Умри

– А что насчёт последнего постояльца. Это и есть вы?

Портье замер с очередным ключом в руке. Так выглядит человек, внезапно вспомнивший что-то важное и давно забытое. Он долго изучал ключ, затем примерил и его. Механизм замочной скважины с хрустом провернулся в нужную сторону. Проделав два оборота, Портье толкнул дверь, что со скрежетом и ленью распахнулась до своих возможных пределов.

– Вот ваши апартаменты, – живо воскликнул Портье, жестом предлагая девушке пройти первой. – Постельное бельё свежее, окно открывается только наполовину. Но в этом нет необходимости. Ночью здесь довольно зябко. В шкафу есть дополнительный плед если вам будет угодно.

Девушка оглядела номер с некой брезгливостью. Постельное бельё и правда отливало белизной. Тусклое освещение настенных свечей могло вполне скрывать многолетний слой пыли на полках и стульях.

– Значит, с электричеством у вас туговато?

– Есть такой грешок.

– И всё же на рецепции я видела настольную лампу.

– Вы очень внимательны, – заметил Портье, явно довольный, что новая постоялица припрятала свой любопытный длинный нос. – Как я и сказал, с электричеством здесь туговато. Но кое-где мы используем бензиновые генераторы.

– А что насчёт душа? – без надежды в голосе спросила девушка.

– Вот именно в этом случае вам несказанно повезло. В каждой ванной комнате приспособлен водонагреватель. Я периодически буду включать генераторы, чтобы поддерживать более или менее приемлемую температуру воды, для вашего удобства.

– Благодарю Вас, – натянуто улыбнулась девушка. Как только старик прекратил свой трёп, она потеряла к нему всякий интерес.

– Я могу что-то ещё предложить Вам?

– Нет. Вы можете быть свободны, – отчеканила она в своей любимой манере зазнавшейся особы.

– В таком случае я покидаю Вас. Багаж Вам скоро доставят.

Ей хотелось сказать, что он уже испытывает её терпение, и может проваливать назад в преисподнюю, откуда не так давно поднялся. Но решила промолчать и не тратить энергию на всякий сброд.

Портье удалился, прикрыв за собой рассохшуюся скрипучую дверь. Девушка ещё раз оглядела свои покои. По обе стороны от кровати разместились две тумбочки, удерживая на головах прозрачные вазы со свежими лилиями. В правом углу высился хлипкий стеллаж с книгами. Подойдя к нему, девушка подцепила первый попавшуюся томик.

– Эрих Мария Ремарк «Искра жизни», – прочитала она вслух.

Небрежно распахнув книгу чуть дальше от начала, она бегло пробежалась по нескольким страницам. Речь шла о заключённом, что собственноручно удалил у себя золотой зуб и передал другим узникам, чтобы он не достался надзирателям. Их целью было обменять тот зуб на какую-нибудь еду, чтобы вовсе не загнуться от голода.

Девушка захлопнула книгу и вернула её на место. Золотых зубов у неё слава богу не было, но желудок противно скрутило от одной мысли о еде. Она бы с удовольствием съела гору королевских креветок или пару склизких устриц. Морепродукты – это то, что ей не надоест никогда.

Под окном жался небольшой диванчик, на два человека. Возле него стоял низенький столик на котором одиноко лежала прямоугольная брошюра. Девушка взяла её в руки и прочла:

Общие правила проекта «Возрождение»

Не показывать никому своего лица. Обращаться друг к другу строго по вымышленным именам. Выполнять все требования специалистов. Раз в день присутствовать на личной беседе с Гипнотерапевтом мистером Уайтом. Не контактировать с другими участниками вне общего сеанса. Не посещать третий этаж. Для вас это запретная зона. Уважать все вышеизложенные правила не хуже собственной персоны.

Девушка ухмыльнулась. Зачем такие сложности? Она уж точно прибыла сюда не для того, чтобы заводить новые знакомства. Да и видеть их мерзкие рожи ей и подавно не хотелось. Признаться, честно, решение ехать сюда ей далось с большим трудом. Доверять мозгоправам своё эмоциональное состояние она не привыкла. У них самих с головой не всё в порядке. А что она? Ну, есть некоторые несостыковки с душевным равновесием. Но она не психопатка. По крайней мере, не больше, чем половина всего населения.

«Просроченный йогурт», так её называли все, кто смеялся над ней, унижал, мучил. Так называли её те, кого она мысленно похоронила, после того как перерезала им глотки, вспорола брюха, выпотрошив все гнилые внутренности и содрала их ухмыляющиеся лица.

Глава 3

Девушка в красных кедах не крушила стены и не выбивала дверей. Не жаловалась и не выказывала своё согласие. Виной тому скорее всего была ее бабушка Рая. Как ни странно, но в отличие от всех остальных бабушек, она никогда не поддавалась всеобщей панике. «На всё воля божья и стержень в теле. А главное, порядок в голове.» – она тыкала указательным пальцем в лоб девушки в кедах и подкрепляла свои действия взмахом густых щёток бровей.

Баба Рая настоятельно просила её обдумывать каждое своё действие. А уж если совершалась вселенская глупость, советовала разглядеть её под другим углом. Падение с велосипеда необходимо для возбуждения навыка группироваться. Без обмана и предательства ты не сможешь отличить любовь от привязанности. Жизненный опыт не раз бил девушку в кедах наковальней по голове, но и плюсы от этих падений она сохраняла глубокими рубцами на своём добром сердце.

Её вера заключалась в собственной и дерзкой религии: Веру в себя. Она жадно впивалась зубами в протянутую ей руку, вкушая солёную кровь. Выстраивала неприступные стены от упавших на колени, не желая тратить свою жизнь на тех, кому уже не помочь. Хреновы клятвы, ванильная любовь и нежные поцелуи в губы вызывали у неё тошноту. Комфорт и лень – связующая нить всех браков. Хочешь жрать – на плите свежий борщ. Хочешь трахаться – разбуди храпящую жену и понеслось. Тем более что с твоим одутловатым пузом сноровка обольстителя перепрыгнула на стадию «юмор». Ты дрочишь на молодые и стройные фигуры принцесс из интернета, чувствуя себя «папочкой», которого они умоляют войти глубже. Ты на коне. Ты завидный самец и облик с постера на стене, воздыхающей по тебе малолетки. Приобретающие хроническую аллергию на фитнес обвисшие телеса твоей жены, давно не встречали оценивающих взглядов. Виной тому её усталость от бременящей семейной жизни. Впихнуть обвисшую грудь в рот постоянно орущего ребёнка и закрутить на голове пучок поседевших волос – предел её сексуальности. Всё это её мысли – девушки в красных кедах. Это её бессменная позиция.

Она свободна и властна над своим телом. Принимая душ в этом вшивом отеле, она мастурбировала дважды испытав оргазм. Напряжение как рукой сняло. Попасть в данный проект стремилось немалое количество особей с протекшими фляжками. Отбор вёлся достаточно жёстким. Девушка в кедах впервые в своей жизни, засунула амбиции в тугой анал. Иначе она затребовала бы райдер с включением беговой дорожки, трёхкилограммовыми гантелями и личным рабом, что по щелчку пальцев падал на лопатки и неподвижно терпел, пока она трахает его лицо. И не дай Бог, если его мерзкий член встанет, без её позволения. На этот случай в ее багаже имелись девятихвостый флоггер, зажимы для сосков и красный стек с металлической рукоятью.

Своим рабам она не позволяла называть себя госпожой. Только Первая, Прима, Терция, Квинта. Боги завидовали её власти, восхищённо провожая её завистливыми взглядами. Жертвы девушки в кедах никогда не достигали кульминации. Эти жалкие и никчёмные куски дерьма служили для неё как одноразовые вибраторы, да и только.

Окутавшись чистым махровым полотенцем, она мечтательно завалилась на кровать своего номера. 269 – табличка на её двери. Сексуальное волнующее число рекламировало её внутреннее желание. Девушка в кедах не трахалась со времён царя Гороха. Она поймала себя на мысли, что согласна даже отсосать, если в эту секунду перед ней возникнет волевой самец с фигурой атлета.

Её обитель посетил лишь старый Портье, уведомив её, что первая встреча с психологом состоится через четверть часа. Что ж, у нее еще оставалась уйма времени на третий заключительный оргазм и прочтение нескольких страниц книги Рю Мураками со всеми его оттенками голубого.

***

Девушка с сигаретой в зубах курила, лёжа на кровати. Густые клубы дыма просачивались сквозь потрескавшиеся губы, устремляясь к потолку. Она думала о своей угасающей женственности. Дома она старалась не смотреться в зеркала. В этом вшивом отеле же прямо в душевой висело ростовое полотно. Когда она разделась, отражение притянуло её взор. Подойдя ближе, девушка с сигаретой испугалась своего вида. Чужая, странная женщина пристально глядела на неё. Лет на десять старше, тусклые глаза, отвратительная фигура: обвисшая грудь, шрамированный живот, мужской волосяной покров по всему телу.

Да. Такую не станет трахать и намертво захмелевший смельчак. А ведь когда-то, в прошлой жизни она имела свою привлекательность. Высокие каблучки, лёгкие сарафанчики и тонкие сигареты на длинном мундштуке. Чувство собственного достоинства не позволяло спать с первым встречным, но засевшая глубоко внутри стерва любила пожирать мужские сердца, громко чавкая и улыбаясь окровавленными губами. Её умоляли, запугивали, игнорировали. Собственно использовали все топорные приёмы ограниченных мужских потуг. Она не ждала принца на белом БМВ. И если бы он существовал, то и ему пришлось несладко. Сука, сука, сука. Она не лесбиянка, не фригидна. Её просто не интересовало такое времяпрепровождение.

Несколько раз она поддавалась настойчивости ухажёров. Причём с каждым она испытывала головокружительный секс. Они были нежны. Местами доминировали над ней, но в пределах её позволения. На её коже по всему телу оставались ожоги от страстных поцелуев. Вкусы, запахи и стоны смешивались в невероятный животный коктейль. Всё о чём она могла молить в те мгновения – чтобы как можно быстрее она достигла оргазма и наоборот, не хотела, чтобы это заканчивалось.

Как только её голова падала на подушку, раскидывая волосы в разные стороны, всё заканчивалось. Пропадал интерес к тому, кто задыхается рядом, да и к сексу в целом. Уйдя молча она доезжала до ближайшего бара и напивалась до беспамятства.

Вскоре прекратились и мужчины и бары. Людные места стали для неё пустыми и ядовитыми. Она любила лежать в темноте с бутылкой в руке и не думать ни о чём. Тьма вокруг неё, тьма в сердце. Допив бутылку и докурив последнюю сигарету, она умирает, свернувшись калачиком в холодной постели. Умирает, чтобы завтра снова ненавидело её.

Трудно понять этот мир, когда он нем как рыба. Кому какое дело до плача за стеной и полного отсутствия признаков жизни. Кому какое дело, если умрёт кто-то другой.

Её зовут Никто. Это всё, что стоит о ней знать, перед тем, как…

Глава 4

Все шестеро разместились на высоких стульях, образуя полукруг. Расстояние между ними составляло два метра. На каждую из них сверху падал яркий столб света. За его пределами больше ничего не было видно. Тишина стояла громкая и, кроме неё не существовал ни единый звук. Девушки молча переглядывались. Кто-то улыбался, предвкушая начало сеанса, а кто-то настороженно жевал нижнюю губу или грыз ногти. Связывало их одно: вопреки отрицаниям или наигранной жалости к себе, всем без исключения требовалась квалифицированная помощь.

– Стрёмное местечко, – вдруг заговорила Пацанка. – Шарашит по нервам, будь здоров.

– Из света рождается тьма, а из тьмы льётся свет. – Ровный монотонный голос девушки с браслетами на руке будто являлся трейлером к местной обители. Все разом воззрились на неё. – Тьма – это всего лишь отсутствие света и не более того. В ней нет ничего противоестественного, если только ты не готов пустить её в себя. Тьма как паразит. Без веры в её власть она невинна. Однако все без исключения бояться её власти. Стоит оступиться и она заползает склизким червём через уши, ноздри, глаза. Она пожирает человека изнутри и выламывает его кости. А насытившись покидает тряпичный сосуд, что когда-то являлся живым организмом.

Пару минут все сидели, проглотив языки. Каждый вглядывался во тьму, опасаясь различить в ней свои самые жуткие страхи. Некоторые готовы были поклясться, что из тьмы нечто таращится на них, ждёт.

– Ха-ха-ха, – неожиданно прыснула Пацанка. – Хорош заливать. Я этих грёбаных историй наслушалась в пионерлагере. И то про автобус с чёрными-чёрными шторками гораздо страшнее и изобретательнее. Вот слепой вообще похеру твоя тьма. – Ткнув пальцем в Василису, она осознала, что надавила на больную мозоль. Но отступить она не могла. Не для того она нацепила на себя такой стальной образ, чтобы в подобных моментах пятиться назад. Всё это пройденный этап. Она дала себе обещание, что никогда больше не сдастся, какими бы тяжёлыми и грязными инструментами она ни пользовалась. – Скажи, подруга, есть черти и вурдалаки в твоей тьме?

Василиса ничего не ответила. Её плечи встрепенулись. Скрестив руки на груди, она зажалась от внешних раздражителей в свой привычный кокон.

– Нет там никаких чертей, – вмешалась девушка в красных кедах. – Она не может видеть их лишь потому, что у неё нет зрения. Иначе одну нечисть она точно бы увидела недалеко от себя.

– Ты на что намекаешь, сука?

Девушка в платье шумно вздохнула: