Выгодный риск

– Не могу поверить, что старуху кто-то прикончил, – добавил пристав. – Она, конечно, была редкой мерзости ведьма, но чтобы жизни лишить… Кто же так обиделся…

– Татаринов делал осмотр. В доме что-то пропало?

– Да как узнаешь, она же никого к себе не пускала…

– То есть подпоручик Татаринов не проверил, на месте шкатулка с ценностями или наличные?

Упрек был слишком очевидным, чтоб приставу было чем парировать. На его счастье, дверь мертвецкой распахнулась, пропуская санитаров с носилками. Двое крепких мужиков сгибались под тяжестью. От порыва ветра простыня соскользнула, раскрывая мертвого господина, покрытого коркой льда.

– Это что такое? – спросил Пушкин, разглядывая тело.

Пристав готов был обрушить громы и молнии на головы санитаров, которые умудрились объявиться в самый неудобный момент.

– Пьяный господин заснул в снегу, артельщики-ледорубы наткнулись на него, обобрали и хотели утопить в проруби… Городовой вовремя заметил. Артельщики арестованы и дают показания…

Пушкин подумал, что, если найдет на трупе что-то лишнее, пристав, чего доброго, запрет его в мертвецкой. Хотя ему хотелось заглянуть в кармашек жилетки неизвестного господина, из которого торчал кусочек чего-то. Чиновник сыска не стал испытывать удачу и терпение пристава Носкова. Если артельщики дают показания, значит, дело не стоит внимания.

Смерть вдовы Ферапонтовой сейчас куда важнее.

• 15 •

Трактир «Сан-Стефано» на Тверском бульваре, который держал Степан Иванович Дуринов, имел отличную кухню, бойких половых, но не имел такой славы, как трактир Тестова на Театральной площади. Зато порядки у Дуринова были куда демократичней: сюда можно было прийти с дамой. Если уж решился привести мадам, то желательно занимать стол подальше, в углу, где темнее, чтобы не мучиться от осуждающих взглядов гостей. Что с них взять: не понимают темные московские купцы, что женщинам в трактире допустимо появляться, чтобы щей да блинов поесть. А не только в кофейных и кондитерских, угощаясь «кофеями», «какавами» да нерусскими шоколадами.

Заняв столик заранее, месье Жано тоже не понимал некоторых особенностей. Но не понимал по-своему. Привыкнув к порядкам французских заведений, он наблюдал совершенно другой уклад. Огромный механический органчик наигрывал мелодии Вагнера, правда сам покойный автор узнал бы их с трудом. По залу сновали половые с гигантскими подносами, на которых возвышались пузатые чайники, ряды стаканов и чашек. Другие несли из кухни блюда, над которыми колыхались башни блинов.

Месье Жано наблюдал, как за столом, за которым собрались мужчины с огромными бородами, в длинных, до полу, кафтанах, происходило нечто похожее на дуэль. Сидя друг напротив друга, двое купцов ели блины… Жано понял, что они соревнуются, в кого больше влезет. Сколько съели участники поединка, он не знал, можно предположить, что проигравший, повалившись под стол, съел до этого не менее тридцати блинов… Чудовищная порция, которой можно накормить десяток французских крестьян…

Засмотревшись на варварское зрелище, месье Жано не заметил, как за столом появился гость.

– Месье Жано? Я не ошибся? – спросил он, хотя других иностранцев в трактире не было. – Прошу вас, не вставайте и не кланяйтесь, чтобы не привлекать внимания…

Это был молодой мужчина, не старше двадцати пяти лет, с аккуратными усами и окладистой бородкой, не идущей его лицу. На худощавой фигуре добротный костюм сидел немного мешковато. В отличие от других посетителей трактира, он не снял шляпу. На европейский манер. Незнакомца Жано изучил, насколько позволял полутемный угол, в котором ему приказали занять стол.

– Мы с вами знакомы, месье? – спросил он, стараясь вспомнить лицо. На память ничего не приходило.

– Я знаю вас. Этого достаточно…

По-французски молодой человек говорил бегло и чисто, как поживший во Франции. Месье Жано дружелюбно развел руками:

– Вы написали, и вот я к вашим услугам… Как ни безумно это покажется…

– Благодарю… Не пожалеете, что приехали в Россию…

– Приятно слышать, месье… – Жано показал, что хочет знать, как обращаться к незнакомцу. Хотя в письмах имя было.

– Лазарев, – ответили ему.

– Очень приятно, месье Лазарев…

Полового, который подбежал, чтобы принять заказ, Лазарев попросил обождать. И сказал что-то еще, чего Жано не смог разобрать. Слишком быстрая русская речь.

– С чего начнем? – спросил он.

– Сейчас Масленица, рекомендую блины, – сказал Лазарев. – Но прежде дело.

– Приятно встретить такой подход.

– Информация, которую сообщил в корреспонденции, нашла подтверждение?

Жано кивнул:

– Иначе меня бы здесь не было.

– Да, конечно, глупый вопрос. Все четыре случая можно считать убийствами. Не так ли?

Французу оставалось только подтвердить движением головы.

– Факты установлены, теперь нужны доказательства, – сказал он.

– Вы их получите…

– Когда?

– При нашей следующей встрече.

– Доказательства будут серьезные?

– Исчерпывающие… Вам останется ими воспользоваться…

Что и говорить, получить важные сведения очень хорошо. Но чтобы они привели к результату… Месье Жано знал, сколько придется одолеть преград. Но цель, какую он себе поставил, тот шанс, который дала ему судьба, стоил любых усилий и даже жертв. Ради этой цели можно было пойти на что угодно. Чутье говорило, что у него в руках вот-вот окажется сенсация. Которая изменит его жизнь.

– Это будет непросто…

– Я помогу вам.

– Неужели? Приятно слышать. – Месье Жано отпил мерзкий, на его вкус, травяной напиток, который принесли в пузатом чайнике, а в другом – кипяток, чтобы разбавлять заварку. – Господин Лазарев, позвольте откровенный вопрос?

Ему позволили.

– Я знаю, для чего проехал пол-Европы и оказался в Москве. Но для чего это вам? Чего вы добиваетесь?

– Вы как француз во всем ищете выгоду… Обещаю, что отвечу вам, когда мы закончим дело успехом… И не раньше. Это мое условие.

Условие было не слишком обременительным. Месье Жано с легкостью его принял. И предложил отобедать блинами, разу уж без них в Москве нельзя. Он полагал, что деловая часть беседы закончена, можно заняться непринужденной беседой. Лазарев отказался. Он назначил новое место и время встречи и был так предусмотрителен, что условился еще об одном, запасном, спустя три часа. На всякий случай. После чего поклонился и почти сбежал. Не дав руки на прощание. Что было довольно странно.

Оставалось надеяться, что на новую встречу он придет с настоящими доказательствами. Жано невольно подумал, что если месье Лазарев исчезнет, то поставит его в глупейшее положение: ни кто он, ни где его искать – неизвестно. Однако вера в удачу была столь сильна, что Жано счел это глупым страхом. Каким в России заражается каждый иностранец.

Гулять по морозу больше не хотелось. Месье Жано подозвал официанта (так ему было легче называть) и спросил, что тот рекомендует. Половой рекомендовал блины гречневые с «набором» и чайную «пару». Что такое «набор и пара», Жано не знал, но положился на совет. Официант плохого не посоветует: как любой французский гарсон, рассчитывает на чаевые.