Фантум 2012. Локальный экстремум

– Реорганизация? – Мальчик снова нервно рассмеялся. – Так ты этим сейчас собираешься заняться? Значит, уничтожение себе подобных у вас так называется? Реорганизация?!

– Да.

– Черт! – Он, что есть силы, ударил кулаком о перегородку, разделяющую салон планера. – Бесишь! Бесишь ты меня, ясно?! Сидишь тут и с постной рожей рассуждаешь о всяком дерьме, как хренов обозреватель в политик-шоу!

– Ага. Только есть одна разница. Слова обозревателя не весят ничего. А мои имеют вес моего лучевика. И твоего баньши-крика. Это те инструменты, с помощью которых мы будем реорганизовывать структуру.

– Ты чудовище! – сказал он свое любимое слово, и в его тоне за отвращением была заметна толика восхищения.

– Я лишь делаю то, что должен, – я пожал плечами. – Мое место в структуре – ликвидатор. Всё, что я могу, – выполнять свое предназначение и волю моего господина…

Я осекся. Пооткровенничали – и хватит. Кажется, в разговоре с ним я начал переходить границы дозволенного… Впрочем, кто теперь знает, где эти границы. Мальчик – не структурный элемент Ячейки… Как же трудно взаимодействовать с существами вне четкой иерархии!

Планер плавно затормозил возле высокого особняка.

– Прошу вас, господа, – Дружок, почти по-человечески улыбаясь, распахнул перед нами дверцу.

Снаружи особняк был роскошен, а внутри царил суровый дух минимализма. В комнате, где мы находились, не было ничего, кроме круглого столика, нескольких простых стульев и грубо сколоченной книжной полки. Вот только все эти предметы были из натурального дерева. Черт, дамочка живет с размахом! Ненавижу.

– Итак, перейдем к делу, – госпожа Стерва оперлась руками на столешницу. – Нам нужны ваши советы, Деко. Это план Гамма-башни…

– Какой подробный… – Деко ухмыльнулся. – Просто поразительно, что вам удалось его составить, если учесть, что людям закрыт доступ в Ячейки.

Госпожа Стерва злобно зыркнула в его сторону.

– Это вас не касается.

Ого! Неужели моя бредовая идея оказалась правильной – «Человечество» связано с кем-то из псевдобогов! Всю жизнь Ячейки представлялись мне большим монолитным чудовищем. Но не всё у них так просто, оказывается. Почти как у людей.

– Не мое так не мое. Но я хочу уточнить – в ваших интересах уничтожение всей Гамма-структуры?

– Конечно!

– А кто будет выполнять их функции – поддержание и развитие экономики города?

– Вас это тоже не касается, – голос Корнелии льдом обмораживал.

– А вот тут вы ошибаетесь, – мой напарник был абсолютно невозмутим. Почти как стоящий за спиной своей хозяйки дрон. – Я не являюсь структурным элементом Ячейки, но мои приоритеты – стабильное развитие города – неизменны. Я согласен с тем, что Гаммы не могут в полной мере справляться со своими обязанностями, но я должен быть уверен, что их полномочия будут переданы компетентным лицам.

– Среди высшего класса достаточно людей, которые разбираются в экономических вопросах лучше! – отрезала она.

– Ясно.

От этого слова дамочку передернуло, и я вполне понимал ее чувства. Правда, в отличие от меня она лучше умела сдерживаться, поэтому выдавила вымученную улыбку и промурлыкала:

– Я надеюсь, вы сможете подсказать нам, как устранить Гамма-псевдобогов. Сколько для этого надо людей? Средств? Ресурсов?

– Достаточно просто можно устранить, – Деко посмотрел вначале на Корнелию, потом на меня. – Для ликвидации всей структуры хватит нас четверых. Или троих – не думаю, что вам, благородной даме, следует принимать участие в боевой части операции.

На Стерву смотреть было больно. Челюсть отвисла, глаза выкатились. Впрочем, я, наверное, выглядел не лучше. А может, и хуже. А Деко даже бровью не повел, продолжал как ни в чем не бывало:

– Мой напарник – транслер типа «баньши». А эмоции – одно из слабых мест структурных элементов Ячейки. Нет. Единственное слабое место.

– Вот как? – Глаза Корнелии хищно вспыхнули. – Значит, правду говорят о вашей бесчувственности?

– Нет, неправду. Мы не бесчувственны и не безэмоциональны. Но наша высшая нервная деятельность является следствием глубинной пси-коррекции. Поэтому наш эмоциональный диапазон более узок, а интенсивность проявления в большинстве случаев уступает человеческой. Особенно это касается негативных эмоций. Было решено, что они непродуктивны и мешают нормальному функционированию. Поэтому они исключены из нашего базового эмоционального набора. О том, что такое ненависть, раздражение, отчаяние, страх, мы знаем, но лишь на уровне общих понятий. И трансляция подобной волны является для нас опасной. Это приводит к дезориентации, сумасшествию, при значительной интенсивности – к смерти.

– Почему же ты тогда не сдох, общаясь со мной? – не выдержал я. Госпожа Стерва чуть в стойку не встала, так заинтересовал ее ответ на этот же вопрос.

– Это секрет. Секрет Альфа-структуры в целом, – Деко самодовольно улыбнулся. – Считайте, что у нас есть маленькая подстраховка. Поэтому, уважаемая леди, не рассчитывайте, что можете запросто уничтожить все ячейки разом. Однако Гаммы действительно беззащитны перед пси-атакой. Чем мы и должны воспользоваться. Если возражений нет, предлагаю назначить день проведения операции.

«Если возражений нет», ха! Есть возражения, есть!

Псевдобог ячеечный печется о «реорганизации структуры». Это логично.

Богатенькая стервочка, под видом заботы о человечестве, хочет наложить лапки на горячие финансовые потоки. Это понятно.

Дрону высшее счастье в жизни – выполнять приказы хозяйки. Это естественно.

А какого хрена я тут делаю?!

Хочу изменить мир? Пытаюсь убедиться в собственной чудовищности? Ищу свой ад?

Так мир не изменится. Это безнадежно… Ты ведь знаешь это, Безумец Вин? Можно ненавидеть и презирать обывателей, но чем ты отличаешься от них? Сам греешься в пекле своей ненависти – это и есть твой бунт? Прав этот ублюдок ячеечный – ничего не весят ни твои слова, ни твоя ненависть. Да если бы я и мог изменить мир, куда его менять? Меняй не меняй – будет только хуже. Не станет ячеек – будет Совет самоуправления высших. Стоит ли менять зло на зло? По мне уж и в самом деле лучше такие чудовища, как Деко, чем такие, как госпожа Стерва. К черту мир! Он сам в это дерьмо влез, пусть сам там и сидит.

А в своей чудовищности мне убеждаться не надо. Убедился уже. Я могу убивать. Массово. Если на людей так действую, то гады ячеечные сами подохнут. А кто не подохнет – того псевдобог с псевдочеловеком добьют. Всё просто, концерт для трех чудовищ с оркестром.

И добро пожаловать в ад… Как он там сказал? «Тридцать две смерти – это несолидно»? Да пошел он!

Но… Если я всё равно чудовище, то какая уже разница? Не делать ничего или сделать хоть что-то? Пусть это неправильно, пусть это ничего не изменит, но сделать! Пусть это будет хотя бы месть – за отца, за мать, за наивного доброго мальчика, каким я когда-то был… Пусть это будет хотя бы бунт – демонстрация несогласия, даже если это профанация, всё же лучше мертвого покорного молчания. Пусть это будет хотя бы самоутверждение – придать своим бесполезным словам хоть какой-то вес. Пусть будет…

– Если возражений нет, то два дня на подготовку, и послезавтра приступим, – под всеобщее молчание Деко объявил заседание закрытым.

Трансляция была слабой. Безнадежность. Злость. Раздражение. Этого мало.

– И это всё, на что способен хваленый баньши? – Безнадежность, злость и раздражение в голосе Корнелии были не только ответом на пси-воздействие.

– Как могу, так и транслирую! – огрызнулся мальчик.

– Неправда. Даже в пьяном виде ты транслировал сильнее, – заметил я.

– Ну так дайте мне выпивку!

– О, это уже интенсивнее.

– Да пошел ты!

– Вы уверены, Деко, что ваш напарник действительно на что-то способен? Может, нам лучше найти другого транслера?