Первое житие святого Антония Падуанского, называемое также «Легенда Assidua»

5. Поплыл Антоний назад, намереваясь пристать к берегам Испании, но из-за шквального ветра оказался на Сицилии[56 - Название порта, куда вынужденно зашел корабль с Антонием на борту, неизвестно; согласно местным преданиям, появившимся позднее, святой сошел на сицилийскую землю в Таормине либо Милаццо. Пребывание Антония в Чефалу и Виццини документально не подтверждено, равно как и утверждение, что он возвращался на Сицилию в последующие годы. С уверенностью можно утверждать, что святой пробыл на острове около месяца и что жил он, как сказано чуть ниже, во францисканской обители в Мессине.]. 6. В то время было решено собрать под Ассизи[57 - Речь идет о капитуле, проходившем в Порциунколе на Пятидесятницу 1221 г. в течение семи дней. На него собралось около трехсот братьев.] генеральный капитул. Когда человек Божий Антоний узнал об этом от братьев из города Мессина, то, показав себя крепче (2 Цар 2, 1), чем был на самом деле, как мог, отправился на капитул[58 - В капитуле мог принимать участие кто угодно, даже новиций, присоединившийся к братьям буквально накануне. Известие о приглашении, благодаря своему положительному эмоциональному заряду, придало Антония сил. Что касается путешествия из Мессины в Ассизи, то есть гипотеза, что расстояние почти в шестьсот километров выздоравливающий монах преодолел пешком почти за месяц, из расчета, что в день он проходил в среднем по тридцать километров. Учитывая слабое физическое состояние святого, можно предположить, что, предпочтя преодолеть по морю расстояние от Сицилии до побережья центральных областей Италии, Антоний на корабле прибыл либо в Неаполь, либо в Анцио, а оставшуюся часть пути прошел пешком. Эта гипотеза не только больше соответствует ослабленному состоянию здоровья паломника, но отчасти подтверждается и тем, что в местных преданиях нигде, на всей территории от границ Лацио до крайней точки Калабрии, не сохранилась память о путешествии или пребывании святого.].

7. Как он пришел в Романью и как жил там

1. Капитул завершился, и министры, как обычно, отослали вверенных им братьев в свои края (ср. Исх 18, 23). На попечении генерального министра остался один (3 Цар 19, 10) Антоний[59 - Мы видим распределение братьев: министры, избранные либо переизбранные на капитуле, сообщают о своих нуждах и предпочтениях генералу, от которого зависело передвижение каждого брата. На заре францисканства все Братья Меньшие были приписаны к Ордену, и лишь временно – к той или иной провинции. Например, Джордано да Джано так говорит о том, как он был направлен в некую провинцию: «Такой-то брат да пойдет в такую-то провинцию».]; человек никому не известный, он казался мало на что годным новицием, и никому из министров не былнужен. 2. Тогда[60 - »…св. Антоний стал Братом Меньшим […] главным образом (если не исключительно) для того, чтобы отправиться в Марок ко и встретить там мученическую кончину […]. Он ничего не видит перед собой, кроме Марокко и мученичества, и единственный путь для достижения цели – ряса и Орден пятерых счастливчиков; для достижения-то этой цели он и выпрашивает себе рясу. Немедленно! Ему не интересно постичь их образ жизни, не привлекает его ни их нищета, ни покаяние, ни обаяние их великого Отца (а ведь на дворе еще 1220 год!), ни их восхитительная простота и святая радость […]. В Марокко он заболевает и более не может стремиться к мученичеству, надеяться на него; тогда в его душу просачивается размышление и он с любовью принимает как волю Божию свое новое призвание во всей его полноте. У Антония есть добродетель, свойственная и св. Франциску. Она проявляется во все времена, но особенно заметной была в начале истории Ордена: отвлечение от всего и полное препоручение себя воле, водительству Бога. Господь мало-помалу формирует душу, как Франциска, так и Антония, Своим сокровенным светом и внешними событиями. Буря, Сицилия, капитул в Ассизи. Я не могу объяснить его участие в капитуле ничем, кроме как тем генезисом, о котором говорил выше. Он приходит от разочарования, и пока еще не полностью возродился к новой любви. С одной стороны, его дух умерщвлен закатом самонадеянной мечты о мученичестве; с другой стороны, событие, которое он наблюдает, оказывается откровением, ослепительным и одновременно смиряющим уроком новой добродетели, неслыханной, неожиданной, чудесной, другой мечтой, дарованной ему среди многочисленной толпы, собравшейся вокруг Отца […]. Было предложение отправиться навстречу мученичеству в иные, германские земли; но Антония это больше не волнует. Теперь он понял, что значит быть Братом Меньшим […], там, среди собрания святых и героев он чувствовал себя ничтожнее любого из новициев. Нужно было идти в «школу», а не на «работу»[…]. Его призвание быть Братом Меньшим обрело совершенство на капитуле «рогожек», а в Монтепаоло его душа окончательно стала францисканской» (Б. Бугетти. Некоторые противоречия вокруг св. Антония Падуанского. 1931, с. 388–90)], отозвав в сторону брата Грациана[61 - Dialogus de gestis sanctorum fratrum Minorum (Диалог о деяниях святых Ордена Братьев Меньших) посвящает краткий отрывок (с. 190–95) некоему брату Грациану, qui requiescit Auximi (который упокоился в Озимо). Агиографы св. Антония считают, что именно об этом человеке идет речь в Assidua. В Dialogus сказано: Erat namque sacerdos de Romaniole partibus oriundus, nomine Gratianus, qui mire simplicitatis cultor existens, admiranda seculis omnibus opera, dum adhuc viveret, auctore Christo, perpetravit (Был же священник родом из Романьи по имени Грациан, удивительный почитатель простоты, под руководством Христа совершивший при жизни деяния, во все времена вызывающие восхищение).Далее рассказывается об одиннадцати чудесах, три из которых произошли на его могиле; в самом живописном описывается, как святой брат во время проповеди разогнал грозовые тучи над своими слушателями (с. 194–95). В повествованиях о его чудесах сквозит simplicitas pura et fi des plena (чистая простота и безукоризненная вера) (с. 191), смирение и радость (с. 191–92), слава святого, которой его наградила людская молва. Согласно Martirologium franciscanum (Францисканскому мартирологу) Артура да Монстье, брат Грациан, провинциал Романьи, скончался 30 марта 1241 г. в Пенна-ди-Сан-Марино (Пеннабилли).], который в то время был министром братьев в Романье, раб Божий Антоний начал умолять того попросить генерального министра[62 - Генеральным министром (упомянут также в 7, 1) был тогда брат Илия, как свидетельствует исправление «2 кодекса 74: […] frater Gratianus a fratre Helia generali ministro sibi dari fratrem Antomium […] suppliciter postulavit et obtinut (брат Грациан у брата Илии, генерального министра, решил […] просить направить к себе брата Антония, и добился этого). Кроме того, сам Франциск называет генеральными министрами братьев Петра Катанского (исполнявшего это служение с 29 сентября 1220 г. до 10 марта следующего) и сменившего его Илию Ассизского (возглавлял Орден до Пятидесятницы 1227 г., в 1232 г. был вновь избран на этот пост и не покидал его до 1239 г.); см. Послание ко всему Ордену: dico […] fratri Helie, ministro totius religionis nostrae et omnibus generalibus ministris, qui post eum erunt (говорю […] брату Илии, министру всего нашего Ордена, и всем генеральным министрам, которые будут после него); так и в Завещании (27): Et fi rmiter volo obedire ministro generali huius fraternitatis (И твердо хочу повиноваться генеральному министру этого братства). Во Втором житии Фомы Челанского (1247; далее —2 Cel) оба, и Петр, и Илия, называются генеральными викариями, например, в 2 Cel 182: conversus ad fratrem Petrum Cathanii vicarium suum (обратившись к своему викарию брату Петру Катанскому); прочие фрагменты относятся к Илии, однако, так как он был подвержен своего рода обструкции, имя его прямо не упоминается, например, в 2 Cel 207 frequenti supplicatione vicarii sanctus pater pulsatus (святой отец, принужденный постоянной мольбой викария)…В действительности речь шла о странном двоевластии (диархии), не признанном Папой; это подтверждается тем, что в окончательной редакции Устава, утвержденной Гонорием III 29 ноября 1223 г., истинным главой братства назван Франциск (гл. I, 2–). 2 Cel лишь подстраивается, хотя и с опозданием, под юридическую структуру Ордена, полученную от Папской курии. В неофициальных агиографических компиляциях «эхо»слов Франциска звучало и после 1247 г.] направить его в Романью и преподать ему там начатки духовной дисциплины.

3. Не упомянул он ни о своих знаниях, ни об исполняемом ранее духовном служении[63 - Словосочетание exercitatio ecclesiastica, упомянутое в этом контексте, по-видимому, соответствует, как «пастырской практике», так и «богословской культуре», «опыту в постижении священного».], но, все свое образование и познание пленив в послушание Христу (ср. 2 Кор 10, 5), заявил, что ничего так не желает и не жаждет, как обнять Иисуса, и притом распятого (1 Кор 2, 2).

4. Брат же Грациан, дивясь столь исключительному благочестию, внял просьбам человека Божия и, взяв его к себе, препроводил в Романью. 5. Когда человек Божий Антоний прибыл туда[64 - В кодексе 74 этот параграф изложен иначе: согласно ему, инициатива удалиться в пустынь исходила не от самого святого, а, скорее, от братьев. В пустыни Монтепаоло подвизалось около шести монахов, однако среди них не было священника, поэтому, отметив, что Антоний был simplicem virum et purum (муж простой и непорочный), община попросила министра направить к ним его pro celebrandis divinis (для совершения богослужений). Вероятно, братья из Монтепаоло ближе познакомились с ним на обратном пути из Ассизи в Романью.Пустынь Монтепаоло находится на высоте 400 м над уровнем моря в нескольких километрах от Кастрокаро, провинция Форли. В наши дни в этот францисканский санктуарий, посвященный св. Антонию, приходят многочисленные паломники.], то, получив по воле Господа разрешение, благочестиво отправился в пустынь Монтепаоло, чтобы, оставив мирские волнения, преисполниться царившим в ней покоем.

6. Покуда Антоний оставался (Vlg: ср. Мф 25, 5) в этой пустыни, один из братьев соорудил себе в некой пещере келью для молитвы, чтобы ничто не препятствовало ему там посвящать себя Господу. 7. Человек Божий однажды приметил то место и, сочтя его чрезвычайно подходящим для молитвы, стал умолять брата уступить келью. 8. Получив же это прибежище мира, раб Божий Антоний ежедневно, исполнив обязанность утренней общинной молитвы[65 - Термин capitulum здесь означает утреннее собрание всей общины, посвященное молитве, испытанию совести, размышлениям. Это редкое и очень важное упоминание о распорядке дня в первых францисканских монастырях, благодаря которому мы получаем сведения о жизни монахов в то время: частота собраний – cotidie (ежедневно); время – matutinali (утренние); место – дом общины; участники – все братья пустыни.], уходил в келью, взяв с собой маленький кусочек хлеба и сосуд с водой[66 - Данный параграф (24 слова) в кодексе 74 соскоблен и заменен полемико-информативным экскурсом из 163 слов. В первой части редактор падуанского кодекса отмечает, что святой не брал с собой в пещеру хлеб и воду, но возвращался на трапезу к братии, во второй добавляет, что Антоний чередовал молитву и труд, почему и попросил гвардиана вместо обязанности убирать монастырь назначить ему послушание мыть посуду (об этом см. Assidua 8, 6).]. 9. И там он проводил весь день в уединении, заставляя плоть служить духу; однако, соблюдая предписания святого устава, всегда возвращался ко времени собрания общины[67 - Хотя в 17, 3 Аноним утверждает, что святой обедал в общине, здесь он настаивает на противоположном, сопрягая анахоретство и жизнь в общине. Collatio – здесь: духовная вечерняя встреча общины, составлявшая пару с matutinale capitulum, с которого начинался день в пустыни. Распорядок дня строился согласно каноническим часам: часы matutinum ночью, утреня на рассвете, час первый – утром, третий – в девять часов (вплоть до этого часа монахи соблюдали silentium altum – возвышенное молчание), шестой час – в полдень, девятый – в три пополудни, вечеря на закате дня и, наконец, повечерие post solis occasum (по заходе солнца).].

10. Не раз бывало, что, услышав колокольный звон[68 - Очевидно, речь идет о колоколе церквушки, в которой совершались литургические священнодействия, т. е., месса и литургия часов. Колокольный звон определяет ритм жизни в пустыни согласно древней монашеской традиции, к которой также присоединяется францисканское движение, и, в первую очередь, общины отшельников. Для них святой Франциск в период с 1217 г., но не позднее 1221 г. составил известный Устав для эремиториев.], хотел он присоединиться к братьям, но поскольку тело его было истощено бдениями и умерщвляемо воздержанием, не удержавшись на ногах, он падал на дорогу. 11. Действительно, иногда он воздержанием так обуздывал (ср. Пс 31, 9; Vlg: Иез 29, 4) свою плоть, что без помощи братьев, как свидетельствует один из бывших там[69 - По-видимому, автор жития обращается к собранным во время процесса канонизации воспоминаниям некоего собрата, жившего в пустыни Монтепаоло во время пребывания там Антония и ставшего свидетелем суровейшей аскезы святого.], не смог бы вернуться в пустынь.

8. Как братьям открылась его ученость

1. По долгом времени (Мф 25, 19; Vlg: Тов 1, 18) случилось братьям отправиться в город Форли, чтобы принять рукоположение. 2. И сошлись там по этому случаю многие братья – францисканцы и доминиканцы; между ними пришел и (Иов 1, 6) Антоний.

3. Поскольку все собрались, и уже подошло время для рукоположения, министр той обители[70 - Титул minister loci – важная хронологическая подсказка, отпечаток раннего францисканства. По-видимому, речь идет о настоятеле францисканской общины Форли. Настоятелей обителей начали называть гвардианами (guardianus – латинизированный термин германо-итальянского происхождения, эквивалент лат. custos) только в 1223–226 гг. В комментарии Quatuor magistri (Четырех магистров) к IV главе устава сказано: Guardiani vero intelliguntur sicut ministri et custodes, qui sic solebant primitus nominari (Под гвардианами же подразумеваются как министры, так и кустоды, которых вначале так было принято называть). Минорит Уго де Динь (ум. в 1285 г.) в Expositio super regulam fratrum Minorum (Объяснение устава Меньших Братьев) говорит о ministri provinciales (министрах провинций) и ministri locales (министрах обителей), причем последних в некоторых регионах называли гвардианами. Во францисканских уставных документах (Устав, не утвержденный буллой 1221, Устав, утвержденный буллой 1223) о настоятелях обителей не сказано ни слова; очевидно, эта проблема выявилась постепенно, параллельно с процессом стабилизации первых общин, и решалась сразу на практическом уровне. В своем Завещании (27) Франциск под гвардианом имеет в виду брата, которому он лично подчинялся (и твердо хочу повиноваться генеральному министру этого братства и тому гвардиану, которого он изволит мне назначить), а не настоятеля монастыря, и эта особенность лишний раз показывает, насколько расплывчатой была в то время терминология.], как обычно, начал просить присутствующих братьев из Ордена проповедников[71 - Братья из Ордена проповедников, чья высокая интеллектуальная подготовка была повсеместно известна, гостят во францисканской обители (locus), и сам minister миноритов принимает сынов св. Доминика. Интересно отметить, что один из трех духовных лиц, отвечавших за проведение епархиального процесса канонизации Антония, также был доминиканцем: речь идет о настоятеле монастыря Св. Августина в Падуе (ср. 27, 8).] наставить жаждущих словом спасения (Деян 13, 26). 4. Когда же все они единодушно объявили, что никто из них не хочет и не должен проповедовать без предварительной подготовки, министр обратился к брату Антонию и повелел[72 - Minister loci, попросив (supplicare cepit) несколько раз, но безрезультатно, присутствующих доминиканцев, приказывает (precepit) брату Антонию выступить с импровизированным духовным наставлением. Само по себе, на уровне юрисдикции, поручение, по сути, имеющее характер приказа, настоятель может дать лишь своему подчиненному; minister loci, однако, не был непосредственным настоятелем святого Антония, приписанного к общине Монтепаоло. Возможно, пустынь подчинялась обители миноритов Форли, и брат, о котором идет речь в Assidua, возглавлял обе общины (в пустыни его мог представлять викарий). Либо в данном случае речь идет о нарушении юрисдикции и поэтому percepit (8, 7) можно перевести словосочетанием «настойчиво потребовал».] возвестить собравшимся братьям все, что напомнит ему Дух Святый (ср. Ин 14, 26).

5. Министр даже не верил, что брат знает Писание, и не думал, что тот читал что-либо еще, кроме потребного для церковного служения[73 - Если под словосочетанием offi cium ecclesiasticum здесь, параллельно с 1Cel, подразумевается литургическое служение, то очень странно, как человека, знающего Миссал и Бревиарий, можно счесть абсолютно несведущим в Священном Писании, ведь в основе любого литургического текста лежит Библия. Непонятно, почему об Антонии, пусть он и был лишь простым священником, сложилось мнение, как о человеке, совершенно не знающем Библии.]. Надежда его основывалась на одном-единственном благоприятном впечатлении: министр слышал, как он, если была в том нужда, грамотно говорил по-латыни[74 - То, что minister loci слышал, как Антоний в обиходе общался по-латыни, указывает на его частые и продолжительные визиты в Монтепаоло. Можно выдвинуть также гипотезу, что до перевода в пустынь Монтепаоло Антоний провел некоторое время во францисканской обители в Форли, либо ему приходилось время от времени спускаться в город, например, за подаянием.]. 6. Действительно, хотя Антоний был настолько прилежным, что память заменяла ему книги, стяжал благодать красноречия и был искусен в слове (Ис 3, 3), братья считали его более способным к мытью посуды для стряпни[75 - На вопрос, откуда братья получали средства для существования, Assidua ограничивается прозрачным намеком (см. 5, 4): милостыня. Братья из пустыни Монтепаоло следовали примеру и наставлениям св. Франциска о труде и бедности: чтобы до быть себе пропитание, занимались ручным трудом в монастыре либо нанимались на сезонные работы к другим людям, а также по очереди спускались с горы в город собирать подаяние.], чем к объяснению тайн Писания.

7. К чему медлить? Антоний всеми силами (Быт 31, 6), как только можно, отказывался; но тут со всех сторон поднялся крик, и пришлось ему начать проповедовать простыми словами. Язык его – можно сказать, трость Святого Духа (ср. Пс 44, 2) – благоразумно изложил суть дела, ясно и в кратких словах (Vlg: ср. Дан 7, 1); братья же, охваченные изумлением и восхищением, обратившись в слух, единодушно внимали (Деян 8, 6) обстоятельно говорившему проповеднику. 8. Изумление усугублялось благодаря неожиданной глубине его слов; слушатели просвещались духом сказанного и воспламенялись милосердием. 9. Итак, преисполнившись святого утешения, все хвалили раба Божия Антония за ценную добродетель смирения в сочетании с даром учености[76 - Автор жития подчеркивает характерные черты проповеди Антония: он избегал многословия и длиннот; в соответствии с призывом св. Франциска (в кратком увещевании Reg Bull IX, 4), умел сочетать simplicitas (простота) с prudentia (благоразумие), то есть искреннюю прямоту и просвещенное благоразумие; его слова были насыщенными и глубокими, оживлялись любовью; он умел привлекать внимание слушателей и трогать их сердце; его проповедь была свободна от самолюбования. См. об этом также: 5, 14; 10, 13.].

9. О его проповеди в Романье и об обращении еретиков

1. Поскольку, как сказал Господь, не может укрыться город, стоящий на верху горы (Мф 5, 14), после недолгого времени дошла до их министра[77 - Мы снова встречаем министра Романьи – и всей Северной Италии – брата Грациана. Согласно действовавшему уставу, он имел право давать братьям разрешение на проповедь (Reg non Bull XVII: Никто из братьев пусть не проповедует […] без позволения своего министра). В Уставе, утвержденном буллой (29 ноября 1223 г.) это право дано исключительно генеральному министру. Итак, Антоний мог исполнять это поручение только в области, подчиненной брату Грациану, что и подчеркивается в заголовке: О его проповеди в Романье.Потребность в проповеди, вызванная распространением ересей, и, в еще большей степени, апатией духовенства, заставляет святого предпочесть созерцательную жизнь спасению душ. Точно так же семь лет спустя (см. 11, 2) генерал Ордена сочтет, что Антонию лучше посвятить себя евангелизации, чем руководить братьями.] весть о произошедшем, и Антоний был вынужден (Vlg: Исх 36, 4) отказаться от уединения и безмолвия, чтобы пойти к народу. 2. Анахорет стал проповедником, и уста его, долгое время замкнутые, открылись для возвещения славы Божией. 3. Укрепленный силой Того, Кто призвал его, Антоний стал столь ревностным проповедником, что своим усердием стяжал себе имя благовестника[78 - В 1Cel 89 novus evangelista (новым благовестником) назван святой Франциск. В знак признания gestorum strenuitate (усердных деяний) министр Джованни Паренти на генеральном капитуле 1230 г. предоставил Антонию generalis predicationis libertatem (полную свободу проповеди), см. 11, 2.] (ср. 2 Тим 4, 5): ходя по городам (Мф 9, 35) и замкам, деревням и весям[79 - Странствующий проповедник проходил «вдоль и поперек» весь порученный ему регион, чтобы иметь возможность встречаться с местными жителями в привычной для них обстановке.], он повсюду в горении духовном сеял преизобильные семена жизни.

4. Из ревности о душах отказывал он себе в отдыхе во время странствий, и вот, случилось ему по воле неба придти в город Римини[80 - В Римини и прочих городах Романьи было немало еретиковпатаров (так в Италии называли катаров). К сожалению, после короткого пребывания Антония в Римини, патары не прекратили свою деятельность: так, св. Альдебранд, настоятель здешнего собора, а впоследствии епископ Фоссомброне (документально под тверждено его служение в Римини в 1222–228 гг., то есть в период миссионерских странствий Антония), потерпел сокрушительную неудачу. Вот как об этом рассказывает его житие: Se mel praedicando in platea ante ecclesiam ipsius canonice Arimi nen sis […] et precipue de vitio Pataranie et quod iniuste et indebite detinebant portum Ariminensem et partem de dicta platea, que bona erant Ariminensis capituli, insurrexerunt cum fervore unanimiter et voluerunt eum capere; ipse vero fugiens de pergulo, recuperavit se in campanile dicti capituli, in quo stetit per medium diem. Et videns ipsum populum perseverantem volentem ipsum interfi cere, timendo mortem, petiit recessum a civitate Arminensi (однажды каноник Римини проповедовал на улице перед церковью, […] главным образом, о скверне патаров, о том, что они несправедливо и недолжно удерживают и порт Римини, и часть улицы, которые были достоянием капитула Римини, те в ярости единодушно восстали против него и хотели схватить; каноник же, бежав, сокрылся в колокольне капитула и пробыл там полдня. Видя, что народ упорствует в желании убить его, убоявшись смерти, попросил перевести его из города Римини).]. Увидев там множество людей, плененных еретическими заблуждениями, тут же созвал жителей всего города и, воспламенившись духом, начал проповедь. Не зная хитросплетений философов, он ярче, чем солнечный свет, высветил лукавые утверждения еретиков. 5. Слово силы (ср. Евр 1, 3) и спасительное учение пустили такой корень в сердцах слушателей, что, отринув нечистоту заблуждений, многие, уверовав, обратились к Господу.

6. Среди них Бог через Своего раба Антония наставил на путь истины (Пс 118, 30) ересиарха по имени Бононилло[81 - В конце XIV века Варфоломей Пизанский (Бартоломео да Пиза) в краткой легенде о святом Антонии (2, 17–9) рассказывает, что еретик Bonellus обратился, когда его мул преклонил колени перед Пресвятыми Дарами. В Римини же, как сказано в Actus, глава 49, святой Антоний, в духе «Цветочков», проповедовал сестрицам-рыбам. Упомянутый там последователь Бононилло, обращенный Антонием, по-видимому – блаженный Иоанн Барончи (или Бароччи) из Римини, скончавшийся в конце XIII в.], тридцать лет по заблуждению отвращавшегося от веры, и тот, творя покаяние, благочестиво соблюдал наставления Святой Римской[82 - Неотъемлемый элемент францисканского идеала – верность и защита ecclesia Romana (Римской Церкви), первенства Понтифи ка и, следовательно, борьба с еретиками. Эта тема еще более раз вита в следующей главе и в главах 27–0, посвященных канонизации Антония.] Церкви до конца[83 - Словосочетание usque in finem означает «до самой смерти». Об этом событии составитель жития узнал из актов процесса канонизации от некоего собрата из Романьи; возможно, о подвигах святого в пустыни Монтепаоло, «провиденциальном» событии в Форли, апостольской деятельности (Романья – единственный регион, где Антоний методически занимался евангелизацией), рассказал ему один и тот же человек. Бононилло тридцать лет был eresiarcha (ересиархом) – так католики называли «совершенных»или «епископов» катаров.] (ср. Мф 10, 22) своих дней.

10. О славе святого и о плодах его проповеди

1. После сего[84 - Post hoc autem – редакторская вставка без точной привязки ко времени. Главы 9–0 представляют собой связующее звено между первыми подвигами Антония и торжественным падуанским «финалом»; это как бы мост, соединяющий события 1222–3 гг. с 1230 г. Аноним выделяет два доблестных деяния святого проповедника, местом действия которых были два города: Римини (9, 4–, борьба с патарами) и Рим (10, 1–, его ортодоксальность). Папа Григорий IX и коллегия кардиналов названы здесь как исключительные, достойные восхищения и преданные слушатели: харизматическая притягательность святого гармонично вписывается в иерархическую структуру. На этом фоне (9, 3–а; 10, 3–) точно, хотя и бегло, представлены характерные черты проповеди Антония: странствие от города к городу по всем provincie e terrarum partes (11, 1); ортодоксальность, обеспечивающая успех у самых разных слушателей (10, 3–); апостольская свобода слова и совершенная бескорыстность (10, 6).] (Ин 7, 1) министр Ордена, по настоятельной нужде своей монашеской семьи, отправил раба Божия Антония в курию[85 - Составитель не случайно пишет: в курию (curiam), а не в Рим (Romam); курия в Assidua всегда представлена самостоятельно, без привязки к Вечному городу (см. 27, 1.5.13.17bis; 28, 12; 29, 1). В каком году и когда именно Антоний исполнял официальное поручение министра, Assidua и легенды, составленные под ее влиянием, умалчивают. Исследователи берут за точку отсчета 1230-й год, что находит подтверждение в источниках того времени. Urgens famialiaris causa, на которую намекает наш текст, не что иное, как противоречия, возникшие в Ордене миноритов по вопросу, имеют ли обязательную юридическую силу Завещание св. Франциска и некоторые пункты Устава от 1223 г. Это вызвало живейшее обсуждение на генеральном капитуле, проходившем в этом году на Пятидесятницу в Ассизи, в котором святой Антоний участвовал в качестве министра провинции. На собрании было решено предоставить все на суд Папы, и с этой целью была сформирована делегация в следующем составе: генеральный министр Джованни Паренти, Антоний, Жерар Россиньоль, папский пенитенциарий, Эймон Фавершемский, Леоне Деи Вальвассори ди Перего, позже избранный архиепископом Миланским, Джерардо Моденский, Пьетро Брешианский. Итогом миссии стала булла Quo elongati, обнародованная 28 сентября 1230 г., в составлении которой принимал участие и Антоний. Возможно, именно тогда Григорий IX мог ближе познакомиться со святым, о чем упомянуто в булле канонизации Cum dicat Dominus: experti aliquando per nos ipsos sanctitatem vite et admirabilem conversationem ipsius, utpote qui apud nos fuit aliquandiu laudabiliter conversatus (наконец, мы сами по опыту знаем его святость жизни и достойное восхищения бытие, поскольку некоторое время он достохвально прожил у нас). С марта по 10 июля 1230 г. понтифик и папская курия находились в апостольском дворце на Латеранском холме (в Риме), а с августа по ноябрь – в Ананьи. Позднейшие агиографические источники, начиная с Benignitas 17, 1, говорят, что святой оставался при римской курии circa Pascha (в Пасхальное время), а в проповеди, обращенной к паломникам, пришедшим изо всех уголков Европы в Рим, чтобы получить индульгенции, Антоний напоминает о чуде Пятидесятницы.]. Всевышний даровал ему заслужить у досточтимых князей Церкви такое уважение, что Верховный понтифик и все кардиналы[86 - Имеется в виду священная коллегия кардиналов в полном составе; в июне-июле 1230 г. она насчитывала 17 человек.] внимали его проповедям в пылу благоговения. 2. Действительно, он красноречиво толковал глубинные смыслы Писания, и сам господин Папа назвал его в знак душевного расположения Ковчегом Завета[87 - Столь высоким титулом, взятым из Библии, Понтифик наградил Антония за знание слова Божия. Эта похвала придает правдоподобность повествованию Benignitas 19, 3, согласно которому, прославив Антония в лике святых, Григорий IX запел антифон, посвященный Учителям Церкви: O doctor optime (ср. 29, 7).] (Числ 14, 44; Откр 11, 19).