Недо… (рассказы). Ради карнавала

– Оборотень-трава. И что?

– Не торопись. Ты сам учил меня обращать внимание на мелочи и запоминать детали. Рассмотри ее, как следует. Сестра Аннабель торопилась, была сбита с толку и разжевала эту шишечку сильнее, чем нужно. Если глупой монашке доведется выжить, она никогда больше не совершит подобной ошибки. Но речь о мелочах и деталях. Похожую шишечку я нашла в трюме корабля, на котором мы плыли сюда. Нашла, когда помогала оставшейся команде драить палубу и убирать, скажем так, последствия нашей схватки с людьми капитана Хаксли. В отличие от этой, пережеванной почти в кашу, та была аккуратно надкушена дважды, крест-накрест. След от зубов был весьма характерный, поверь мне.

Если бы до этого в намерения Конрада не входило убивать Тайю, то сейчас она подписала себе смертный приговор. Речь уже не шла о том, будет он следующим Фениксом или нет. Лишь только станет известно, что Конрад хоть раз полагался не на свои способности грандмастера, а на запрещенное средство, он тут же лишится своего звания и положения, став презираемым изгоем до конца жизни. Как можно более небрежно он отмахнулся:

– Повторяю, что с того? Кто-то из корабельных крыс решил взбодриться перед боем.

– Сначала я тоже так решила. Та шишечка что-то мне смутно напомнила, но в тот момент я не смогла понять, что именно, и выбросила из головы. Однако сегодня, после того, как я взяла в руки вот эту, выпавшую изо рта сестры Аннабель, меня озарило. Когда мы ждали на берегу Ржавого Джонни и капитана Хаксли ты что-то жевал прямо перед встречей, с ними, но предусмотрительно выплюнул улику в костер. А той ночью, перед выпуском из школы, когда Джейк… когда его…

Тайя пару раз сглотнула и смогла продолжить почти ровным тоном.

– Пока я сидела в зарослях кустарника перед домом Джейка, размышляя над своим проклятым испытанием и решая, как поступить дальше, вышла луна. Она залила ярким светом всю площадку перед входной дверью. Я вышла из своего убежища и уже собиралась постучать, когда увидела валявшуюся неподалеку от порога маленькую, аккуратно надкушенную крест-накрест шишечку. Я подняла ее с земли, хорошенько ее рассмотрела, но не догадалась, что это может значить, и выбросила. Чудо, что я ее вообще заметила до того, как зашла в дом – потом мне стало не до деталей, и я почти забыла о ней. А это был ты. Все время был ты. Когда стало ясно, что вторым Чарли мне не стать, ты решил действовать по запасному плану. Подменил мое выпускное задание и убил Джейка просто для того, чтобы я пришла к нему домой, слетела с катушек, прилюдно обвинила во всем Феникса и наломала дров. Даже своим успешным бегством я не нарушила, а лишь отсрочила финальную стадию твоего плана, сделав ее еще более правдоподобной. Ты думал, что, едва увидевшись, мы с твоим лучшим другом вцепимся друг другу в глотки – и лицемерно обещал мне полную поддержку. Не знаю, как ты все произошедшее объяснишь остальным, но не сомневаюсь, что это прекрасная героическая история с тобой в главной роли. Феникс остыть бы не успел, а ты бы уже занял освободившееся место…

Тайя больше не могла справиться с переполнявшими ее эмоциями. Ярость душила ее, мешая говорить.

– Я же тебя считала своим от… А ты все это время… Как ты мог?..

Притворяться дальше не имело смысла и Конрад отбросил притворное безразличие.

– Как, как… Раз плюнуть, как оказалось. И – да, у меня есть прекрасное объяснение всему. А у тебя что? Воспоминания, впечатления, эмоции. Тьфу! Твоим домыслам без доказательств никто не поверит. И кстати, раз уж зашел разговор, ты ведь ни с кем не успела поделиться своими… озарениями?

– Ты прав, не успела, однако за доказательствами дело не станет. Если ты по привычке подстраховался даже в такой малости, как убийство беззащитного юноши, значит давно уже пользуешься оборотень-травой и без нее ни на что не способен. Сегодня, останься в живых не я, а Феникс, тебе пришлось бы добивать его, а это гораздо более трудная задача. Я обшарю здесь каждый камешек, но рано или поздно найду крестообразно надкушенную шишечку Herba Werewolf. И тогда ты ответишь за все!

– Не успеешь, тварь!

– Стоять!!!

В прозвучавшем за спиной окрике было столько силы и уверенности, что приготовившийся нанести удар Конрад застыл, как вкопанный. Потом медленно обернулся на голос. В проходе пещеры в окружении десятка монахинь стояла матушка Абигайль. Глаза ее метали молнии. Сложив руки на груди, она требовательно и властно спросила:

– Что здесь происходит? Кто из вас убил Феникса?

Сказать, что лишние свидетели появились не вовремя, означало не сказать ничего. Конрад из последних сил старался сохранить ясность мышления и быстро придумать, как действовать дальше, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля. Как могли откровения и разоблачения Тайи отвлечь его настолько, что целая толпа этих глупых куриц подобралась незаметно? Будь аббатиса одна, еще полбеды – одним телом больше, одним меньше, мало ли кто случайно проходил мимо. Но что делать с такой оравой? Тоже убить? Технически это нетрудно, но тщательно подготовленная история не предусматривала объяснения большого количества посторонних – ни живых, ни мертвых. Начни импровизировать на ходу – запутаешься в деталях, а такого допустить нельзя.

Тем временем матушка Абигайль продолжала наседать:

– Что молчите? В чем причина вашей ссоры? Один хотел помешать другому? Или вы были заодно, да что-то не поделили? Что именно?

Выбитый из колеи Конрад предпочел бы отмалчиваться и дальше, но Тайя словно этого и ждала.

– Феникса убила я. По его наущению. – Девушка кивнула в сторону грандмастера.

Лицо Конрада пошло крупными пятнами, и ответ прозвучал громче необходимого:

– Она лжет!!

– Одно слово против другого… – Аббатиса ненадолго задумалась. – По идее вас обоих стоило бы немедленно отвести к гвардейцам, но они сперва действуют, потом думают. Если станет известно, что Феникс, которого охранники обязаны беречь, как зеницу ока, мертв, солдатня не станет разбирать, кто прав, кто виноват. За свою поруганную честь они в один миг голыми руками разберут вас на косточки, и потом концов не найдешь. С другой стороны, на территории монастыря свои законы. Решать, судить ли вас собственным судом или передать светским властям должна была бы настоятельница. Но матушка Анна отстранена, назначить ей замену не успели, а я здесь на правах гостьи и не могу распоряжаться по своему усмотрению… – Матушка Абигайль еще немного помолчала. – Вот как мы поступим. Обратимся к Той, что ведомы все пути и все ответы. К Той, что может во всем разобраться и чей авторитет непререкаем. Вы оба пойдете в Зал Откровения, и сама Бальда Справедливая рассудит вас. Мне не нужно объяснять, что отказ равносилен признанию вины? Отлично. Следуйте за мной.

С этими словами аббатиса, не оглянувшись, последовала вместе с молчаливыми монахинями вглубь пещеры.

__________

Идти оказалось недалеко. Довольно тесный проход после нескольких боковых ответвлений расширялся до бескрайнего пространства. Света факелов, висевших на высоте человеческого роста, хватало лишь на то, чтобы осветить уходящие в бесконечность стены. Но расположенная в центре зала огромная статуя Бальды Великой была отлично видна. Сквозь четыре узких окошка, прорубленных сквозь толщу камня на высоте, казавшейся с каменного пола пещеры невообразимой, лился дневной свет, эффектно подчеркивающий фигуру зрелой, уверенной в себе женщины. Лицо статуи было обращено вниз, она строго и требовательно глядела на стоящего у ее ног человека. Против воли Конрад залюбовался величественным изваянием. Потом, когда восторг и удивление пошли на убыль, наметанный глаз грандмастера начал подмечать и другие детали обстановки.

Прямо перед богиней высился невысокий постамент, обрамленный с двух сторон медными, до блеска начищенными поручнями. Справа от постамента в полу была выбита просторная круглая купель для омовения рук. Удобная, но без излишеств и каких-либо украшений. На дне купели бил родничок. Чистая холодная вода, переливаясь через край каменной чаши, стекала в узкий желоб, огибала колоссальную статую и текла куда-то за спину Бальды Высочайшей во тьму, вглубь пещеры.

Однако где же главное: распростертое тело в неизменном ярко-красном плаще? На немой вопрос Конрада Тайя коротко прошептала:

– Не здесь. Почти на самом входе. Первый поворот налево.

Она хотела добавить еще что-то, но аббатиса перебила ее вопросом, кто предстанет перед ликом Бальды Карающей первым.

Грандмастер колебался. Не хотелось бы давать девчонке лишнюю возможность высказаться. Хотя… главный свой козырь она уже выложила, остальные обвинения, если они последуют, померкнут перед убийством Феникса. И Тайя будет выглядеть мелочной склочницей. По крайней мере, уж он постарается вывалить на нее ушат грязи побольше. А это возможно в случае, если последнее слово будет за ним. Так пусть себе идет первой. Как говорят в народе, хоть и по другому поводу: «Неважно, где ты начнешь – важно, где ты закончишь!»

С преувеличенной вежливостью Конрад сделал приглашающий жест рукой:

– Уступаю даме.

Тайя кивнула и пошатываясь, вышла вперед. Следуя указаниям матушки Абигайль, она омыла руки в купели, в который раз стерла кровь, текущую по лицу, и взобралась на постамент, вцепившись в поручни. Даже в неверном свете факелов было заметно, что с каждым мгновением девушке становится все хуже. Тайя едва держалась на ногах, силы оставляли ее. Но голос, когда она начала говорить, звучал твердо и уверенно.

– Перед лицом Бальды Неподкупной я сознаюсь в убийстве Феникса. Я сделала это намеренно, находясь в здравом рассудке. Я совершила преступление, подчиняясь прямому приказу своего учителя, грандмастера Южных Земель, Конрада Стенфорда третьего, герцога Анбалурского. Он оказывал мне помощь в подготовке и осуществлении убийства, после чего намеревался избавиться от меня, чтобы сохранить в тайне свое участие и стать следующим Фениксом. Я готова понести наказание, но требую рассудить, кто более виноват – нож, отнявший жизнь, или рука, что им управляла? Если хоть одно мое слово – клевета, да падет на меня гнев Бальды Справедливой!

Казалось, замерло само время. Но, после нескольких секунд напряженной, звенящей тишины стало очевидно, что реакции богини не последует.

Аббатиса подала знак грандмастеру занять место Тайи. Тот не спеша, с подчеркнутым спокойствием, совершил омовение, взошел на постамент и громогласно заявил:

– Это ложь!

Эхо гулко раскатилось по подземному залу. Голова наконец-то прояснилась, мысли обрели четкость. План речи, которая уничтожит дерзкую девчонку, возник, словно бы сам собой.

Конрад вдохнул поглубже, шагнул на самый край постамента, поближе к изваянию Бальды Великой и руками, с которых еще капала вода, крепко ухватился за поручни.

__________

Юная сестра Амалия, дежурившая сегодня, предупредила, что пациентка спит, поэтому аббатиса зашла в палату на цыпочках и осторожно уселась на свободную койку. Раны на щеках Тайи, благодаря усилиям и умелым рукам личного врача Феникса, полностью затянулись. Шрамы, конечно, останутся навсегда, но тонкие бледные полоски не смогли испортить красоту лица, придавая ему даже своеобразный шарм. Матушка Абигайль улыбнулась невольному каламбуру и позволила себе немного передохнуть, любуясь видом спящей девушки. Сердце слегка кольнуло – не от зависти к молодости, а от мысли, что, повернись судьба аббатисы иначе много лет назад, сейчас у нее была бы внучка такого же возраста.

Словно почувствовав на себе пристальный взгляд, Тайя проснулась.

– Сколько я спала?

– Долго. Гораздо дольше обычного. Но кризис давно миновал, а тебе следовало хорошенько отдохнуть, так что все в порядке.

Твой лечащий врач настоятельно рекомендовал, и я его полностью поддерживаю, поменьше волноваться и ни под каким видом не встревать больше ни в какие приключения. Как ты вообще отважилась влезть во всю эту кашу в такой неподходящий момент?

– Я узнала только накануне, да и выбора все равно не было. Конрад не дал бы мне жить спокойно. Поэтому я решила разобраться с проблемой сейчас, чтобы… обойтись без приключений, когда придет пора. Как вы думаете, это ведь не должно повредить…

– Я же говорю, все будет хорошо. Пей побольше воды и постарайся не вставать еще пару дней.

– Спасибо вам за все, матушка!