сжал и только потом стал медленно отпускать от себя, оставляя меня в еле заметной подрагивающей истоме. Еле заметном сладострастии. Еле заметном изменении во мне, как в женщине. Я не была раньше ею, оказывается… Я только что ею родилась…

Мы лежали обнявшись. Я на левом боку, Лиам за мной. Мы сложили вместе ноги, как фигуры в тетрисе, прижались всеми точками своего тела к друг другу. Я ощущала его ровное дыхание над головой и гладила его длинные пальцы, сжимавшие мое тело. Если этот сон закончится, и я сейчас проснусь – я умру. Это озарение постепенно проявлялось во мне, удивляя своей резонностью и в тоже время отравляя своей правдой.

Я неторопливо закрыла глаза и даже не почувствовала, как провалилась в бездну.

Глава 7

Кромешная тьма. Но я все равно разглядела обои в спальне, в которой только что проснулась. Они не были золотистыми. Мебель в спальне идентичная той, что была в мире Люка или Венсана, что разумно наводило на мысль, что эта мебель была выбрано мной, а не кем иначе.

Скорее всего я сменила мир, (я так легко уже об этом говорю) когда в этом уже спала. Поэтому только проснувшись и осознав смену спальни, я почувствовала себя бездыханной рыбой, выброшенной на берег. Не было ни желания, ни мотивации.

Подогнув к груди колени, я сидела в постели и слушала звуки, доносившиеся с ванной комнаты. Сейчас я узнаю, кто здесь. Венсан? Люк?

Вот щёлкнула дверца шкафчика. Замолчал урчащий кран. Тишина. Мягко качнулась дверная ручка.

Три. Два. Один…

– Дорогая, ты все же проснулась?

Я, со стоном рухнула в постель. Это мир Венсана. Венсана, который разом умудрялся быть ненавистным и привлекательным.

– Сегодня выходной, мы собирались в галерею, – от меня не ускользнул внимательный взгляд Венсана.

Я молчала. Я не собиралась прощать этому насильнику его деяния.

Венсан подошел ко мне и одним рывком поднял с постели.

– Одевайся.

– Нет, – я чуть не заплакала. Никуда с ним не хочу. – Я плохо себя чувствую и хочу полежать в постели.

– Но как же так? Все было запланировано. Столько людей будет нас ждать.

Он потрогал мой лоб.

– Ты горишь!

Отвернувшись от него, я мысленно благодарила свой организм за помощь. Все что угодно, только не с ним. Я еще чувствовала в себе Лиама и не хотела отпускать это ощущение.

– Бесполезно ждать улучшений. Я позвоню, предупрежу, чтобы нас не ждали, – голос его был тверд и сосредоточен.

Ну уж нет. Только не это. Я перехватила его руку и, собирая все свое обаяние в кучу, стараясь честно, глядя в его светло-серые глаза, как можно печальнее проговорить: