Шолох. Призрачные рощи

Пусть мастер Улиус – спасибо ему – не стал вмешивать меня в это дело, теперь у меня самой не было ни шанса забыть о нем.

Кое-как по трубе я сползла с третьего этажа в переулок (кентавры галантно помогли на финальной стадии) и вскоре снова пришла в кабинет мастер Чобчека – за расследованием.

В остальном пятничный день прошел вполне себе в рамках приличий. А завтра был принцев праздник…

5. Принцев праздник

Две категории людей не любят праздники: те, чья жизнь и так праздник, и те, кто поставил крест на возможности чуда.

    Эрвин Боу, священнослужитель

Согласно газетному интервью с господином Дайеном, дворцовым церемониймейстером, на прием в честь дня рождения принца было выписано три сотни приглашений.

Для праздника подготовили Полуночный Сад и пару примыкающих дворцовых залов. Прорва слуг денно и нощно готовилась к торжеству, развешивая волшебные фонари, натирая бокалы, реставрируя портреты Дома Ищущих.

Впрочем, заботу о картинах перехватил сам венценосный именинник:

«– Нет! – сказал его высочество Лиссай, негодующе сверкнув изумрудными очами. – Лучше я! Да не прикоснутся руки смердов к наследию предков моих!»

Эх! Эта «цитата» мгновенно разрушила статью. Теперь под сомнение попадали и безобидные данные, приведенные выше. Правило жизни: всего одна ошибка уничтожает достоверность. А без достоверности рассыпается все. Ведь на ложь никто не хочет тратить время. Ну, из тех, кто еще способен ее замечать.

Мало того, что Лиссай не из тех парней, кто «негодующе сверкает очами» и считает жителей Метелочного квартала «смердами». Так еще и реставрация картин банально не входит в список его интересов, а Лис привык делать только то, что хочет – и никогда ничего другого.

Я свернула газету, только сейчас прочитав название: «Помыслы и домыслы». Что ж, все честно. Газетенка полетела в камин: пригодится, пусть и в нежданной роли.

– У-ух? – напомнил Марах из угла. Филин со значением подвигал бровями, плавно перетекающими в уши, и перевел пронзительно-оранжевые глаза на часы.

– У-ух-одим уже, пора! – согласилась я, выкарабкиваясь из кровати.

– Ху? – Марах «сдулся», став вдвое меньше обычного.

– Худший вечер в году? Это вряд ли. Хотя… Аристократки, которые три дня не ели перед банкетом, могут с голодухи принять тебя за деликатес: женщины на диете страшно кровожадны. А таких во дворце много. Чем богаче публика, тем чаще дамы голодны – парадокс… – Я задумалась. – Пожалуй, оставлю тебя дома. Сиди, наслаждайся видом на… э-э-э… штору.

Я сочувственно посмотрела на филина. Подошла к окну и, дернув за веревку, раздвинула портьеры. За панорамными окнами тотчас расцвел, как маленькая надежда, уютный Мшистый квартал.

– Так лучше? – спросила я Мараха.

– Уху, – филин вывернул башку на сто восемьдесят градусов – любоваться.

Одеваясь, я подумала, что ни в одной из просмотренных мною газет опять не было ни слова про недавний взрыв на Ратушной площади. В предыдущие два дня об этом тоже не говорили. Только тут и там появились сухие заметки о том, что колокол Толстяк Беджи отдан на реставрацию.

Это информационная тишина сработала: многие горожане не узнали про взрыв. Так, вчера мы ужинали с Кадией и Мелисандром Кесом, и для Мела случившееся стало сюрпризом.

– И о многих терактах у вас тут умалчивают? – поинтересовался саусбериец, с аппетитом уминая спагетти с морепродуктами.

– Только о ненаказанных, – хором ответили мы с Кад.

Как только злодея поймают, о произошедшем обязательно сообщат. А до тех пор будут молчать, чтобы не пугать людей и не поощрять террориста упоминанием его действий.

Ведь игнорирование так унижает.

* * *

Пару часов спустя я сидела на резной скамье в центре садового лабиринта на острове-кургане. Его можжевеловые стены закруглялись мягко и незаметно, создавая головокружительный эффект. Все вокруг заливал янтарный свет заката.

Со стороны дворца доносился смех гостей. Будто пузырьки в игристом вине, взмывали к розовато-медовому небу переливы фольклорных лесных мелодий.

Из-за другой зеленой стены слышалось чертыхание королевских колдунов. Как я поняла по их эмоциональным комментариям, они устанавливали все для полуночного запуска фейерверка.

Надо будет обязательно посмотреть его: салют обещает быть просто грандиозным! Сужу и по строчке в приглашении на праздник, и по трудностям, возникающим сейчас у Мастеров Иллюзий.

Ради Лиссая сегодня стараются максимально, ведь он – первый из шолоховских принцев, которому не повезло стать публичной личностью. По древней традиции дети его величества живут уединенно, народу их не представляют, на встречи с главами других государств не берут. А жизнь старшего принца – наследника – и вовсе окутана непроглядным мраком даже для приближенных. Говорят, безопасности ради.

Но анонимность Лиссая рассыпалась прахом, когда его сначала искали всей страной под некрополем, потом он исчез повторно и наконец вернулся, заявив, что заключил политический союз с драконами.

На самом деле ну какой союз с теми, кто беспробудно спит и чхать хотел на жалкие подрагивания смертных? Но звучит эпохально! И подтверждено фактами: десятки людей увидели Лиссая верхом на драконе. Принц громко объявил, что теперь у нас с ящерами альянс, и дракон его… не сжег. А значит, все пучком, достоверность соблюдена.

Кстати, задним числом выяснилось, что идею про «альянс» придумал Полынь. И даже подготовил заранее. Накануне нашего летнего путешествия куратор шепнул королеве, что у Лиссая, дескать, созрел смелый план насчет драконов. «План принца» был сумбурен: он включал в себя похищение, путешествие на далекий север и другие дикие повороты сюжета.

Навешай Полынь эту лапшу на уши королю – летела бы голова куратора с плеч. Но ее величество Аутурни поверила. Сложно не поверить, когда Полынь строго нашептывает тебе в ухо убийственно серьезные вещи. Аутурни ахала, испуганно надувала губки, но… поддалась обаянию моего напарника.

Королева благословила сына на подвиг. Благо детей у ее величества достаточно – если вдруг что. И Лис среди них самый «неудачный». Младший, рыжий и с головой проблемы: как стукнулся в детстве затылком о камень, так и видит мир «не по-человечески» – не предметами, а потоками энергии унни. Среди прочего Лиссай с ходу распознает чужие чувства, что бывает неприятно – особенно для легкомысленной, самовлюбленной королевы Аутурни.

Но в итоге «план удался» и Лиссай «одержал победу», какую вовсе не ждал. Он был психом, которого держали под домашним арестом. А стал самым популярным человеком королевства.

Что, впрочем, не отменяет того, что он предпочитает коротать свои дни в уединении дворцового острова. Король Сайнор наверняка бы припахал его к политике – недальновидно игнорировать такую репутацию! – но, если помните, письмо бога-хранителя запрещало командовать принцем. Так что Лис делает, что хочет.

А его авторитет растет, как сорняк – хаотично, неудержимо и местами пугающе…

– Хей-хей! – звонкий девичий голос вырвал меня из размышлений.

Из сгустившихся лиловых сумерек выскочила Кадия, которую я и ждала. Как и я, она была одета в тогу из струящейся ткани и широкий плащ-летягу. На ногах – мягкие туфли с чуть загнутыми острыми носами. В украшениях – травяные и цветочные мотивы, на голове – венок.

Согласно приглашениям, всех гостей просили явиться в традиционных нарядах королевства, поэтому любые сложносочиненные платья пришлось оставить дома. Но нам-то не страшно! А вот мужскому населению по той же причине пришлось оставить дома штаны…

И, пожалуй, я знаю только одного человека, у которого подобное требование не вызовет никаких эмоций. Привычная маечная хламида Полыни, кажется, далеко не всегда требует брюк. Не то чтобы я специально проверяла, но иногда во время погонь он так и светит голыми коленками.

– Надеюсь, ты готова блистать, охмурять, танцевать, а также безрассудно разбивать сердца и бокалы? – Кадия подхватила меня под локоток и бодро потащила во дворец. Она была полна энтузиазма: подруга просто обожает праздники, воистину умеет наслаждаться ими, превращая кутеж в искусство. – Лично я намерена оторваться на полную катушку!

– Если я оторвусь на полную катушку, моей репутации точно конец, – со смешком прикинула я. – Она и так подмочена в Доме Ищущих с тех пор, как я разрушила их любимый храм.

– И подцепила младшего сына.

– Мы с Лиссаем не…

– Знаю-знаю! Но надо же мне чем-то тебя дразнить?

Мы под руку побрели ко дворцу, болтая о том о сем. Когда нам встретилась пара гвардейцев, стоящих навытяжку, Кадия встрепенулась: