Как оправдать по делам о должностных преступлениях

Суд не может признать допустимыми доказательствами объяснение ФИО7 от 16 января 2015 года и протокол явки с повинной ФИО7 от 16 января 2015 года, которые были признаны вещественными доказательствами в качестве иных документов и приобщены к материалам уголовного дела, по следующим основаниям.

Объяснение ФИО7 было дано сотрудникам полиции 16 января 2015 года, то есть до возбуждения данного уголовного дела, при этом, как следует из представленных стороной обвинения доказательств, в том числе показаний свидетелей №№ 3 и 4, а также результатов оперативно-розыскной деятельности, на момент отбора объяснения у ФИО7 правоохранительные органы располагали информацией о совершении им преступления (посредничества в даче взятки), то есть фактически он имел процессуальный статус подозреваемого, в связи с чем имел право при даче пояснений по существу имевшегося в отношении него подозрения воспользоваться помощью защитника, которое ему сотрудниками полиции предоставлено не было.

Сведений о разъяснении ФИО7 при принятии от него явки с повинной прав не свидетельствовать против самого себя и пользоваться услугами адвоката, а также о фактическом обеспечении возможности осуществления этих прав суду стороной обвинения не представлено, поэтому показания ФИО7, отраженные как в объяснении, так и в явке с повинной, в силу ч. 2 ст. 75 УПК РФ относятся к недопустимым доказательствам и не могут быть воспроизведены процедурой признания объяснения и явки с повинной вещественными доказательствами в качестве документов.

Из представленного стороной обвинения в качестве основного доказательства виновности И. протокола осмотра и прослушивания фонограммы от 19 мая 2016 года нельзя сделать вывод о том, что разговаривающие лица, телефонные переговоры которых зафиксированы, ведут речь о вымогательстве и получении начальником МКУ «УС и ЖКХ» И. от директора МУП «ТСиСО» Б. вознаграждения в виде автомобильных дисков на личный автомобиль за содействие при продвижении отчетных документов по результату выполнения работ для скорейшей оплаты и получения средств Б., что также подтверждается показаниями специалиста, согласно которым в разговорах лиц на записях телефонных переговоров речь идет только об автомобильных колесных дисках.

Суд учитывает, что сторона обвинения при формулировании обвинения И. в получении взятки основывалась лишь на полученных в результате проведения ОРМ «прослушивание телефонных переговоров» и зафиксированных в вышеуказанном протоколе телефонных переговорах, происходивших, по мнению обвинения, между И., Б. и ФИО7, откуда в качестве доказательства, подтверждающего обвинение, взяты отдельные фразы, вырванные из контекста и трактованные как обстоятельства вымогательства и получения взятки И., а именно: «Ты там, пожалуйста, толкни мое на оплату», «Отправь мне по всем договорам, я тебе чего-нибудь наскребу, не волнуйся, я тебя никогда не подводил» (17 декабря); «Ты смотрел по дискам, задавал вопрос, или ты хочешь на Новый год остаться с одной селедкой?», «И. рядом стоит, деньги перечислят нам» (24 декабря); «Ну, тебе понравилось? Катайся на здоровье. Ладно, ты давай в понедельник за меня вникни» (27 декабря); «Катаешься на новых колесах?» (30 декабря) – на основании которых сделан вывод, носящий предположительный характер, о наличии события преступления.

Кроме того, суд не может признать протокол осмотра и прослушивания фонограммы телефонных переговоров от 19 мая 2016 года относимым доказательством по данному делу, поскольку фоноскопическое экспертное исследование полученных в ходе проведения ОРМ телефонных переговоров на предмет принадлежности голосов разговаривавших лиц, а также возможного монтажа либо нарушения целостности записей в ходе предварительного следствия не проводилось, принадлежность голосов на аудиозаписях подтверждена только со слов самого И., а также Б. в части его голоса, но лишь на предмет фактического наличия такого рода разговоров между ними без подтверждения их содержания, точности отдельных фраз и выражений.

Изложенные в обвинении И. обстоятельства, а именно, что он, узнав 17 декабря 2014 года о решении Канского городского совета об увеличении субсидии на содержание автомобильных дорог на 250 тыс. рублей для МУП «ТСиСО», а также достоверно зная, что при согласовании им пакета документов МУП «ТСиСО» на оплату и получение дополнительной субсидии в установленный договором срок (15 суток) денежные средства поступят МУП «ТСиСО» только в 2015 году, что существенным образом негативно отразится на работе предприятия в целом, решил получить взятку от директора МУП «ТСиСО» Б. в виде автомобильных дисков для своего личного автомобиля «Тойота Ленд Крузер Прадо» под угрозой совершения действий, которые могут причинить ущерб законным интересам МУП «ТСиСО», то есть в результате вымогательства, объективно никакими доказательствами стороной обвинения не подтверждены, а, напротив, частично ими же и опровергаются.

Изложенное в обвинении указание на то, что И. за вознаграждение в нарушение установленного договором на предоставление субсидии порядка произвел действия по согласованию пакета документов на оплату не в установленные договором 15 суток, а за один день 24 декабря 2014 года, не соответствует действительности, поскольку данным договором предусмотрен максимальный, а не минимальный срок для принятия выполненных по договору работ и производства их оплаты, поэтому у И. имелись законные основания подписания пакета документов в любой срок, не превышающий 15 суток.

Кроме того, документы на оплату были подписаны И. 24 декабря 2014 года, а колесные диски переданы ему ФИО7 только 26 декабря 2014 года, что подтверждает факт выполнения им своих должностных обязанностей по своевременному согласованию пакета документов без какого-либо встречного предоставления со стороны Б.

При этом в предъявленном И. обвинении не указано, какой ущерб и каким законным интересам МУП «ТСиСО» он мог причинить своими противоправными действиями, в чем именно данный ущерб выражался и какие негативные последствия как для предприятия, так и для его директора Б. могли повлечь действия И. в случае неполучения МУП «ТСиСО» денежных средств в сумме 250 тыс. рублей в 2014 году.

Под вымогательством взятки следует понимать не только требование должностного лица, выполняющего управленческие функции, дать взятку, сопряженное с угрозой совершить действия (бездействие), которые могут причинить вред законным интересам лица, но и заведомое создание условий, при которых лицо вынуждено передать указанные предметы с целью предотвращения вредных последствий для своих правоохраняемых интересов, при этом не имеет значения, была ли у должностного лица реальная возможность осуществить указанную угрозу, если у лица, передавшего взятку, имелись основания опасаться ее осуществления.

Однако каких-либо доказательств того, что должностное лицо – начальник МКУ «УС и ЖКХ» И. – высказывал директору МУП «ТСиСО» Б. требования дать ему взятку под угрозой совершить действия (бездействие), которые могут причинить вред законным интересам Б. либо МУП «ТСиСО», либо данных о заведомом создании условий, при которых Б. был вынужден передать указанные предметы с целью предотвращения вредных последствий для своих правоохраняемых интересов, и у Б. имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, стороной обвинения не представлено и в самом обвинении не изложено.

Более того, как следует из показаний самого Б., данных в ходе судебного следствия, именно он зачастую был инициатором разговоров с начальником МКУ «УС и ЖКХ» И. о перечислении в полном объеме бюджетных средств предприятию за выполненные работы, поскольку часто они оплачивались либо частично, либо с нарушением сроков по причине отсутствия соответствующего бюджетного финансирования. При этом о каких-либо угрозах со стороны И. в его адрес в ходе их взаимодействия, как и о реальности восприятия угроз, Б. ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия никогда не пояснял.

Также, по мнению стороны обвинения, И., получив взятку в виде автомобильных дисков для личного автомобиля, существенно нарушил охраняемые законом интересы общества и государства посредством подрыва авторитета законов РФ, создания иллюзии того, что законы РФ не подлежат обязательному и неукоснительному соблюдению должностными лицами, влекущего формирование мнения о совершении должностными лицами действий, входящих в их компетенцию, только за денежное вознаграждение, однако действия И. при этом дополнительно по ст. 285, 286 УК РФ не квалифицированы и соответствующее обвинение ему предъявлено не было.

Не доверять показаниям Б., свидетеля № 5, ФИО8, ФИО12 у суда оснований не имеется, поскольку ни в родственных отношениях, ни в отношениях служебной подчиненности с И. они не состоят, поэтому причин для дачи ложных показаний с целью освобождения И. от уголовной ответственности судом не установлено.

Обосновывая вывод о виновности И. в инкриминируемом ему деянии, сторона обвинения ссылается также на иные письменные доказательства: постановления о проведении ОРМ «прослушивание телефонных переговоров и снятие информации с технических каналов связи» от 14 августа 2014 года и 25 декабря 2014 года, рапорт на проведение ОРМ «наблюдение» № 1819 от 23 декабря 2014 года.

Однако данные доказательства сами по себе ни в совокупности, ни каждое отдельно не указывают на виновность И. в совершении преступления, в котором он обвиняется, поскольку носят исключительно процессуальный характер, подтверждающий соблюдение установленной законом процедуры получения судебного решения на проведение ОРМ и сам факт их проведения.

Исходя из принципа презумпции невиновности (ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ), все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в его пользу.

В соответствии с ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

Таким образом, выводы стороны обвинения как о виновности И. в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 5 ст. 290 УК РФ, так и о наличии события указанного преступления носят исключительно предположительный характер, поскольку объективно совокупностью собранных по уголовному делу и исследованных судом доказательств не подтверждены, что не может служить основанием для постановления обвинительного приговора, следовательно, по делу должен быть постановлен оправдательный приговор на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ – в связи с неустановлением события преступления.

Приговор Канского городского суда Красноярского края от 9.02.2018 г. по делу № 1-23/2018.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 17 апреля 2018 года по делу № 22-2321/2018 оправдательный приговор оставлен в силе. В дальнейшем согласно апелляционному определению судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 13 июня 2019 года с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны РФ в пользу реабилитированного И. в качестве возмещения имущественного вреда, причиненного незаконным преследованием, взысканы денежные средства, выплаченные им за оказание юридической помощи адвокату, в размере 385 тыс. рублей.

Заместитель начальника полиции признан виновным и осужден за получение должностным лицом лично взятки в виде денег за совершение в пользу взяткодателя действий, входящих в его служебные полномочия, а именно за принятие процессуального решения о прекращении уголовного дела, возбужденного отделом дознания. Между тем материалы дела не содержат данных о том, что осужденный на период совершения преступления был наделен служебными полномочиями начальника органа дознания

Приговор по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ отменен.

Ш. осужден по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 30-кратной суммы взятки, то есть 7,2 млн рублей, с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, на 5 лет. На основании ст. 48 УК РФ Ш. лишен специального звания «подполковник полиции».

По приговору суда Ш. признан виновным и осужден за получение должностным лицом взятки в виде денег за совершение незаконных действий в пользу взяткодателя, если указанные действия входят в служебные полномочия должностного лица, в крупном размере.

По смыслу закона под входящими в служебные полномочия действиями (бездействием) должностного лица следует понимать такие действия (бездействие), которые оно имеет право и (или) обязано совершить в пределах его служебной компетенции (п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 года (в редакции от 24 декабря 2019 года) № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях»).

Также в соответствии с разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 года (в редакции от 11 июня 2020 года) № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» (п. 22), судам надлежит выяснять, какими нормативными правовыми актами, а также иными документами установлены права и обязанности обвиняемого должностного лица, с приведением их в приговоре со ссылкой на конкретные нормы.

Кроме того, в соответствии с п. 3 ст. 25 Федерального закона от 7 февраля 2011 года (в редакции от 5 апреля 2021 года) № 3-ФЗ «О полиции» сотрудник полиции, проходящий службу в территориальном органе, выполняет обязанности, возложенные на полицию, и реализует права, предоставленные полиции, в пределах территории, обслуживаемой этим территориальным органом, в соответствии с замещаемой должностью и должностным регламентом (должностной инструкцией).

Согласно ст. 29 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации» профессиональная служебная деятельность сотрудника органов внутренних дел осуществляется в соответствии с должностным регламентом (должностной инструкцией), утверждаемым (утверждаемой) руководителем федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел или уполномоченным руководителем. Порядок разработки и утверждения должностных регламентов (должностных инструкций), их примерная форма устанавливаются руководителем федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел.

В соответствии с п. 16, подп. 7 п. 19 типового положения о территориальном органе Министерства внутренних дел Российской Федерации по субъекту Российской Федерации, утвержденного Указом Президента РФ от 21 декабря 2016 года, руководитель территориального органа осуществляет руководство территориальным органом на основе единоначалия, а также распределяет обязанности между своими заместителями; делегирует в установленном порядке часть предоставленных полномочий своим заместителям, руководителям (начальникам) структурных подразделений территориального органа, а также руководителям (начальникам) подчиненных органов и организаций.

В соответствии с подп. 3 п. 13 положения об отделе Министерства внутренних дел Российской Федерации по району Соколиная гора г. Москвы, утвержденного приказом УВД по ВАО ГУ МВД России по г. Москве от 23 августа 2017 года № 250, начальник отдела распределяет обязанности между своими заместителями, делегирует в установленном порядке часть предоставленных ему организационно-распределительных полномочий своим заместителям, а также начальникам структурных подразделений.

Анализ вышеприведенных положений, содержащихся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, федеральных законах, иных нормативно-правовых актах, во взаимосвязи с положениями ст. 40.2 УПК РФ свидетельствует, что заместители начальника полиции могут осуществлять полномочия начальника органа дознания лишь после наделения их данными полномочиями в строго установленном порядке, что должно быть отражено в должностном регламенте заместителя начальника или в приказе начальника полиции (например, на период отпуска последнего), но никак не по своему личному усмотрению и независимо от самого начальника органа дознания.

Иное привело бы к нарушению организации деятельности территориального органа Министерства внутренних дел РФ, руководство которым осуществляется на основе единоначалия, и вступило бы в прямое противоречие с вышеприведенными положениями закона, касающимися деятельности территориального органа МВД РФ.

Между тем материалы дела не содержат данных о том, что Ш.. на период совершения преступления был наделен служебными полномочиями начальника органа дознания в силу должностного регламента заместителя начальника полиции по охране общественного порядка Отдела МВД России по району Соколиная гора г. Москвы либо в соответствии с приказом начальника территориального органа полиции (на какой-либо период времени).

Как следует из приговора, Ш. признан виновным и осужден за получение должностным лицом лично взятки в виде денег за совершение в пользу взяткодателя действий, входящих в служебные полномочия должностного лица, а именно за принятие процессуального решения о прекращении уголовного дела, возбужденного отделом дознания Отдела МВД России по району Соколиная гора г. Москвы по п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ в отношении Б., поскольку Ш., занимая должность заместителя начальника полиции по охране общественного порядка Отдела МВД России по району Соколиная гора г. Москвы, имел, согласно ч. 3 ст. 40.2 УПК РФ, полномочия начальника органа дознания.

То есть вывод о наличии у Ш. служебных полномочий начальника органа дознания сделан судом лишь на основании положений ч. 3 ст. 40.2 УПК РФ, при этом вышеприведенные положения, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, федеральных законах, иных нормативно-правовых актах, имеющие существенное значение для правильного установления фактических обстоятельств дела, какой-либо оценки суда в приговоре не получили.

На основании изложенного Судебная коллегия считает необходимым отменить приговор и другие состоявшиеся по делу судебные решения с передачей дела на новое судебное рассмотрение.

Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 20.05.2021 г. по делу № 5-УД21-35-К2.

Подсудимый признан невиновным и оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного пп. «б», «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ. Начальник отдела надзорной деятельности ГУ МЧС России обвинялся в том, что, выявив нарушения требований пожарной безопасности в деятельности предприятия, за которые предусмотрена административная ответственность в соответствии с КоАП РФ, потребовал передать ему денежные средства в сумме 200 тыс. рублей, пообещав руководителю предприятия освободить организацию от административной ответственности

Показания свидетелей, являющихся оперативными сотрудниками ОЭБ и ПК МО МВД России, о том, что им стало известно о вымогательстве подсудимым взятки в размере 200 тыс. рублей у Л. Ч. за освобождение от административной ответственности ООО «М.» в связи с нарушением правил пожарной безопасности в ходе проведения ОРМ «опрос» гражданина КНР Л. Ч. с применением технических средств негласной аудио- и видеозаписи, являются вторичными по отношению к основным доказательствам (показаниям ключевого свидетеля обвинения Л. Ч.), то есть пересказом сведений, полученных от другого лица, проверить достоверность которых не представилось возможным. Показания оперативных сотрудников не могут быть признаны достоверными и допустимыми доказательствами.

Объяснение не может быть признано доказательством виновности подсудимого по делу в связи с тем, что не перечислено в ст. 74, 76—84 УПК РФ в качестве доказательства по уголовному делу и не содержит предупреждения об ответственности за заведомо ложные показания. Ссылка на него в приговоре является недопустимой. В силу ч. 2 ст. 75 УПК РФ объяснение относится к недопустимым доказательствам и не может быть воспроизведено процедурой его признания вещественным доказательством.

Протокол проверки показаний на месте суд признал недостоверным доказательством, так как переводчик пояснил, что в данном следственном действии не участвовал, в его присутствии свидетель никаких показаний следователю не давал, его подпись в протоколе проверки показаний на месте могла появиться тогда, когда он подписывал множество иных протоколов в правоохранительных органах.

Согласно обвинительному заключению, П. обвиняется в совершении преступления, предусмотренного пп. «б», «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ, при следующих обстоятельствах.

Приказом от 7 апреля 2016 года П. назначен на должность начальника отдела надзорной деятельности и профилактической работы по г. Канску и Канскому району управления надзорной деятельности и профилактической работы Главного управления МЧС России по Красноярскому краю. Данная должность связана с обеспечением деятельности Государственной противопожарной службы (далее – пожарный надзор). В период времени с 19 по 28 апреля 2016 года П., действуя на основании существующего на территории г. Канска Красноярского края особого противопожарного режима, установленного постановлением главы г. Канска Красноярского края от 19 апреля 2016 года № 323, подписал распоряжение от 20 апреля 2016 года № 129 о внеплановой проверке деятельности ООО «М.» с поручением ее проведения государственному инспектору территориального отдела пожарного надзора А. Последним в период времени с 22 по 28 апреля 2016 года в ходе проверки были выявлены нарушения требований пожарной безопасности в деятельности ООО «М.», выразившиеся в нахождении рядом с территорией ООО свалки горючих отходов лесопиления (горбыля) и неочищении от горючих отходов территории ООО и прилегающей к ней территории, за которые предусмотрена административная ответственность по ст. 20.4 КоАП РФ.

П., согласно обвинительному заключению, в дневное время в один из дней в период времени с 22 по 28 апреля 2016 года прибыл на территорию ООО «М.», расположенную в Северо-Западном промышленном районе г. Канска, где встретился с гражданином КНР Л. Ч., являющимся менеджером по контролю качества поставляемого товара (пиломатериалов) Маньчжурской торгово-экономической компании «Л.-С.», зарегистрированной в КНР, у которой существуют договорные отношения с ООО «М.»: последнее является основным поставщиком пиломатериала «Л.-С.». Являясь должностным лицом, будучи в форме сотрудника МЧС России, сообщил Лю Чжицзюнь, что в деятельности ООО «М.» выявлены нарушения требований пожарной безопасности, за что предусмотрена административная ответственность в соответствии с КоАП РФ, и выдвинул незаконное требование о безвозмездной передаче ему денежных средств в сумме 200 тыс. рублей, пообещав Л. Ч. в силу своего служебного положения оказать содействие в наступлении благоприятного исхода для ООО «М.», а именно освободить указанную организацию от административной ответственности за допущенные нарушения требований пожарной безопасности. В случае отказа выполнять его незаконные требования П. пообещал привлечь ООО «М.» за нарушение правил пожарной безопасности к административной ответственности в виде штрафа. Таким образом, согласно обвинительному заключению, П., как должностное лицо, осуществил вымогательство взятки.

Л. Ч. с целью избежать негативных последствий для представляемой им организации – ООО «М.» – ответил П. согласием исполнить заявленное незаконное требование, после чего в указанные выше дату и время в указанном месте передал П. из своих личных денежных средств 200 тыс. рублей, которые тот принял и впоследствии распорядился ими по своему усмотрению.

Таким образом, П. обвиняется в получении от представителя ООО «М.» Л. Ч. взятки в крупном размере в виде денег в сумме 200 тыс. рублей за совершение с использованием своего служебного положения незаконных действий и бездействие в пользу последнего и предоставляемого им юридического лица ООО «М.», осуществляющего предпринимательскую деятельность в том числе по распиловке и строганию древесины, оптовой торговле лесоматериалами, при этом взятка получена с ее вымогательством.

После получения взятки П. сообщил Л. Ч. о необходимости предоставления в территориальный отдел соглашения о расторжении договора аренды земельного участка, на котором осуществляло свою деятельность ООО «М.». Впоследствии главным бухгалтером ООО «М.» было подготовлено дополнительное соглашение от 26 апреля 2016 года о расторжении договора аренды от 12 января 2015 года, которое было подписано сторонами договора, в том числе директором ООО «М.», и представлено в территориальный отдел. На основании данного соглашения П., находясь на своем рабочем месте, подписал сообщение от 28 апреля 2016 года о невозможности завершения в отношении ООО «М.» внеплановой проверки, тем самым, являясь должностным лицом, незаконно освободил ООО «М.» от административной ответственности, предусмотренной ст. 20.4 КоАП РФ (нарушение требований пожарной безопасности).

Допросив подсудимого П., который вину не признал, а также свидетелей, исследовав представленные органами следствия и государственным обвинителем доказательства, суд установил следующие обстоятельства.