Оценить:
 Рейтинг: 0

Дело бога Плутоса

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
8 из 12
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Прекрасно, – кивнул Загорский, – я и сам собирался завтра повидать Сергея Михайловича[5 - Князь Сергей Михайлович Волконский (4 [16] мая 1860, Шлосс-Фалль, Эстляндская губерния – 25 октября 1937, Хот-Спрингс, Вирджиния, США) – русский театральный деятель, режиссёр, критик, мемуарист, литератор; камергер, статский советник.]. Мне нужен его совет. Давно не был в театре, хочу узнать, какие из новых спектаклей стоило бы посетить.

– Ну да, князь же был директором Императорских театров, у кого еще и спрашивать совета, как не у него, – согласился Николай Гаврилович.

– В таком случае, Катерина Николаевна, увидимся у Волконских. И кроме того, обещайте мне мазурку на завтрашнем балу, – улыбнулся Нестор Васильевич.

Губы у Катюши задрожали.

– Я… – начала она. – У меня… Я, наверное, не смогу быть в доме у Волконского завтра.

Она стиснула зубы и с каким-то ужасом смотрела теперь на Загорского.

– Не пойдешь на бал? – удивился тайный советник. – Да что с тобой такое? Что происходит?! Нестор Васильевич, вы что-нибудь понимаете?

– Кажется, да, – вид у Загорского сделался озабоченным. – С вашего позволения, Николай Гаврилович, я похищаю вашу дочь. Ненадолго, всего на несколько минут.

С этими словами он наклонился к барышне и ласково коснулся ее плеча. Она замерла на миг, словно прислушиваясь к этому касанию.

– Ничего не бойтесь, я сумею вас защитить, – шепнул Нестор Васильевич.

Спустя минуту они с Катюшей сидели в ее девической светелке.

– Итак, вы не идете на бал, – сочувственно произнес Загорский. – И что же тому причиной?

Катерина Николаевна отвела глаза. Она не может, потому что… ну, просто не может.

– Но почему? Если случилась какая-то неприятность, скажите мне, я сделаю все, чтобы вам помочь.

– Нет-нет, – сказала она со страхом, – даже вы тут ничем не поможете.

С полминуты, наверное, они сидели молча. Наконец Нестор Васильевич мягко сказал.

– Дорогая Катерина Николаевна! Я уверен, что вы не способны задумать и, тем более, сделать что-то плохое. Но со стороны может показаться, что у вас на душе какой-то тяжелый груз. Я призываю вас быть со мной совершенно откровенной. Я обещаю, что ни слова из того, что вы мне скажете, не станет известно ни одной живой душе.

– И даже папеньке? – она глядела на него умоляюще.

– И даже папеньке.

Еще с полминуты она сидела молча, потом все-таки решилась и заговорила. Голубые глаза ее, глядевшие прямо в лицо Загорскому, блестели от волнения.

– Нестор Васильевич, мне ужасно жалко папеньку. Но ей же Богу, я ни в чем не виновата! У меня… у меня больше нет моих драгоценностей.

– Куда же они делись? – спросил Нестор Васильевич, как будто ничуть не удивившись.

Она жалобно посмотрела на него.

– Их… их украли, – с некоторой запинкой отвечала Катюша.

– Давно?

– Да… То есть нет. Я не знаю… – прошептала она, и, кажется, приготовилась заплакать.

Но тут уже Загорский взял дело в свои руки.

– Дорогая Катерина Николаевна, вы совершенно не умеете лгать, – сказал он с легкой укоризной. – Позвольте сказать, что у вас это совсем не получается. На женщин возводят много напраслины, в частности, утверждают, что они прирожденные лгуньи. Разрешите заметить вам, что это далеко не так. Искусство обмана у женщин держится на внутренней убежденности в своей правоте. Однако, кроме субъективного ощущения, существует еще и объективная мера истинности тех или иных слов.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила она, глядя на него с некоторым страхом.

– Я хочу сказать, что, учитывая, как охраняется ваш дом, проникнуть сюда постороннему и, тем более, украсть отсюда что-то крайне затруднительно. Это первое. А второе – если бы украшения и в самом деле у вас украли, вы непременно сказали бы об этом отцу. Но вы не сказали, следовательно, тут что-то другое. Если вам трудно говорить об этом, я могу сказать сам.

Она смотрела на него снизу вверх полными слез глазами.

– Здесь нет никакой вашей вины, – мягко проговорил Нестор Васильевич. – Просто вы очень добрый и любящий человек.

Она затрепетала:

– Вы думаете, я кому-то их сама отдала?

– Не кому-то, а родному брату, – уточнил Загорский. – Судя по всему, он не просто так ездил в Европу, он ездил играть в казино. Увы, всякий раз он проигрывался вчистую. В конце концов отец отказал ему в деньгах, но страсть к игре часто бывает сильнее человека. Она сильнее чести, верности, любви… Проигравшись в очередной раз, Платон Николаевич обратился к вам. Денег у вас было немного, но вы отдали ему свои драгоценности. Правда, не сразу. Наверняка вы уговаривали его бросить эту опасную затею и больше никогда не играть. Но он не мог бросить, это было выше его сил. Скорее всего, он говорил вам что-то о долге чести, о том, что теперь-то он непременно отыграется, потому что открыл правильную систему – словом, врал безостановочно и изобретательно. И вы не смогли ему отказать.

Барышня слушала это монолог с болезненным выражением на лице и, наконец, не выдержав, горько заплакала.

– Но зачем, зачем ему это, я не понимаю? – голубые глаза ее глядели на Загорского печально и растерянно. – И не понимаю, зачем он уезжал в Европу, ведь играть можно и тут.

Действительный статский советник отвечал, что в Европу он уезжал, чтобы быть подальше от отца. Начни он играть тут, об этом сразу донесли бы тайному советнику. Николай Гаврилович уже обещал лишить сына наследства, если тот возьмется за старое. Платон Николаевич просто боялся отцовского гнева и хотел быть подальше от него.

– Но к чему ему эта игра, у него ведь и так все было, – пролепетала Катюша. – Отец никогда не отказывал ему в деньгах…

– Затем, что в игорный дом идут не ради денег, – отвечал Нестор Васильевич. – Точнее, не только ради денег. Игровой азарт – сродни заразной болезни, это страшный яд, который быстро пропитывает мозг человека, каждый его нерв, каждую клеточку тела – и делает игрока зависимым. Это тяга, ведущая прямым ходом в преисподнюю и преодолеть ее почти невозможно. В девяти случаях из десяти это кончается весьма печально. Вы хотели, как лучше, но отдав брату свои драгоценности, вы, сами того не желая, подвергли его огромной опасности.

Барышня заломила руки.

– Но что же теперь делать?

– Не волнуйтесь, все поправимо, – успокаивающе отвечал Загорский. – Однако мне от вас потребуется кое-какая помощь. Во-первых, начнем с того, что казино в Европе не так уж мало, и я не могу обшарить их все. Вы знаете, куда он поехал точно?

Она колебалась всего несколько секунд, потом все-таки ответила.

– В Монте-Карло.

– Прекрасно, – кивнул действительный статский советник. – И второе: мне нужен будет список и описание драгоценностей, которые вы отдали Платону Николаевичу. Возможно, в ходе моих розысков всплывут какие-то из них, и я буду точно знать, что они связаны с вашим братом.

– Конечно, – заторопилась она, – конечно, я все сделаю. Но что мне сказать отцу?

Нестор Васильевич улыбнулся. На этот счет она может не беспокоиться, все вопросы с Николаем Гавриловичем он уладит сам.

Так оно и вышло. Тайный советник, узнав, что с дочерью все в порядке, немедленно успокоился и в детали входить не стал. Гораздо больше он беспокоился, что попусту ушло столько времени. Придя в себя, он велел отправить телеграммы на все пограничные пункты, однако за болезнью время было потеряно, и Платон Николаевич уже пересек рубежи Российской империи.

– Когда запланировано подписание договора? – спросил Загорский.

<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
8 из 12