Миражи на стене

– Но еще вот что интересно, – я пропустил мимо ушей её выпад, – Инуит, это в дословном переводе значит «человек». Соответственно, инууит – люди. И кажется, что это слово придумано, для отделения человека от всяких животных. Но вот название всего народа – иннуит, с двойной согласной, значит «истинные люди».

– То есть, по-твоему, инуиты, это первые расисты на планете? И остальные народы они не считали людьми?

– Такая мысль мне не приходила в голову. Умеешь же ты всё опошлить, – я укоризненно посмотрел на Милу, а она лишь улыбнулась и пожала плечами, – Я думал над теорией, что инуиты, это осколки древней могущественной цивилизации. И существовала эта цивилизация где-то на северном полюсе. Возможно, что это была та самая легендарная Гиперборея. А инуиты и есть потомки гиперборейцев. По мифам, в Гиперборее существовала некая сверхцивилизация и остальные люди, действительно, были для них что-то вроде смышленых мартышек. Получается, что да, инуиты это первые расисты.

– По-твоему, сверхцивилизация могла просто исчезнуть не оставив после себя ничего?

– Думаю, что случился какой-то страшный катаклизм, который наклонил земную ось и на северном полюсе очень быстро похолодало. Все артефакты, что остались после катаклизма, теперь погребены под толщей северных льдов. А инуиты это потомки тех, кто успел бежать от бедствия. Оказавшись без привычных благ развитой цивилизации, они были вынуждены бороться за существование и за тысячелетия растеряли все остатки былого могущества.

– Интересная теория, – Мила посмотрела на потолок, – А у меня родилась другая версия. Никакой Гипербореи никогда не существовало. Просто жили люди на планете. Все они были одной расы. А потом на африканский континент была осуществлена высадка.

– Что? Высадка?

– Ну да, инопланетная.

– Почему в Африке?

– Так ведь есть теория, что Африка это колыбель человечества, и я сейчас опираюсь как раз на неё.

– Хм. Интересно. Ну и что дальше?

– Так вот. Высадились они на этой планете, потому что она подходила для существования по условиям гравитации, содержанию кислорода и прочим факторам. Скорее всего, это была массированная миграция с другой планеты. Возможно, тоже из-за последствий глобальной катастрофы. Но оказалось, что на планете уже есть схожая гуманоидная раса. И пришельцам пришлось делить сферы обитания с аборигенами. Местные жители уже отхватили себе самые лакомые территории для проживания, но пришельцы были сильнее технологически, и началось постепенное вытеснение исконных хозяев с их земель. В какой-то момент, пришельцы поставили ультиматум перед людьми: или тотальное уничтожение, или добровольная сдача территорий. Таким образом, истинные люди, или как они себя называют – инуиты, были оттеснены за полярный круг и стали вынуждены выживать при помощи промысла. А пришельцы, на благодатных почвах за десятки тысячелетий расплодились до нескольких миллиардов и забыли, откуда они родом. Так что, мы все потомки космических переселенцев, а инуиты истинные, то есть коренные жители планеты.

– Знаешь, а твоя теория нравится мне даже больше. Тем более что она опирается на научные предположения, а не на мифы, как моя.

– Ну, а как ты хотел? У меня два высших образования, у тебя всего одно. Ты просто смышленая мартышка для меня.

Мила звонко рассмеялась своей снобистской шутке. А я смотрел на неё и думал, что мы далеко не в первый раз сидим вот так вместе и болтаем о всякой ерунде. Мне кажется, что эти воспоминании простираются гораздо дальше в прошлое, чем с момента нашего знакомства.

– Знаешь, меня уже давно не оставляет ощущение, что мы с тобой когда-то были знакомы.

Мила резко оборвала смех и, чуть прищурившись, посмотрела на меня. Веселые искорки в её глазах растворились без следа.

– Ты не поверишь, но у меня примерно такое же чувство. Словно странное дежавю. Я знаю, что никогда раньше с тобой не встречалась, но, кажется, я знаю тебя дольше, чем живу на этом свете.

Мы отвернулись друг от друга и как-то понуро, почти синхронно, опустили головы. Впервые за все время нашего общения молчание стало неловким.

– Наверное, все-таки возьму две недели отпуска, – я решил прервать неловкое молчание, – Потрачу их на поездку в какое-нибудь поселение инуитов.

– Зачем? – Вопрос Милы прозвучал совсем без эмоций, как дежурный, – Не лучше ли действительно отметить новый год?

– Мы с тобой высказали достаточно интересные теории. Но, как говорится: «Истина где-то рядом». И возможно, какой-нибудь шаман, живущий в поселении, может мне рассказать правду об инуитах.

– Странный стимул, если честно. Сомневаюсь, что он сможет рассказать что-то интереснее сказок северных народов.

– Ну, пусть хотя бы прояснит, почему они истинные люди.

– Думаю, что это просто такая языковая конструкция и вряд ли ты найдешь какие-то ответы на свой вопрос.

– Все равно, было бы здорово вырваться из города и пуститься в достаточно неординарное путешествие.

– А вот это гораздо более значимая причина. Новые места, новые люди, новые впечатления.

– Поехали со мной. Будет весело.

– Заманчиво, но нет.

– Почему?

– Мне кажется, что политически неправильно мне сейчас брать отпуск. Я, конечно, имею на это право, но думаю, что Ерёмин не поймет.

– Ну да, Ерёмин такой. Он вообще не любит когда сотрудники отдыхают. Хотя сам с завидной регулярностью устраивает себе маленькие отпуска. То на охоту уедет на неделю, то на какой-нибудь горнолыжный курорт.

– Похоже, мне пора. А то мы уже про работу начали говорить, словно напились сверх меры.

Я улыбнулся Миле.

– Ну что же, а я тогда, пожалуй, еще потрачу немного времени на изучение инуитов и подумаю над путешествием.

– Пока, – мы одновременно встали со стульев.

– Пока.

На прощание, Мила по-дружески хлопнула меня ладонью по плечу, развернулась и направилась к выходу.

Я смотрю, как она уходит и жалею, что время нашего общения каждый раз такое краткое. Сегодня, мы признались друг другу в странно одинаковых ощущениях. Этот вечер показал, насколько мы все-таки близки с ней характерами и мироощущением. А это неловкое молчание было как раз следствием того, что мы внезапно осознали родство наших душ. Но эта духовная близость никак не перерастала в близость физическую. Если бы она поцеловала меня в щеку на прощание, я был бы просто в шоке. Хлопок ладонью по плечу, это именно то, что было правильно.

Входная дверь громко хлопает, закрываясь за Милой. Я снова пытаюсь представить её голой, чтобы выяснить, появились ли во мне какие-то новые чувства к ней, какое-нибудь физическое влечение.

Нет. Абсолютно никаких ощущений ниже головы. Она просто друг и по-другому быть не может.

Чукотка

Я смотрю, как искрящийся снежный покров проносится в полуметре от моего лица. В этих искрах я вижу весь спектр света. Ни одна радуга не сравнится с богатством красок светящегося белого снега. Закутанный в оленью шкуру, я сижу в низких санях из грубо оструганных жердей, связанных кожаными ремнями. Невысокий погонщик стоит у перекладины в передней части саней и правит упряжкой из двенадцати собак. Холодный встречный ветер срывает с движущихся собачьих шкур клубы пара. Я смотрю на низко висящее солнце, разгоняющее ледяную пыль в небе. Кажется, что все вокруг сделано из алмазов. Такое все блестящее, сияющее и холодное.

Примерно так я представлял себе путешествие в поселение инуитов. Реальность была далека от этой аутентичности. Для начала я выяснил, что посещение северных городов вроде Норильска мне ничего не даст, так как там уже давно нет этнических поселений. Оказалось, для того чтобы найти целостный конгломерат инуитов, мне следует лететь на Чукотку.

С этого момента начались трудности. Выяснилось, что Чукотка считается пограничной зоной нашей страны, и её посещение строго регламентируется. Мне пришлось получать специальное разрешение на посещение чукотского автономного округа. В этом разрешении был строго прописан маршрут моего перемещения по округу, от которого я не должен был отклоняться.

Конечной точкой путешествия я выбрал поселок Уэлькаль. Мне показалось, что именно он отвечает всем требованиям моей «этнографической» поездки. К тому же, на русский зык название поселка переводится как «челюсти кита» в честь одноименного мыса, что на карте действительно чем-то напоминает часть китового черепа. А вот откуда могли знать об этом сходстве люди, никогда не поднимавшиеся в небо, мне стало интересно. А в самом произношении названия, мне чудились какие-то ацтекские нотки. Слово с таким мягким окончанием ассоциировалось у меня с именами древних богов Мексики.

Первый этап моего путешествия состоял из долго перелета до города Анадырь. И хотя я летел на вполне комфортабельном «Боинге», восемь с лишним часов проведенных в самолете, утомили меня.

Следующей преградой на пути в Уэлькаль оказалось то, что туда нельзя попасть напрямую из Анадыря. Нужно было совершить еще один перелет на старом винтовом самолетике до города Эгвекинот. Только оттуда я мог на вертолете попасть в нужный мне поселок.

Но, поскольку я не знал обо всех этих трудностях, то Эгвекинот не был упомянут в моем разрешении на посещение Чукотки. Пришлось провести несколько часов в местном отделении пограничной службы, чтобы внести изменения в маршрут.

Еще сутки ушли на ожидание рейса в Эгвекинот. И еще два дня, мне пришлось прожить уже в самом Эгвекиноте, поскольку вертолет это не такси и по прихоти единственного пассажира никуда не полетит.