Умри

– Наш психиатр.

– Психиатр лечит больных придурков. Правильнее говорить психолог.

– Да какая разница, когда у него накаченная грудь и кубики пресса. А уж если он и в штанах полноценен…

– Спасибо, что пояснили кто из нас шлюха. – Девушка в платье победно улыбнулась.

– Во-первых, не шлюха, а шлюшка, – также весело воскликнула девушка в кедах. – А во-вторых – ничего нет приятнее занятия сексом. Главное – делать это не за деньги, а по желанию. Арифметика проста донельзя.

– И сколько же у тебя было партнёров? – осведомилась Пацанка.

– Я и со счёта сбилась. Нужно завести трах – ежедневник.

Девушка в платье взглянула на неё с презрением и прошипела:

– Да Вы больны!

– Неизлечимо. Но нимфоманию способен приглушить исключительно качественный секс.

– У меня был только один партнёр. – В разговор вступила девушка в очках. Она впервые обратилась к ним. В голосе читалась необъяснимая тоска. Но не все это заметили.

– Вот кто больная, – воскликнула Пацанка. – Всего один? Да ты, наверное, страшная как смерть, вот и прячешься за очками.

– Дамы, а давайте познакомимся? – попыталась вмешаться девушка в кедах.

Пацанка отмахнулась от неё рукой.

– Гюльчитай, покажи личико.

Девушка в очках молчала.

– Снимай очки! Ты в приличном обществе.

– Я не хочу этого делать.

– Тогда мне придётся тебе помочь. – Пацанка поднялась на ноги. Ей надоело искать жертву, что постоянно срывается с крючка. А на этой бедолаге можно неплохо выместить гнев.

Девушка в очках не стала дожидаться реакции этой ненормальной и двумя руками взялась за душки очков. Все наблюдатели притихли, словно ожидали увидеть что-то другое вместо пары глаз. Медленно стащив очки с лица, она пару секунд просидела с закрытыми глазами. Пацанка заметно нервничала, но подгонять её не стала. Решившись, девушка приоткрыла глаза, и все захлопнули рты. Её бледные серые зрачки глядели на них и одновременно никуда. Мёртвый взгляд заставил всех до единой пропустить через себя волну необъяснимой вины. Вины за то, что они могут различать цвета, листать ленту в соцсетях, размалёвывать лица тенями и рисовать ровные стрелки от уголков зрячих глаз. А слепая девушка медленно вертела головой то влево, то вправо. «Хотели видеть. Так вот, смотрите. Смотрите внимательно. Как вам такая красота?»

Пытаясь разрядить обстановку, заговорила молчаливая девушка, скурившая уйму сигарет за всю дорогу:

– Нам запрещено называть друг другу свои имена. Как и показывать лица.

Но никто и не думал цепляться за новую нить разговора, которая, бог знает к чему приведёт.

Девушка в кедах провела Слепую и помогла нащупать перилла. Роль поводыря это всё, что она могла предложить, проникшись состоянию попутчицы.Молчание продолжалось бесконечно, пока капитан не позвал всех наверх. Пошатываясь от выпитого шампанского и щурясь на солнце, они выглядели как подружки невесты, вышедшие из запоя в день свадьбы. Проследовав на переднюю палубу, они вцепились руками в перила и заворожённо вглядывались в пункт прибытия именуемый буквой «Б».

– Мы добрались? – спросила Слепая.

– Добрались, – отозвалась её помощница.

– Я чувствую брызги воды. Они совсем нехолодные. Как бы мне хотелось взглянуть на остров.

Девушка в кедах обняла её сзади и шепнула на ухо:

– Ты правда хочешь на это взглянуть?

– Ещё как.

– Тогда смотри. Остров небольшой. Он засажен хвойными деревьями. Я не знаю ели это или сосны, но они прекрасны. Остров окружён густым как кефир туманом. В правой его части есть небольшая, но высокая скала. На её вершину взгромоздился белый потёртый маяк. С виду он не рабочий и старый. Но кто его знает. Над лесом кружат птицы. Мне кажется, что это орлы. Берег рассыпался мелкой и гладкой галькой. Знаешь, такая которую обласкала вода и пораниться об неё невозможно. К берегу подкатывают барашки разбившихся волн. Мы подплываем к длинной дощатой пристани. Но кроме леса, я больше ничего не вижу.

– Ты так красиво описала остров, – улыбаясь сказала Слепая. – Я всё увидела собственными глазами. У тебя грамотная речь в отличие… – она замолчала.

– Издержки маниакальной любви к литературе, – прошептала девушка в кедах. – А эти курицы думают, что книги, это какие-то насекомые.

– Меня, кстати, зовут Василиса.

– А меня…

– Дамы, выгружаемся, – перебил Капитан. – Впереди долгий путь. Багаж оставляйте здесь. Позже его доставят.

Девушки неуклюже покинули судно. Ощущение твёрдой земли под ногами после многочасовой качки несравнимо ни с чем. Ты становишься полноправным хозяином своей координации. Спустившись с пристани, девушки ожидали увидеть длинный полированный лимузин, что отвезёт их до нужного места. Но при виде средства наземного передвижения они негодующе запротестовали.

– Школьный автобус? – возмутилась девушка в платье. – Вы серьёзно? Ничего отвратительнее не пришло на ум?

– Я скромный паромщик, – отозвался Капитан. – И выполняю то, что мне велено. Хотите вы этого или нет, вам придётся ехать на том, что дают. Если не успеем до темноты – будет худо.

Под управлением Капитана жёлтый школьный автобус разинул узкую пасть, приветливо зазывая пассажиров взойти на борт. Девушки со всей красотой чертыханий взобрались по скрипучим ступенькам. Разместившись на потёртых сиденьях, они соблюдали библиотечную тишину. Не каждому по силам такое испытание: спрыгнуть с многомиллионного катера, с нескончаемыми потоками шампанского, в убогий и дребезжащий вид транспорта.

Автобус тронулся с места. И те, кто радовался ступить на твёрдую почву после морской качки, взяли свои слова обратно. Девушек колотило как яичко в киндер-сюрпризе. Грунтовая дорога не щадила гостей. На поворотах Капитан тоже не церемонился. Если некоторые девушки заранее знали, что инерция бросит тебя в противоположную от поворота сторону, то остальных нещадно швыряло по всему автобусу.

Не многие успевали следить за видом из окна. А те, кому удавалось наблюдать всё волшебство дикого девственного леса, по-детски разинули рты. Ощущение сказки кричало о своей реальности. Малахитовый плотный мох ковром застелил холмики и деревья. По такому шёлку приятно бегать босиком. Но у природы есть и охранники. Девушкам встретились две лисы, заяц и сам бурый медведь, чесавший спину о сосну. От массива тянущихся к небу стволов кружило голову. Чувствовалось, что подрасти они чуть выше – станут вспарывать брюха облаков.

– Красивые ёлочки, – подметила девушка в кедах.

– Это корабельная сосна, – поправил Капитан. – Если дерево к возрасту от восьмидесяти до ста лет достигает высоты около сорока, и имеет ствол в диаметре от половины метра, оно используется для строения судов. Понятие «корабельная сосна» ввёл Пётр 1, и впоследствии учредил корабельные рощи.

– Молодец, википедия, – похлопала в ладоши Пацанка. – А ты знаешь, где у девушки находиться клитор?

– Естественно. Он в Новом Орлеане, в южной стороне города, на пересечении улиц «Бейкер-стрит» и «Ганди», в библиотеке дядюшки Тома, во втором ряду, на пятьдесят восьмой полке снизу, между Лермонтовым и Булгаковым.

Девушки закатились хоровым смехом. Капитан со всем своим грузным видом оказался задорным весельчаком. Всю дорогу он всячески подбадривал девушек байками и анекдотами. Улыбки стёрлись с их лиц лишь тогда, когда он затормозил возле выросшего посреди дороги дерева и сказал:

– Дальше проезда нет. Придётся пешком.

Девушки высыпали из автобуса гораздо раздосадованными, чем когда входили в него. Та, что в платье решилась снять туфли и надеяться на милость раскрывшихся под ногами шишек. Василису подхватила девушка в кедах, подчёркивая уверенным шагом, что с её обувью они смело дадут фору всем остальным сучкам. И дело не в том, что она не носила каблуки. Просто перед поездкой у неё возник вопрос: сексуальность или удобство. И, естественно, она выбрала всё. Чулки, кеды, коротенькие джинсовые шортики и топ с глубоким вырезом.

Вожак-Капитан держался впереди, временами подсказывая куда не следует ступать и всячески подбадривал своих спутниц. На его жилистой руке поблёскивал увесистый компас, по которому он всё время сверялся. С виду он выглядел уверенным, но чем глубже они заходили в лес, тем тревожнее ощущали себя.