Проводник

– Фиолетовый.

– Раскрась рисунок в фиолетовый цвет, – тут же сказала она.

Я удивилась, а она, сделав паузу продолжила:

– Художники и люди искусства часто отвергают фиолетовый цвет, считая его неприятным. Этнологические научные экспедиции, проводившие обследования среди народов Среднего и Дальнего Востока, не тронутых культурным влиянием, установили, что фиолетовый цвет является там самым их любимым. Вывод: чем выше и рациональнее культура, тем менее присуща человеку способность к счастливому слиянию, и тем чаще он отклоняет фиолетовый цвет.

Я уставилась на нее, восхищаясь ее познаниями в изобразительном искусстве.

– Если проанализировать, предпочтение фиолетовому цвету отдают неординарные школьники, особенно аутисты. Вспоминается изречение из Евангелия от Матфея: «Блаженны нищие духом в этом мире, ибо им принадлежит Царствие Небесное». Кто отклоняет фиолетовый цвет, тот из – за склонности к чувствительности боится потерять свою независимость и поступиться своим чувствительным эгоцентрическим «я». Между противоположным страстным красным и падшим синим, между фанатизмом желтого и фатализмом зеленого, между беспощадной силой и слепой любовью стоит примиряющий фиолетовый: гармония всех противоречий. Поэтому тебе, Анте, этот цвет поможет создать гармонию в твоих эмоциях и чувствах.

Я обмакнула кисточку в воду, затем в фиолетовую акварель и принялась разрисовывать крылья бабочки с нашими лицами. Легкое головокружение все это время толкало меня в глубину моего рисунка, и я начинала понимать природу своих чувств. Кажется, со мной что-то происходило, и этим глубоким чувством в фиолетовых оттенках я была обязана Кики.

Глава 7

Сивина и Альберт держались за руки и целовались, а у меня в это время покалывало в солнечном сплетении. Я закусила губу и постаралась сдержать отвращение. Кики повернулась ко мне, и я увидела выражение ее синих глаз.

– Это история еще не закончилась, – произнесла она тихо, чтобы никто кроме меня не услышал. – Нужно понимать, что все сводится к одному. И скоро ты это узнаешь. А я воспользуюсь случаем и покажу тебе нечто удивительное. Меня пригласил на концерт мой однокурсник и друг, талантливый музыкант Марис Ивва. Думаю, что это будет неожиданным подарком для нас всех.

Альберт купил мороженное, когда мы добрались до открытой сцены города. На концертной площадке исполнители настраивали музыкальные инструменты. Мы присели на деревянные скамейки, когда Кики махнула рукой темноволосому парню на сцене, и тот приветливо ей улыбнулся.

Я почувствовала ладонь на своей руке.

– В чем дело, Анте, почему ты грустишь? – спросила Кики.

– Я хотела тебе кое-что сказать… – замялась я.

– Я знаю, у нас будет время на этот разговор.

Со сцены вдруг полилась музыка и голос Мариса Иввы:

венум кванантам аравинда-далайатакшам
бархаватамсам аситамбуда-сундарангам
кандарпа-коти-каманийа-вишеша-шобхам

говиндам ади-пурушам там ахам бхаджами
говиндам ади пурушам там ахам бхааджйами
говиндам ади пурушам там ахам бхааджйами
говиндам ади пурушам там ахам бхааджйами

ангани йасйа сакалендрийа-вритти-манти
пашйанти панти калайанти чирам джаганти
ананда-чинмайа-сад-удджвала-виграхасйа

говиндам ади-пурушам там ахам бхаджами
говиндам ади пурушам там ахам бхааджйами
говиндам ади пурушам там ахам бхааджйами
говиндам ади пурушам там ахам бхааджйами

Марис Ивва пел завораживающим голосом на каком-то не понятном мне языке.

– Он поет не на латышском? – спросила Сивина.

– Нет, это древний язык, самый первый язык Вселенной, – отвечала Кики.

– А о чем эта песня? – тихо спросила я, так чтобы не привлечь внимание Сивиной, которая постоянно вертелась, кладя руку на колено Альберту и повторяя: «я танцевать хочу, я танцевать желаю».

– Что означают эти слова, Анте, я скажу тебе потом, а пока всецело предайся музыке и звукам. Музыка – это подарок, который сделали для нас те, кто живет в Духовном Мире, – шептала мне Кики на ухо, пока я слушала. – Бесчисленные материальные элементы Вселенной – это вибрации и звуки, чистый, гармоничный поток Законов Природы, создающий в пространстве упорядоченность и гармонию. Музыка может обладать магическим воздействием и унести в Духовный Мир, поэтому лучше всего слушать ее сидя удобно с закрытыми глазами. Закрой глаза, Анте.

Я прикрыла веки.

– Сейчас ты выйдешь за пределы материального мира и узришь гармонию и красоту Духовного Мира. Я буду с тобой рядом.

Я погрузилась в прекрасные звуки, откинувшись на спинку скамьи. Последнюю ночь я плохо спала, а потому меня разморило, и я стала медленно погружаться в сон.

Однако заснуть мне полностью не удавалось, так как звуки будоражили сознание, и я зависала где-то между сном и бодрствованием. Марис Ивва пел долго, и почти не делал пауз, подыгрывая на интересном инструменте, позже Кики рассказала мне, что это физгармония – самый древний инструмент и он из Духовного Мира. На сцене рядом с ним сидели еще несколько девушек в разноцветных шелковых платьях, они подыгрывали ему на звенящих тарелочках, справа в углу расположился юноша, он играл на «дынеобразном» барабане, который висел на толстом поясе у него на шее. Создавая ритм, я быстро погружалась в странное состояние, которое неожиданно склонило меня в полусон-видение.

Яркие образы вдруг привстали перед глазами, и я поняла, что вылетела за пределы бытия. Я еще не знала где нахожусь, а потому по инерции искала Кики, ведь последняя кого я слышала была она, и именно она рассказывала мне про эту чудесную музыку. В конце концов, она очутилась перед моим взором, но была совершенно иная, чем я привыкла ее видеть. Она протянула мне ладонь, и я взяла ее.

Когда я обернулась, то обомлела от той картины, что раскинулась передо мной.

Бесконечные просторы Вселенной открыли свои объятия. Маленькие планеты светились ярким светом, освещая беспредельное пространство, по которому мы летели. Мы держались за руки, и теплота наших ладоней передавалась, словно электричество, согревая тела. Кики была необычно одета, и я сразу не поняла, что эта странная одежда на ней с золотистой каймой привлекает мое внимание. Легкая и тонкая ткань зеленого цвета, обмотанная вокруг стройного тела, придавала ей столько женственности и изящества, которого раньше я никогда не замечала в ней. На мне была точно такая же ткань, только желтого цвета. Это было необычайно нежное одеяние, вызывающее самые приятные ощущения прикосновения к телу. Она сидела на нас так естественно, будто то была вовсе не одежда, а часть нашей кожи.

Дымки облаков собрались пониже нас и клубились, подталкивая друг друга, а поверх них перекатывались прозрачные шары, похожие на хрустальные планеты. Миллионы сверкающих звезд, похожих на огромные стразы, хаотично разбросались небольшими кучками в пространстве. Фигуры вычурной формы зависли в воздухе, танцуя и кружа вокруг собственной оси.

Я остановилась, чтобы взглянуть на эту прекрасную картину, и Кики почувствовала натяжение моей ладони и тоже остановилась. Мы застыли в невесомости, паря и любуясь раскинувшейся поляной, населенной невиданными космическими объектами. Цвета, краски и свечение вокруг них были настолько невообразимыми, что пересчитать все оттенки было невозможно, и едва им уступало количество форм и размеров.

– Здесь собраны все оттенки цветов, какие есть во Вселенной, – сказала Кики.

– Я не могу в себя столько вместить, – растерянно ответила я.

– Вместить это можно только с помощью чувств, и я попробую быть твоим проводником. Но для этого тебе нужно открыть свое сердце.

Она подтолкнула меня к себе легким движением. Ее тепло усилилось, излучая немыслимое притяжение, которому я не могла сопротивляться.

Заключив меня в объятия, она сказала:

– Сейчас я прикоснусь к твоему сердцу.

У меня не было времени подумать над этим. Прекрасное лицо Кики приближалось ко мне, и я закрыла глаза. И вот к моим губам прикасается что-то легкое, теплое, нежное, мягкое, влажное. И я осознаю, что это касание откликается в моей груди. Оно обжигает меня сладкой болью, вмещая всю гамму цветов и оттенков Вселенной, разбивая мое сердце вдребезги. А потом губы Кики сливаются с моими, накрывая меня сладкой негой, которая успокаивают эту боль. Мы сливаемся друг с другом и растворяемся во Вселенной, потерявшись в ее бесконечности.