Гряда, или Чёрная сторона луны

Бабулька махнула недовольно рукой:

– Они самые, поганцы! Не хочу даже о них говорить.

Её спутница с не меньшим осуждением бросила:

– Сатанисты они, а не верующие.

И обе старушки торжественно удалились прочь.

Глава 13. Контактёр с рамочкой

В кармане Павшука затренькал мобильный телефон. Высветился номер Мелимова.

Гапон сразу, без переходов, затарахтел:

– Привет, Владимир! Извини, раньше не получалось позвонить, заняты очень важными делами. Слышишь меня?

– Я тебя отлично слышу, – едва успел сказать Павшук, как из мобильника на него хлынул экзальтационный водопад:

– Ты не представляешь, что мы в этих полях обнаружили!..

Мелимов постоянно сбивался на скороговорку, путал слова, и всё это перемежевалось восторженными междометиями.

– Да, замечательно, – прорвался, наконец, сквозь вербальные редуты корреспондент. – Только давай сейчас это полностью не рассказывай. Я всё запишу, когда подъеду в ваш лагерь.

– Да-да, разумеется! Через полчаса поедем за продуктами и водой в Лещёво и заберём тебя.

Мелимов также внезапно отключился, как и включился. Теперь оставалось только ждать его приезда.

* * *

Владимир познакомился с Гапоном Мелимовым, когда год назад прослышал, что в Волженске объявилась некая «Группа по изучению аномальных явлений». Павшук, как истинный охотник до сенсаций, не мог пропустить такую информацию без внимания. Выяснил заветный номерок телефона и позвонил. Договорились о встрече.

Последовавшее знакомство с тем мучеником науки произвело на корреспондента неизгладимое впечатление. С виду Мелимов – солидный мужчина в строгом костюме с белой рубашкой и очках в толстой роговой оправе; представился как физик-радиоэлектронщик. Правда, и тогда он тоже тарахтел без умолку, сообщив, что их «научной» группе удалось установить контакты с «иномиром».

Да, чего он только ради таких открытий в своё время не натерпелся! Ведь он начинал заниматься парапсихологией ещё в советские годы. когда за них запросто можно было загреметь в психбольницу. Зато после того, как рухнул «железный занавес» не только на границах родной страны, но и в сознании граждан, её населяющих, появилась замечательная возможность писать и говорить обо всём, что придёт в твою болезную голову. Потому газетчики кинулись, подобно гончим псам, наперегонки за сенсациями. Главное – успеть первым сообщить о неведомом, секретном или сверхъестественном.

Гапон стал драгоценной находкой для Павшука. Он сразу сунул журналисту свой опус под скромным названием «На связи – иные миры». Тут же на форзаце небрежно вывел дарственную надпись, хотя о том Павшук даже не просил его: «С надеждой на прорыв в исследованиях в области аномальных явлений (АЯ). Доктор философии Международной академии информатизации», далее – размашистый автограф, достойный художника.

Сей уфологический философ к той поре уже бодро читал в одном вузе лекции по тем же аномальным явлениям, в том числе авторские курсы – «Конструктивные особенности НЛО» и «Изучение проблематики добрых и злых духов». И пока министерство образования в ступоре размышляло, откуда Мелимов выяснил конструкции инопланетных звездопланов и нуждаются ли студенты в эзотерике, великий исследователь уже давал разъяснения в СМИ о формах летающих тарелок: «Бывают выгнуто-пупырчатые, вогнуто-пузырчатые и углублённые – навроде суповых…» Позже он стал проводить в «Международной академии» видеосеминары «Практика общения с загробным миром». Их посещаемость восторженными студеозами просто зашкаливала! А успеваемость юных поклонников Гапон оценивал с помощью металлической рамки, которую прикладывал к чакрам на телах; особенно ему нравилось измерять энергетику на груди у студенток. Для продолжения исследования Мелимов предлагал им выяснить полную структуру биополя их тела у себя на квартире. И нет смысла говорить, что большинство его студенток слыли в университете круглыми отличницами.

И тем хуже было для ретроградных профессоров, не понимавших свежих веяний ломающей всё перестройки! Слава богу, что названный вуз в Волженске вовремя заметил луч света в захиревшем царстве отечественной науки, и восторженный ректор предоставил в распоряжение Мелимова типографию; в ней и увидели свет грандиозные работы по новому познанию мира. Также благодаря очень писучему перу пока лишь «всероссийски известного» уфолога, были опубликованы несколько десятков статей и очерков по малопонятным АЯ в других изданиях. Но постепенно стали отзываться такие же озабоченные никому не понятными явлениями зарубежники. Как писали в те дни рецензенты-единомышленники: «Автор исследовал проблемы с серьёзных научных позиций, а не просто идеологических и сенсационных измышлений, которыми столь богата советская наука».

Однако на том Мелимов не успокоился. Позже он перешёл к иным глобальным проблемам мироздания: откуда появилось столько детей «индиго», кто же по-настоящему управляет нашей планетой, почему занимаются репродукцией гуманоиды посредством наших родимых женщин-землянок? По мнению уфолога, эти проблемы ждали своего срочного решения. И они должны быть неминуемо решены с помощью вышеназванной группы по изучению «аномальных явлений», которые прямо-таки заполонили нашу жизнь с началом перестройки.

* * *

«Да уж, – подумал тогда Павшук, – это вам не родня доморощенным магам энной степени и экстрасенсам в двадцать пятом поколении. Всё солидно – не подкопаешься! А пышные звания и регалии в России любят – сразу рот от обалдения разевают. Наукообразные звания гипнотизируют так, что даже никто не замечает, кто в реальности перед ним».

Впрочем, то была личная лирика журналиста. Ведь нужно было спешить со сногсшибательным материалом, иначе тебя никто не будет держать за просто так в редакции. А Мелимов обрушивал с энтузиазмом на корреспондента такой вал «потусторонней» информации, что последний едва выкарабкивался из-под него с очередной статьёй.

Через неделю в «Волженской правде» вышла огромная статья «Там чудеса, за разум ум заходит!», где живописались «контакты с иномиром». Павшук постарался на славу, соединив в блестящей «нетленке» всё мыслимое и немыслимое. Благо, «контактёр», недавно закончивший лечение в закрытом медучреждении, нёс в массы такие «потусторонние знания», что мало никому не казалось! Материал имел огромный успех. Восторженные любители этих самых АЯ звонили журналисту, благодарили и требовали описания дальнейших исследований.

Глава 14. В лагере аномальщиков

Мелимов примчался на покрытом пылью зелёном «Патриоте» с водителем после трёх часов пополудни. На нём были в клетчатая рубашка с коротким рукавом и потёртые джинсы. Беспокойное бухтение уфолога сразу же заполонило гостиничный номер:

– Какие страшно интересные исследования мы ведём в этом поистине уникальном по аномалиям месте! Или аномальном по уникальности? Впрочем, не важно!

Журналист знал уже из прежнего общения с Гапоном, что сей словесный фонтан невозможно заткнуть зараз, и потому согласно кивал. Лишь спросил:

– Сам-то Белоус на месте? Хотелось бы лично повидать эту легендарную личность. Вы идите вниз к машине, а я быстренько загляну к одному человеку.

* * *

У Павшука действительно было желание хотя бы мельком увидеться с Каиновым, чтобы попрощаться. Постучался к нему:

– Ты в номере?

Из-за приоткрытой двери выглянул следователь:

– А-а, это ты… Собрался на поиски непознанного и удивительного? Удачи на неведомых дорожках!

– А ты не скоро уедешь отсюда?

Следователь хмыкнул:

– Вопрос слишком подозрителен. Ладно, я шучу. Пока не знаю, как всё сложится.

Журналист понял, что нет смысла что-то более уточнять, и махнул рукой:

– Удачи! Надеюсь, увидимся.

* * *

Волчья гряда – километров на пять возвышенность, полумесяцем окаймляющая долину. Вдоль всей возвышенности рос не слишком густой лес. Сама долина представляла собой поросшую сухой травой и кустарником местность, хотя кое-где расцвечивалась зелёными куртинами деревьев и кустов. От Лещёва до пункта назначения нужно было проехать около двух десятков километров.

Павшук трясся по грунтовке на заднем сиденье российского «джипаря» и слушал вполуха трёп Мелимова. «Откуда они нашли столько чудес на квадратный километр в столь безрадостной дыре? – с тоской обозревал он довольно унылый ландшафт. – Тут за счастье вообще что-то увидеть интересное!» Тем не менее, он понимал, что сейчас нужно цепко внимать всему вокруг, чтобы после описать бойко и натурально. Не зря же он потратит деньги, время и силы, чтобы после уехать, не солоно хлебавши!

«Патриот» пропылил ещё около двадцати минут в лабиринте степных стёжек и стал приближаться к леску. Павшук почти сразу заприметил раскинувшийся на обширной поляне лагерь «космитов», как он сам для себя обозвал их. Около пяти-шести различных по размеру и цвету палаток прятались между берёз и осин: некоторые были рассчитаны на двух человек, некоторые – на четырёх. Ближе к кострищу располагался большой зелёный шатёр.

Костёр ограничивался по периметру четырёхугольником из прилаженных друг к другу стволов крупных деревьев. На стволах сидело несколько человек, которые как раз проворно черпали ложками обеденный суп из общего котелка. Мелимов тут же присоединился к ним, забыв о госте.

* * *

А к машине уже подходил среднего роста и мало определяемого возраста человек с кучерявой бородкой а-ля капитан дальнего плавания. На нём была камуфляжная куртка, у которой на левом рукаве красовалась эмблема с приветливо машущими инопланетянами на «тарелочке»; на правом грудном кармашке – группа крови, видимо для того, чтобы если «зелёные человечки» начнут проводить медицинские опыты, не перепутали его группу с другой.

Он протянул руку, важно представился: