Мир в ладони

Жаль, что русалок чешую
Глотает море, как монеты…
И жаль, что я не знаю, где ты,
Когда перед тобой стою.

На южном севере

На южном севере нежарко по утрам.
Сквозняк приносит сырость и разлуку,
и свежий холод из открытых рам,
и темную листву, и сон мне в руку.

Привычен нам июньский неуют,
когда надолго запоздает лето,
и звезды – умирающий салют —
не могут выбрать правильного цвета.

И серый город с медленной рекой
под хмурым небом ежится в ознобе.
А ты, прижавшись к облаку щекой,
не думаешь о теплом гардеробе.

Элегия

Как холодны ноябрьские аллеи…
Судьбой отца сквозит стальная даль.
Молчи, как прежде, белая лилея.
Не расцветай, ван-гоговский миндаль.

Беря в расчет и знаки, и намеки,
На перемены ставя невпопад,
Добрейший ангел перепутал сроки
И, не посеяв, выкорчевал сад.

Когда растает едкий дым сражений
И возвратится невозможный мир,
Мой alter ego, добрый друг и гений,
Последнее продав, закатит пир.

Я брошу в нашу складчину немного.
Но все, что есть. И более того.
Веди меня, вечерняя дорога,
Осенним полем сердца моего.

Конец дождя

Не за славу мирскую
и посмертную блажь
я рассветов взыскую
и закатов гуашь.

Акварельное небо
расплывется дождем.
Мы со встречи на Эльбе
продолжения ждем

под мечами дамоклов,
на обрывах судеб —
участь наша промокла
и раскисла, как хлеб.

Тучи, рваные тучи,
рваный лист на станке.
Холодочек ползучий
сжат в моем кулаке.

Кто-то ходит над лесом
и вершины ершит,
и капелью отвесной
воздух насквозь прошит,

и в далеких просветах
на окраинах дня
сквозь сплетения веток
луч встречает меня.

Сердце июня

Дни покатились назад.
Сердце июня трепещет.
Отгромыхала гроза.
Стали волшебными вещи.

Лето долиной лежит
перед глазами июня.
Тают его миражи.
Голос теряется юный.

Я виноват, как всегда,
Что не услышал призыва.
Тихо мерцает звезда.
И улыбается ива.

Ковер

Я покупаю восточный ковер —
Хитросплетение множества жизней.
Будьте, глаза, как принцессы, капризны.
Сердце, смелее. Мой дух, будь остер.