Мир Дженнифер

Платону не понравилась эта атмосфера, она ему показалась недружелюбной. Все члены экипажа пузатого батискафа, узнав, что Платон изобрел Дженнифер, о чем так открыто и пафосно объявил его товарищ, стали какими-то апатичными и индифферентными. Неясно было, хорошо это или плохо, и точно не понятно, что можно было ожидать от этих людей. Тем более от незнакомцев, которые стояли на этом фантастическом серебряном берегу, как стояли бы отдыхающие в Ялте на песчаном берегу Черного моря.

– Платон, давай помогу! – Гриша попытался подхватить Платона, но тот с резкостью отмахнулся.

– Я сам! – процедил он сквозь зубы, но тут же его рука сорвалась с невероятно склизкого, как оказалось, берега, и он больно стукнулся лицом о его поверхность.

– Ай! – вскрикнул Платон и сполз обратно в воду, выронив совок.

Гульба громко заржал. Остальные не двинулись с места, и лишь только Гриша с Шурой бросились на помощь – единственные из этой компании не растерявшие сочувствия.

– Ай! – Платон испугано уставился на окровавленные руки.

– Тьфу ты! – Петрович со злостью стукнул совком о сверкающий грунт берега.

Платон схватился за нос, из которого обильно текла кровь. Она капала на землю и скатывалась к розовеющей воде, отчего та возмущенно вспенивалась.

– Дай осмотрю, – предложил Гриша, но Платон замотал головой, давая понять, что ему не надо никакой помощи. Тем не менее Гриша все же аккуратно отодвинул ему руку, чтобы оценить серьезность ситуации. Платон нехотя, но все же поддался.

– Ничего, жить будешь. Нос не сломан, – заключил его друг.

– Запрокинь голову и жми нос, – посоветовал Шурик, который тоже успел хорошо разглядеть нос Платона. – Вот так. – Он показал, как правильно остановить кровотечение из носа.

– Ладно, пора идти! – скомандовал Петрович, поднимая свой совок. – Времени нет. Кораллы сохнут.

Все последовали за предводителем. Похожие на пингвинов, они вытянулись в шеренгу и зашлепали утиными лапами по ребристой поверхности берега. Платон, Шурик и Гриша, как всегда, были в хвосте.

– Ну как нос? – поинтересовался Гриша.

– Кровь остановилась? – спросил Шура.

– Нормально все! – махнул Платон, идущий с запрокинутой головой.

И хотя Платону было крайне неудобно в таком положении, все же он смог осмотреться. Берег был небольшим, ухабистым и вскоре заканчивался крутым спуском, который вел в новую пещеру с выпуклыми полупрозрачными, святящимися изнутри стенами, в которых что-то плавало, какие-то продолговатые тени бродили в молочной синеве – быть может, даже нечто живое. Платон поежился при мысли о внеземной форме жизни и убыстрил шаг.

Через минуту они попали в новую полость, с потолка которой часто падали крупные серебряные капли, но при этом дно оставалось совершенно сухим. Пустота эта казалась меньше предыдущей и сменилась продолговатым по форме гротом, за которым начиналась неожиданная череда проходов и пещер с камнями разной формы, величины и цвета, а также разной интенсивности внутреннего своего свечения. Одни камни были острые и вытянутые, как сабли, другие сферические и гладкие, как бильярдные шары, третьи походили на крупный картофель, четвертые – на гигантские фаллосы, пятые же напоминали летающие тарелки, разве что только не летали.

Платон все еще зажимал нос, так что ему приходилось дышать ртом, поэтому он не мог слышать сладковатого запаха, исходящего от полупрозрачных стен. Единственное, он понимал, что воздух теплый и влажный, потому что рот не пересыхал, как это обычно бывает при таком способе дыхания. Вскоре они вошли в гигантскую пещеру, заполненную светящимся лиловым озером. Свечение исходило со дна, которое неплохо просматривалось с высоты крученого янтарного берега. Внизу что-то чернело.

– Все! – скомандовал Петрович. – Вы давайте с новеньким приступайте к ныркам и сбору, а мы с Танком и Ломом по делам.

Танком и Ломом оказались двое незнакомцев, один из которых – непонятно, Танк это был или Лом – бубнил недавно во всеуслышание сварливому старику в его заросшее ухо.

– Давайте все вместе… – предложил Шурик и сразу запнулся, увидев, как Петрович сверкнул глазами и вдобавок со злостью притопнул.

– Кой вместе?! Кораллы кто собирать будет?! – закричал он. – В крайний раз нувры розгами хлестали по задам! Опять хочешь?! Будет недобор – получим штрафы!

– А почему мы должны нырять снова?! – встрял в разговор Гриша. – Вы с Ломом второй раз подряд пойдете! Теперь наш черед!

– Ваш, наш! А с ним кто будет? Твой же кореш! Не мой! – Петрович ткнул совком в Платона, который по-прежнему лечил свой нос, задрав его кверху. – Вот и сиди с ним нянькой! Еще разболтает о янтарной, тогда мы сюда уже не попадем. И точка! Все! Пошли!

Петрович, Лом и Танк пошли прочь, не озираясь. Лишь один из них, Танк или Лом, обернулся в самом конце волшебного этого утеса, прежде чем все трое скрылись в незаметной пробоине мерцающей стены, которая покоилась в глубине грота с противоположной стороны от входного отверстия.

– Вот наглец! – возмутился Гриша. – Достал уже всех! Как на зоне ведет себя!

Платон тоже возмутился про себя, но его беспокоил больше нос, чем Петрович с Ломом и Танком, куда бы они ни отправились. Еще Платон не отрывал взгляда от красивой заводи. Он смотрел сквозь кисельные воды, стараясь как следует разглядеть, что там за странное движение происходит среди растений. Растения раскачивались, сияли и выпускали что-то темное в воду. Вместо того чтобы подниматься на поверхность, эти чернильные струи спускались вниз и исчезали в волнистых складках дна, которое представлялось Платону песчаным, неглубоким и пологим.

– Агр! – выкрикнул Гульба, после чего надел загубник и первым прыгнул в розовую воду.

– Ну что? – Гриша обратился к Платону. – Подождешь нас здесь, пока мы управимся?

– Да пускай с нами ныряет! – предложил Шурик, который показался Платону чуть ли не двойником Гриши, как по комплекции, так и по манерам.

Два белых надувных толстяка стояли перед Платоном на берегу подземной пещеры Марса, у подножия сверкающей лиловым убранством таинственного озера и ждали, какое примет решение он – человек из другого времени и пространства, желающий одного-единственного – не сгинуть в этом странном, совсем чуждом ему мире.

– Давайте я с вами, – предложил Платон и стал аккуратно надевать маску, чтобы не повредить свой нос.

– Ну и замечательно! – приободрился Гриша. – Это скипетр. Работает он так.

Гриша повернул совок рукояткой вверх, чтобы Платон мог лучше видеть его манипуляции с прибором, затем умело отвинтил набалдашник и нажал на красную кнопку.

– А это свитчер – включатель, он инициирует программу скипетра. Скипетр полуавтоматический, он сигнализирует и тянется к нужному кораллу самостоятельно, понимаешь? – Гриша посмотрел на Платона с надеждой учителя, а потом добавил: – Скипетр настроен на их частоту. Все просто. Давай, включи свой, попробуй.

Платон открутил набалдашник и обнаружил такую же кнопку. Затем он неуверенно утопил ее. Совок ожил. Об этом свидетельствовало напряжение слабого тока, пустившего волну мурашек по локтю.