Bloody Foreigner. Или моя незабываемая жизнь в Великобритании

После моего самаритянского дела я спросил у Джонатана, куда мне идти, чтобы получить дальнейшие инструкции. Оказалось, что кухня находилась прямо за нашим жилищем. Не успел я войти, как столкнулся со своей будущей начальницей. Это была маленькая курпулентная женщина, чуть сутулая, смешно ходившая вразвалочку словно гусыня. Вечно румяное лицо, белая шапочка и тонкий голос дополняли картину типичной поварихи из сказок или комичных фильмов. Повариху звали Мэрион и она, конечно, была рада со мной познакомиться. Все англичане рады с тобой познакомиться! По крайней мере, все они так говорят.

Через полчаса я уже шёл следом за Мэрион внимательно слушая принцип работы и порядок выполнения операций на кухнях, которых в отеле было три: две находились в здании рядом с нашим домиком и относились к банкетным залам, консерватории и бару, а одна в здании гостиницы и относилась к ресторану. В каждой из них были посудомоечные машины и главной моей обязанностью было мыть посуду настолько оперативно, чтобы она не кончалась ни у посетителей, ни у поваров. Так же я должен был под конец рабочего дня помыть кухонные столы у поваров, пол на кухне и после этого вынести мусор. Под конец экскурсии я решился задать вопрос, который весь день мучил меня.

– Мэрион, какова будет моя зарплата?

– Четыре фунта, семьдесят пять центов.

Я подумал, что ослышался.

– Сколько?

– Четыре фунта, семьдесят пять центов в час, – повторила она.

Внешне я был спокоен, но внутри ликовал. Четыре семьдесят пять в час! Это же целое состояние! Притом, Мэрион добавила, что еда предоставляется за счёт отеля, а за жильё будут снимать пятьдесят фунтов в месяц. Всё это было настолько хорошо, что казалось обманом. Я окончательно успокоился только после того, как получил свою вторую зарплату.

– Скажите, а сколько я могу работать в день?

– Ну, бывает, что и по десять часов приходится, – Мэрион была самим сочувствием.

– Отлично! А я могу работать и в выходные?

После этой фразы на лице Мэрион отразились одновременно сочувствие и опасение. Именно так некоторые смотрят на умалишённого в смирительной рубашке. Людям вроде бы и жаль беднягу, но в то же время они боятся, что сумасшедший может сейчас броситься на них и укусить.

– Ну, обычно, когда у человека выходной, мы его стараемся не тревожить, но иногда можем позвонить и сказать, – Антон, у нас для тебя есть работа! – сказав это, Мэрион хихикнула. Смешок получился каким-то нервным.

– И когда мне начинать?

– Можешь начать сегодня?

– Конечно! Без проблем!

– Тогда через полчаса жду тебя на кухне, – Мэрион ободряюще улыбнулась и пошла громыхать подносами.

– Четыре фунта семьдесят пять в час! – блаженно подумал я, плюхнувшись на диван после того, как пришёл домой. – Да ещё можно работать по выходным! Прямо Рай какой-то!

Условия моего проживания больше не казались мне такими уж жуткими. Да чего уж и говорить, кажется, что ради таких денег в то время я готов был жить на улице возле мусорных баков!

Через полчаса я уже намывал посуду, блаженно улыбаясь от циферок, которые крутились в моей голове. Ещё бы, каждую минуту я зарабатывал семь центов, что для нищего латвийца было немыслимо много.

Моё утреннее мытьё посуды не прошло даром: в скором времени руководство гостиницы решило ещё больше утрамбовать наш домик и вместо двухспальной кровати в королевскую комнату поставили две поменьше, а так же добавили ещё одну тумбочку. После этих пертурбаций там практически не осталось свободного места, чтобы ходить, но всё-равно, это был шик по сравнению с другой комнатой, где мы делили один шкаф и тумбочку на четверых и спали, нюхая тела и побочные продукты брожения лежащих на втором ярусе.

Джонатан был на хорошем счету и в королевские покои заселили его, предложив самому выбрать соседа, что он и сделал, несказанно обрадовав меня своим решением, поскольку этим соседом оказался ваш покорный слуга. Так что, промучившись примерно неделю, я стал «блатным», хоть и занимал самую низшую ступень в иерархии гостиницы. О моем поступке так же узнала Мэрион и менеджеры гостиницы, что тоже хорошо сказалось на моей репутации. Уважение же Мэрион возросло ещё больше, когда я отдраил пол в кухонном коридоре. Сделать это было совсем несложно: я изобрёл детергент, который назвал «Антоновская смесь». Смешав самые ядрёные средства для посудомоечной машины, я только слегка разбавил их водой, после чего шваброй вымыл пол, который вместо светло-зелёного был коричневым. От тряпки на швабре отваливались куски и она почему-то дымилась, но эффект от Антоновской смеси был потрясающим – через пару минут пол сиял как новенький.

Глава 5

Рабочий персонал. Уровень первый. Рабы

На освободившуюся в комнате для рабов койку приехал Иван.

Иван был крайне странным типом. Он не первый раз уезжал из своей страны на заработки: до Англии несколько лет нелегально работал в Израиле уборщиком на пляже.

Вернувшись домой, он устроился в автосервис, в котором работал его брат. Там их и застала новость о том, что Великобритания открыла границы для мигрантов. Поднакопив деньжат в размере трёх сотен фунтов на двоих, они купили билеты в Лондон и отправились покорять новую страну. Наивные словацкие юноши рассчитывали найти работу на следующий же день, но вышло так, что через неделю жизни в хостеле их деньги практически закончились, а работы на горизонте как-то не маячило. Подумав немного, они решили прекратить есть три раза в день и покупать мясо. Ещё через неделю они решили прекратить есть совсем, довольствуясь завтраком из кукурузных хлопьев, который входил в оплату за хостел. Иван ненавидел хлопья, но так хотел есть, что наворачивал их по утрам, а потом блевал. Всё это не пошло ему на пользу: он исхудал и почти терял сознание от голода. Через несколько недель безуспешных поисков они каким-то чудом вышли на агента по трудоустройству, который нашёл для них работу в двух разных гостиницах Девона. Иван говорил, что когда он приехал на такси в гостиницу, менеджер вынужден был заплатить водителю, поскольку денег к тому времени у отчаянного словака не оставалось совсем.

У Ивана были странности. Бедняге постоянно снились кошмары. Он мог закричать посреди ночи или, вскочив с кровати, молча уставиться на тебя, что выглядело жутковато, особенно беря во внимание то, что у него так же случались беспричинные вспышки гнева. Ещё, он был очень подозрительным: ему в голову могла прийти совершенно парадоксальная идея, которая выставляла человека в ужасном свете и нужно было оправдываться, чтобы не казаться скотиной. В принципе, оправдывался только я, поскольку все остальные ребята с Иваном особо не водились. Ну а я общался потому, что, во-первых, работал с ним на кухне, а во-вторых, мои отношения с другими обитателями дома, за исключением Джонатана, были натянутыми с первого дня.

Помимо Ивана, Яни и Джонатана в доме жили ещё Билл и Вильям. Билл был выходцем из Африки и от всех других его отличала его вера в Бога. Мне, как человеку только пришедшему в Церковь, было интересно за ним наблюдать. Он мог включить в наушниках тяжёлый металл, лечь на диван и читать Библию, попутно что-то записывая в блокнот. «Протестант» – думал я и жалел его. Однако, было заметно, что благодаря вере, этот парень отличался от других: он не употреблял спиртного, не курил, был всегда приветлив и весел.

Вильям же был самым ненавистным мне типом. Он был лидером компании, довольно умным и расчётливым. Знал несколько языков и перед переездом в Великобританию из Чехии работал там гидом. У нас с ним постоянно происходили стычки, мы открыто презирали друг друга, но дело всегда ограничивалось словесной перепалкой. Мы оба прекрасно понимали, что первый, кто применит физическое воздействие, вылетит с работы.

Кроме нас в отеле работали и девушки. Все они были официантками. Радости моей не было предела, когда я услышал, что две девчонки разговаривают по-русски. Оказалось, что они тоже из Латвии! Познакомившись с ними, я перестал чувствовать себя одиноким в этой обители иностранцев: утешала мысль о том, что есть почти родные люди, с которыми можно перемолвиться словечком. Были ещё две испанки: Клара – милая тихоня и Ноэлия – бой баба во всех смыслах этого слова. Её поставили управлять работой официантов в здании гостиницы, поэтому она считала себя лучше всех. Толстая, с чёрными волосами, гладко зачёсанными назад, постоянно орущая, Ноэлия походила на старую галку, у которой украли блестящий рублик.

– Фак! Фак! Где ростбиф?! – врываясь на кухню с выпученными глазами орала она. – Это блюдо должно было быть готовым пять минут назад! Яни, кретин, что ты тут делаешь?! Почему столик в углу не обслужен?! Обслужи этот факин столик, факин ты идиот! О май год, о май год (тут она театрально закатывала выпученные глаза), я так больше не могу, я сойду с вами с ума, вы все тупицы!

Но после смены она была не прочь выпить с парнями, на которых орала ещё полчаса назад и покурить травку.