Мольберт в саду Джоконды

– В тюрьме. Ну да, не делайте такое удивленное лицо, в тюрьму можно попасть и ни за что, видимо, это предстояло и вам. Но в моем случае было за что. Но там я многому научилась и ни о чем не жалею!

Снова затянувшись, она произнесла:

– Курить тоже там начала, так что вам придется с этим смириться, пока вы пребываете у меня. Мой всезнающий врач категорически против, однако теперь это уже не так важно. Вы же не курите?

Лиза отрицательно качнула головой, и в этот момент раздался тихий мелодичный звонок. Девушка вздрогнула, а мадам, зажав в зубах сигарету, произнесла:

– Ну да, вас ищут. Не беспокойтесь, я не выдам. У меня с полицией и с французским государством вообще свои очень личные счеты.

Звонок повторился, и Лиза, дрожа, произнесла:

– Может, вам все-таки открыть?

– Пусть потрезвонят! В конце концов, мне скрывать нечего! Ну, или почти. Так, где тут был мой халат…

Завернувшись в снятый с дверного крючка шикарный лазоревый халат, мадам достала откуда-то тусклую баночку, открутила крышку и обильно нанесла на лицо крем цвета несвежего салата.

– Так-то лучше! Я уже наводила марафет на свою старческую физиономию, когда полиция посмела побеспокоить меня! – произнесла она, попыхивая сигаретой.

Трель звонка повторилась несколько раз и уже более чем настойчиво. А Лиза подумала, что это могла быть необязательно полиция.

– Будьте осторожны! – взмолилась девушка, понимая, что за пару мгновений всего не объяснишь. – Но там есть очень опасная особа. Она…

Она смешалась.

– Она убивает людей…

Вышло коряво, но мадам, пыхнув сигаретой, вынула из кармана своего шикарного лазоревого халата крошечный пистолетик с перламутровой рукояткой.

– Меня пытались ограбить шесть раз. Или даже семь. Сама уже не помню. А с людьми, которые убивают других, я вдоволь наобщалась в тюрьме. Хотя и среди тех, что являются моими клиентами, таковые тоже наличествуют. Так что обращаться я с ними умею. Но премного благодарна за совет.

И, попыхивая сигаретой, она направилась прочь из кухни, потому что звонок продолжал заливаться.

Лиза, последовав за мадам (но не решившись пересечь границу кухни, которая проходила по бархатному черному пологу с красной окантовкой, что бросился ей в глаза еще во время их со Степой визита сюда), остановилась и прислушалась.

Голоса, причем громкий, надменный, стегающий мадам Барбары и приглушенный, извиняющийся, заискивающий одного или, даже нет, двух мужчин.

Слава богу, не женский.

Да, если бы был женский, то это могло закончиться плачевно – крайне плачевно. И, вообще, Лиза была уверена, что модель-убийца так и не сообразила, куда именно делась ее жертва.

Надеялась, что не сообразила.

Но, вне всяких сомнений, поняла, что Лиза затаилась в одном из зданий на этой или соседних улицах. Благо, что радиус был большой и поблизости имелась не только антикварная лавка.

Беседа все еще длилась, и до Лизы донесся разъяренный монолог мадам, которая перечисляла, сколько она платит французскому государству налогов («Причем, заметьте, месье, по просто грабительской ставке, и все благодаря нашему бывшему президенту, которую наш нынешний, за которого я, могу вас уверить, не голосовала, так и не отменил!») и что имеет право расслабиться в вечерние часы («выкурить сигаретку, выпить кофе с коньяком семидесятилетней выдержки и нанести на лицо дорогущий целебный крем, ожидая скорого ночного визита своего молодого арабского любовника!»).

Девушка улыбнулась: нет, за мадам беспокоиться не надо. Она и без своего пистолетика с перламутровой рукояткой кого хочешь разделает под орех. Поэтому Лиза позволила себе притронуться к кофе с коньяком.

Сама не заметив того, она выпила полкружки и сразу ощутила головокружение и слабость в ногах. Она обвела взглядом кухню мадам – старинная добротная мебель, далеко не самая современная техника, а также ни единого окна. Заметив еще один черный полог с красной окантовкой, который вел, судя по всему, в смежную комнату, Лиза подошла к нему, желая продолжить экскурсию по чужой кухне, так как заняться было все равно нечем (так ли нечем? Но думать об альтернативах просто не хотелось), но тут позади раздался повелительный голос:

– А вот туда вам нельзя!

Лиза подпрыгнула от ужаса, обернувшись и узрев вернувшуюся мадам.

– Слышали же о Синей Бороде? – продолжила она. – Так вот, не исключено, что я ее женский вариант. Хотя бороды, к тому же синей, у меня нет. А на данный момент только зеленое, как у Фантомаса, лицо. Потому что в этой каморке я храню головы своих молодых арабских любовников!

На мгновение Лиза поверила ей, таким убедительным был тон мадам, однако та, расхохотавшись, заявила, закуривая новую сигарету:

– Да нет, никакая я не убийца! И никакого любовника, тем более молодого арабского, у меня, увы, нет. Хотя, не скрою, могла бы завести. А там всего лишь газовая колонка, причем такая ветхая, что может выйти из строя, если на нее только посмотреть. Вот я на нее и не смотрю. Лет уж так шесть, а то и все восемь.

Она подошла к пологу, взялась за него рукой и произнесла:

– Или желаете продолжить экскурсию? У меня еще имеется кладовая с крысами, подвал, также с крысами, чердак с крысами и пауками и моя спальня – без крыс и без пауков! Выбирайте, что именно желаете увидеть!

Пролепетав извинения, Лиза уселась обратно на стул, и мадам заявила:

– Полицию отшила. Ваша хитрая убийца пока что не появлялась. Думаю, и не появится. Кстати, что у вас там с коленкой? Давайте, снимайте джинсы! У меня для вас найдется запасной халат. Моего молодого арабского любовника!

Расхохотавшись, мадам удалилась и вернулась через некоторое время с черным, действительно мужским, халатом.

– Осталось с тех давних времен, когда мне требовалось мужское общество. Так, посмотрим, что у вас тут. Ну, просто свезло. Кровоточит сильно, но кость, думается, не повреждена. Так болит?

Она сильно нажала на коленку, и Лиза вскрикнула от боли.

– Болит. Ну, ничего, поболит и перестанет. Так, сейчас продезинфицируем и перевяжем. К утру будете как новенькая. Кстати, спать будете на кушетке в моем кабинете. Там есть пауки, но нет крыс.

Лизу удивило то, что мадам Барбара не задала ни одного вопроса о том, почему клиентка появилась около ее дома в наручниках, в крови и преследуемая полицией. Поэтому, когда ее коленка была перевязана, а мадам предложила ей яичницу («я отвратительная хозяйка, как и все парижанки, знаете ли»), прихлебывая кофе, опять с коньяком, поведала всю историю.

* * *

Получилось весьма скомканно, так как Лиза перескакивала с пятое на десятое, то и дело начиная плакать, но мадам не перебивала ее, выкуривая сигарету за сигаретой и внимательно слушая. Наконец, когда девушка завершила свое повествование, помолчала и произнесла:

– И этот месье Клод проживает, теперь уже, с учетом того, что вы поведали, и того, что его тело вынесли в пластиковом мешке, проживал на рю Франсуа Мирон?

Лиза кивнула, уверенная, что название улицы до сих пор не упоминала. Или все же упоминала?

Лицо мадам, комично выглядевшее под толстым слоем крема, вдруг исказилось, превратившись в маску. Хозяйка антикварного салона принялась хохотать, да так, что у Лизы по коже мороз пробежал.

А что, если она угодила в логово опасной сумасшедшей? Девушка подумала о пистолетике с перламутровой рукояткой, который лежал в кармане шикарного лазоревого халатика мадам.

Может, спасаться от убийцы здесь было не таким уж верным решением?

Столь же внезапно прекратив смеяться, мадам решительным жестом затушила в пепельнице сигарету и сказала:

– По вашему испуганному выражению лица понимаю, какое негативное впечатление произвела на вас моя реакция, за что приношу извинения. Но малыш Клод получил по заслугам. Хотя, конечно же, это не значит, что я желала ему такой кончины – от руки грабительницы и, не исключено, наемной убийцы. Потому что вряд ли к праотцам его отправила шустрая шлюха, ибо предпочтения у малыша Клода в те далекие-предалекие времена, когда он вел разгульную богемную жизнь, еще окончательно не свихнулся и не начал вести существование психа-затворника в своем личном пыльном Лувре, были, смею уверить, диаметрально противоположные.

Лиза уставилась на мадам, задавшись вопросом, уж не та ли, как следовало из ее слов, явно знавшая месье Клода, теперь покойного, подослала к нему убийцу?