Сердцеед

– Я такого не говорила. – Отвернув лицо, ответила отчиму Бон-Бон.

– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! – Заорав на весь особняк и, забрызгав слюной волосы брюнетки, взбесился мужчина.

Медленно повернув лицо в сторону Дэкера и Левая, Блум молчаливо взглянула на отчима, искренне надеясь, что эта беседа закончится раньше, чем на ее теле вновь появятся новые синяки и отметины.

– Прекрати, пап, – Положив руку на плечо старика, с снисхождением проговорил мужчина. – Не стоит тратить на нее свои силы и нервы.

Тяжело сглотнув, Бонни с отчаянием посмотрела на сводного брата, в чьих глазах танцевало нефритовое пламя жестокости. К сожалению, подобный акт дипломатичности не нес в себе никакого созидания. В случае с этими людьми, он лишь провоцировал агрессию, которая негласно давала право мужчинам семейства Блум распускать свои руки.

– Мы для нее пустое место. – Сверкая злорадством в сторону сводной сестры, прошептал на ухо отцу Левай.

Дрожа одрябшим лицом и краснея словно гранат, Дэкер в отвращении скривил губы и обрушил на щеку падчерицы звонкую пощечину.

– Думаешь, раз твоя тупая мамаша награбила для тебя наследство из моего кармана, ты имеешь право превозноситься над нами? – Медленно моргая и размазывая слова, словно сливочное масло по зубам, спросил у "дочери" мужчина.

– Нет, сэр. – Сдерживая слезы боли и оскорбления, прошептала Бонни, чью щеку украсил алый след оплеухи.

– Что!? – Щуря глаза и чуть ли не наваливаясь на девушку, проорал мужчина, сотрясая и без того дряблые стены дома. – Смотри на меня, я сказал!

– Я не превозношусь над вами. – Посмотрев на Дэкера, чуть громче, ответила Бон-Бон. – И не считаю себя лучше вас…

Не дав договорить падчерице, Дэкер с силой впился пальцами в щеки девушки, приблизив к ней свое лицо, покрытое повсеместно лопнувшими капиллярами, которые утопали в седой щетине, украшенной, словно рождественская ёлка, крошками еды.

– Ты ничтожество. – Внушая, проговорил мужчина, вызывая у Бонни рвотный рефлекс от зловонной близости. – Ты грязь и такая же идиотка, как и твоя мать, безмозглая аристократка, жаждавшая тепла и ласки, отдавшаяся мне ради своей никчёмной дочери, в надежде, что я заменю ей отца. – Насмешка, тошнотворной отрыжкой ударила в нос брюнетки, из-за чего та, задержала дыхание и закрыла глаза.

Но стоило векам Бон-Бон сомкнуться, как Дэкер сильнее сжал пальцами щеки падчерицы, причинив ей тем самым новую порцию боль.

– Забудь о деньгах, которые тебе оставила твоя покойная мамаша! Я заберу у тебя все! Все до последней копейки – каждый доллар и цент! – Сверкая алчностью в сторону брюнетки, процедил с презрением мужчина. – Можешь считать, что так ты отплатишь мне за мою доброту. – Прогоготал Дэкер, покосившись в сторону сына. – За крышу над головой и мое безмерное терпение к такой потаскухе, которая раздвигала ноги перед каждым встречным в этом городе, позоря имя нашей славной семьи.

Скрестив руки на груди, Левай широко улыбнулся и провел языком по зубам, признавая себя первоисточником слухов о репутации Бон-Бон в глазах отца.

–Я заберу деньги. – Словно бы убеждая себя самого в возможности осуществления намеченного плана, проворчал Дэкер. – Заберу и выставлю тебя за порог этого дома. Туда, где тебе и место. Ведь грязь, должна оставаться на улице.

– Пап!? – Окликнула мужчину Рут, рассматривая фото в телефоне. – Ты куда ушел? – Замерев на пороге гостиной, единственной комнаты в этих руинах, что все еще напоминала жилую, сводня сестра с интересом посмотрела на собравшихся перед лестницей. – Что у вас тут? Семейные посиделки, а меня не позвали? – Ерничая, усмехнулась девушка, рассматривая сводную сестру, с чьей брови сочилась кровь, стекая по щеке на пальцы отца.

– Не выдумывай, цветочек, – Сладостно улыбнулся Дэкер, отталкивая от себя падчерицу, что сразу же схватилась за щеки, которые горели от боли и унижения. – Ничего важного. Просто играю роль хорошего отца, что пытается вразумить и воспитать твою безмозглую сестру.

– Скука. – Старательно скрывая любой намек на сочувствие, выдала девушка, тряхнув своими золотисто-рыжими локонами, прежде чем вновь опустила взгляд на мобильный. – Я пришла сказать, что там начинается твоя передача.

– Отлично, – Делая глоток с горла, ответил Дэкер, не сдвинувшись с места.

– Так ты идешь? – С напускным равнодушием переспросила у отца Рут.

Окинув падчерицу взглядом полным брезгливости, мужчина наконец-то развернулся в сторону дочери и, широко расставив руки, поплелся в ее сторону.

– Конечно, – Фактически мурча, ответил мужчина. – Но для начала обними своего старика.

Обхватит тут же отца за талию, Рут медленно потянула Дэкера в гостиную, успев при этом посмотреть себе за спину и бросить Бонни взгляд, ради которого брюнетка продолжала возвращаться в это место. В дом, где она все еще видела зерно, пусть и призрачной, но надежды.

– Не думай, что мы закончили. – Преградив лестницу, с угрозой проговорил Левай, властно запустив руку на талию девушки. – Мой отец не вечно будет рядом. Рано или поздно, я все равно заполучу то, что по праву мое. – Его губы коснулись разбитой брови Бонни, окрашиваясь в червонный цвет. – Ты станешь моей и потом я уничтожу тебя. Смешаю с грязью и сделаю так, чтобы никто и никогда, не захотел прикоснуться к тебе, после меня.

Облизав женскую кровь со своих губ, Левай злобно улыбнулся сестре, после чего убрал руку с ее талии и вальяжно направился вслед за Рут и Дэкером. Часто задышав, Бонни безжизненно отшатнулась назад и, закрыв глаза, закусила губы в попытке сдержать рыдания, которые были способны разорвать ее грудную клетку. Обхватив себя руками, она содрогнулась в леденящих воображениях судорогах страха, покосившись при этом в сторону гостиной, откуда лучился неоновый свет телевизора. Туда, где сидели люди, что неустанно напоминали ей о суровой реальности бытия. О жизни, в которой Блум не решала ровным счётом ничего. О судьбе, что наверняка оборвется раньше положенного, так и не подарив ей шанс на побег из этого ада.

??????????

Раскачиваясь в кресле, Зедекия сидел в библиотеке поместья, рассматривая ровные ряды книг, корешки которых были испытаны временем, войнами и природными условиями. Собирая все, что хоть как-то могло пролить свет на его предназначение, а точнее на избавление от него, шатен скрупулезно искал письмена и руны, тая надежу на освобождение. Олдридж копировал наскальные записи и вычислял тех, кто хотя бы отдаленно мог слышать о подобных ему тварях. Но после безуспешных поисков, что исчислялись ни одним тысячелетием, Зедекия просто напросто сдался. Он смирился под участь злого рока и принял свое проклятие, как нечто неизлечимое. Проказу, что лишила его надежды и любви, отобрав душу и сделав козлом отпущения, на чью долю пал жребий вершить суд.

Отмахнувшись от воспоминаний, Зед опустил взгляд в книгу. Лежащая на столе рукопись, была испещрена множеством иероглифов мертвого языка: дитя латыни и иврита с примесью символов, что не были присущи ни одному из ныне живущих народов. Олдридж нашел эту ветошь много столетий назад в одном из городов на южных берегах Атлантического океана. Подобные артефакты, словно бы порождали с Зедекией некую связь, желая быть найденными именно им. Тем, кто отчаянно искал ответы и не прекращал стучать в закрытые двери.

– Как успехи? – Подкравшись к мужчине, спросила Дина.

– Пока никак, – Отталкивая от себя записи, хмуро признался шатен. – Никак не могу вспомнить, где именно я читал о появлении четвёртого пожирателя греха и о том, что этот момент станет ключевым знаком.

– Знаком чего? – Присоединяясь к друзьям, спросила блондинка.

– Масштабного суда. – Уставившись в одну точку, встревожено проговорила девушка–пламя, словно бы даже для нее подобная перспектива была чем–то пугающим.

– Вы, как всегда, спешите. – Недовольно взглянув на подруг, проворчал Зед. – Сначала нужно найти всевозможную информацию о ней. – Встретив заинтересованные взгляды в свою сторону, Олдридж откашлялся и перевел взгляд на стеллажи. – Информацию о четвертом карателе и его предназначении. – Пояснил свою мысль мужчина. – Плюс, нужно, прежде всего, убедиться, что она действительно одна из нас.

– Ну, конечно, – Скрестив руки на груди, ухмыльнулась Дина. – Мы именно так все и поняли.

– Она такая хорошенькая. – Засияв монохромом глаз, взвизгнула Анаэль, приписывая этим поискам личные мотивы друга. – А ее сердце… – Девушка закрыла глаза, словно бы прислушиваясь к мелодии, что источало сердцебиение Бонни. – Я никогда прежде не слышала подобного звука.

– Да, я тоже. – Согласилась с подругой "Пламя". – А ведь я намного дольше вас служу Бледноликой.

Обернувшись в сторону окна, через которое на них смотрела Луна, троица обречённо замолчала. Глядя на белоснежный диск, каждый вспоминал свое обращение, которое напоминало разворот на 180° вокруг оси их привычной жизни.

– Как бы то ни было, – Прерывая созерцание светила, проговорил Зед. – Нужно не забывать, что мы вернулись сюда, чтобы делать свою работу. И скопилось ее здесь предостаточно. Так что, – Олдридж посмотрел на Дину, – Извини, но мы здесь задержимся дольше, чем я предполагал.

Сдерживая улыбки, подруги обменялись многозначительными взглядами и, приблизившись к мужскому столу, заглянули в глаза Зедекии.

– Знаешь, если она тебе понравилась, – С робкой надеждой, проговорила Анаэль. – То не стоит искать предлогов, чтобы остаться здесь дольше необходимого. Просто называй все своими именами.

– Просто? – Запрокинув голову, захохотала Дина. – Ты сейчас точно говоришь о Зеде?

С холодным равнодушием посмотрев на подруг, Олдридж без малейшего намека на уязвленность, придвинулся к столу и, перелистнув страницу рукописей, показал девушкам на дверь.

– Отдохните, как следует. Завтра нас ждёт много работы. – Сказав это совершенно безэмоционально, в точности, как и до встречи с Бонни Блум, мужчина сосредоточенно принялся читать записи, говоря, что на этой ноте их разговор окончен.

– Увлекательных поисков, мистер зануда! – Закатив недовольно глаза, фыркнула "Пламя".

– Надеюсь, ты найдешь ответы, – Глядя на мужчину, что с привычным контролем сдерживал внутри себя чувства и эмоции, улыбнулась Анаэль. – И быть может, вернешь того парня, которого ты похоронил когда-то в Син-Руте.

Наклонившись по обе стороны от Зедекии, подруги одновременно поцеловали мужчину в гладко выбритые щеки, после чего взявшись за руки, покинули библиотеку.

После нескольких попыток прочесть предложение, чей смысл, словно песок, утекал сквозь пальцы, Зедекия угрюмо откинулся на спинку кресла и посмотрел на Луну. На небесный шар, в чьем свечении он так отчётливо видел глаза Бонни Блум. Зрачки, которые не так давно смотрели на него в полумраке квартала, под тусклым фонарем, передававшим кому-то свое послание, мигая "азбукой Морза".

Вспоминая о своей прогулке с девушкой, Зедекия отрешённо растирал пальцами воздух, испытывая странное чувство голода и притом иррационального насыщения. Чувства, что порождало в нем дезориентацию эмоций и мыслей, из-за чего на лице шатена то и дело появлялось подобие улыбки.