Темные легенды. Антология русского хоррора

Тонг кивнул.

– Уж я-то тебя знаю, – Вайн шутливо погрозил указательным пальцем. – И безо льда, так ведь? Боже, где мои манеры?! – спохватился он. – Элизабет, что налить тебе?

– Ничего, Чарли, спасибо.

– Жаль. Что ж, будем опять пить вдвоём, – обратился он к другу, протягивая стакан, наполовину наполненный настоящим крепким и ароматным шотландским виски.

Доктор сделал небольшой глоток. Алкоголя он даже не почувствовал.

– Послушай, Чарльз, у нас с инспектором возникла… э-э-э… небольшая проблема. И мне нужна твоя помощь.

– О чем речь, старина! Помогу чем смогу.

– Подтверждаешь ли ты, что я Джеймс Тонг?

Прокурор замер на мгновение, но понял, что друг не шутит.

– Конечно, боже ты мой. Это столь же верно, как то, что я прокурор штата, твоя жена – красивейшая женщина штата, а инспектор Ривкин – ходячая Конституция штата.

Прокурор залился громким гулким смехом.

– Хорошо. Тогда второй вопрос: подтверждаешь ли ты, что я ещё жив?

Вайн ошарашено воззрился на Тонга.

– Чёрт возьми, Джеймс, это самое странное, что я когда-либо слышал.

– Всё не так просто, господин прокурор, – вмешался в разговор инспектор. – У нас есть серьёзные основания полагать, что доктор Джеймс Тонг мёртв.

– Не самая удачная тема для шуток, Ривкин, – голос Вайна звякнул металлом.

– Я не расположен шутить, особенно при исполнении, господин прокурор. Разрешите ознакомить вас с фактами. Сегодня в пять сорок пять утра патруль обнаружил у шоссе возле заброшенного амбара фермы Лоуренса тело мужчины без явных признаков насильственной смерти. При осмотре трупа в вещах найдены документы на имя доктора Джеймса Тонга. Вот протокол осмотра места происшествия, рапорт сержанта Винсента, опись предметов, заключение судмедэксперта.

Инспектор разложил на столе бумаги и продолжил:

– В семь двадцать две я приехал в дом миссис Тонг и препроводил её в городской морг для опознания тела. Ознакомившись с документами, она признала, что покойный – доктор Джеймс Тонг, её муж. Вот протокол опознания.

Ещё один белый лист лёг на стол перед прокурором.

– Так-так… – приговаривал Вайн, вглядываясь в ровные черные линии шрифта.

– Кроме того, мои помощники съездили в лабораторию и в Центр дорожного движения и подтвердили подлинность пропуска и водительских прав. Вот протоколы, убедитесь сами.

– Чарльз, представь себе, этот абсурд продолжается целый день, – раздражённо прервал монолог полицейского доктор Тонг.

– Никакого абсурда я не вижу, Джеймс, – ответил Вайн, с интересом разглядывая бумаги. – Наоборот, все сработано очень чётко.

– Что?!

– Не пойму, что тебя не устраивает? Возьми, посмотри документы сам.

– Да что ты суёшь мне эти бумажки, Чарльз! – доктор вырвал документы из протянутой руки друга и отбросил в сторону.

– Бумажки? – поморщился прокурор. – Опять твои анархистские повадки… Это не бумажки, Джеймс, это серьёзные документы на официальных бланках с печатями, на которых, между прочим, изображён герб нашего штата. Я не могу отмахнуться от этого.

– Хорошо, Чарльз, – доктор вновь попытался говорить спокойнее. – Предположим, что документы утверждают, будто умерший – доктор Джеймс Тонг. Но тогда это значит одно: он фальшивый Тонг.

– Нет никаких оснований считать, что документы, обнаруженные у умершего, поддельные, – отрапортовал инспектор.

– Ну и чёрт с ними, Ривкин! Пусть даже так, и он, что полная ерунда, – настоящий Джеймс Тонг. Но тогда логично предположить, что он какой-то другой Тонг.

– С тем же домашним адресом и работающий в той же лаборатории? – хмыкнул инспектор. – И после этого вы кидаетесь обвинениями в абсурде?!

– Я понимаю тебя, Джеймс, – наконец заговорил Чарльз Вайн. – Принять случившееся непросто. Но давай рассуждать логически: нам известно, и это документально подтверждено, – прокурор сделал упор на последних словах, – что обнаружено мёртвое тело и оно принадлежит Джеймсу Тонгу. Это факт. Ещё мы знаем, что ты, и это тоже подтверждают документы и я заодно, – Джеймс Тонг. Это тоже факт. Вывод очевиден – ты мёртв.

– Ты спятил, Чарльз?! Ты же видишь: вот он я – здесь, перед тобой, живее некуда.

– Джеймс, Джеймс… – прокурор подошел к другу и приобнял его за плечи. – Мало ли, что я вижу. Я могу прямо сейчас привести тебе несколько субъектов, которые присягнут на Библии, что собственными глазами видели летающую тарелку над Капитолием штата. Да и не ты ли когда-то с пеной у рта доказывал мне, что рассказ миссис Хорн о явлении ей образа Девы Марии после похорон мужа неубедителен? А ведь миссис Хорн – женщина весьма уважаемая в нашем обществе, и у нас нет повода сомневаться в её словах и обвинять во лжи.

– Чарльз, но ты же не сумасшедший и не восьмидесятилетняя старуха! Ты же не хочешь сказать, что я привидение или коллективная галлюцинация. Или как ты собираешься объяснить, что один Джеймс Тонг сейчас находится в морге и не слишком общителен, а другой говорит с тобой?

– Я многого не могу объяснить, Джеймс! – не вытерпел Вайн. – Вчера, например, я не смог объяснить своей пятилетней дочери, почему у одних людей рождаются девочки, а у других – мальчики. Равно я не имею ни малейшего понятия о принципе работы ядерного реактора, но это не значит, что нужно сомневаться в существовании мальчиков, девочек и реакторов. В конце концов, не являет ли нам Создатель…

– Начинается…

– Да, Джеймс, Создатель! Так вот, не являет ли Он с начала времён нам чудеса, постичь которые мы не в состоянии? И нам ли задавать вопросы, которые, возможно, должны остаться без ответа?

Доктор Тонг попятился.

– Вы все сговорились, так? Вы хотите, чтобы я чокнулся.

– Ну вот, – подал голос инспектор, – теперь у него паранойя.

– Милый, не говори так!

Тонг повернулся к жене. Он, как и все остальные, совсем забыл о том, что она здесь.

– Успокойся, прошу тебя, – умоляющие глаза Элизабет блеснули влагой.

– Верно, успокойся, Джеймс, – Вайн направился к другу.

– Стой на месте, подонок! – бросил ему доктор и метнулся к двери.

– Хватайте его! – инспектор рванул с места, как хороший охотничий пес.

На плечах Тонга повисли прокурорские помощники, на затылок обрушился тяжёлый удар полицейского кулака. Последнее, что услышал доктор, – всхлипывания Элизабет и слова утешающего её Чарльза: «Успокойся, дорогая. Мы все подавлены этой утратой, но он бы хотел видеть тебя сильной».

Похороны начались в полдень. Пресвитер Уолтер сказал короткую, но проникновенную речь, директор лаборатории мистер Рау выступил от лица коллег, от немногочисленных друзей – Чарльз Вайн. Заплаканная вдова не смогла выдавить и слова. Джеймс, отупевший от двухдневного накачивания транквилизаторами, улыбался и кивал головой, когда слышал своё имя. Подходили люди – знакомые, коллеги, соседи, члены карточного клуба, – выражали соболезнования по поводу его безвременной кончины. Он вежливо благодарил и желал здоровья им самим и их близким. Наконец объявили о последнем прощании. Служители в строгих костюмах-тройках выстроились у гроба, приготовившись спускать его в чёрный прямоугольник могилы. Инспектор Ривкин подвёл шатающегося Джеймса к яме и, оглушив его ударом рукояти пистолета, подтолкнул в яму. Сверху опустили гроб.