Первый ученик

– Э-э-э, – ответил дежурный, – вы… вы…

– Я, – ответил парень и отключил связь.

– Советую сразу сдаться, – сказал Самарский.

Грошев пожал плечами, подошел к приоткрытому сейфу, разрядил пистолет и, убрав, закрыл дверцу.

– И что теперь? – спросила Афанасьева.

– Присоединяюсь к вопросу, – Корсакова закинула ногу на ногу.

– Подождем, – Грош указал на вход в хранилище и спросил: – Откроете?

Девушки посмотрели на Самарского.

– Да пошел ты, – емко ответил Артем, поправляя повязку.

– Черт, – Макс, словно только что вспомнив, взъерошил волосы. – Автомат в капсуле оставил. Вот как теперь с тобой разговаривать.

– Никак.

– Я Насте так и передам.

– Не смей, – Артем зарычал.

– Почему? Я, в отличие от тебя, пытаюсь ей помочь.

– Тем, что воруешь? Или бегаешь от правосудия? – Самарский достал платок и приложил к носу.

– Точно. Она ведь в тюрьме? – Грош повернулся к девушкам.

– В карцере, – ответила Коса. – И Игрок, и Лиса. Гвардейцы в госпитале под охраной. Ни к тем, ни к другим не пускают, допросы идут уже вторые сутки.

– Она ни в чем не виновата, – рявкнул отличник.

– Опять ты за свое, – Макс сложил руки на груди. – Ладно, кто я такой, чтобы рушить чужие идеалы. Раз так, помоги доказать это.

– Учебный бункер, ответьте, – захрипела панель другим голосом, низким и суровым, со знакомыми командными интонациями.

– На связи, – Грошев нажал кнопку.

– Максим Вла…хм, – говоривший споткнулся, произнося непривычные слова, – Вларонович?

– О, какие перемены, Старший Куратор. Стоит украсть, убить, изнасиловать – и тебя начинают называть по имени и отчеству. Знал – раньше бы озаботился.

– Чего ты хочешь? – отрывисто спросил Нефедыч.

– А что вы можете предложить? У меня тут три заложника, автомат, граната и мутный камешек. Что вас интересует?

Переговорное устройство издало отрывистый визг.

– Камень цел? – спросил Куратор.

– Как раз на него смотрю, – Макс поднял пустую ладонь. – Занятная у реликвии сердцевина.

– Закрой рот, гаденыш.

– Ну вот, а так хорошо начали. Моей ранимой психике нанесена травма, – Грошев отключился и проговорил в сторону. – Стекляшка интересует их больше ваших жизней.

– Если они возьмут тебя с камнем, – проговорил Самарский, – то отпустят Настю?

– Почти.

– Не юли.

– Безродному Грошеву этот особо ценный камушек принесет солидный тюремный срок, а вот высокородной Лисицыной – смертную казнь.

– И безродный Грошев может это предотвратить? – не скрывал иронии отличник.

– Попробую. С вашей помощью, – он посмотрел на девчонок. Светка отвернулась, поджав губы.

– Что нужно делать? – Афанасьева неловко переступила с ноги на ногу.

– Изображать заложников, посидеть тихонько в туалете, пока я поговорю с большими дядями. Справитесь?

– А нам потом по шапке не дадут? – спросила Коса. – Не хочу в карцер.

– Никаких карцеров, – Макс повернулся к отличнику и спросил: – Мне нужна лаборатория. Откроешь хранилище или драться будем?

В комнате с белыми стенами все было по-прежнему. Последняя скамья с кубами, инструменты, два шкафа со стеклянными дверцами, хромированные и матово поблескивающие в свете ярких ламп столы.

– Что дальше? – отличник остался на пороге, Макс стал раскладывать на столе инструменты. – Будем работать с камнем?

– Нет, – Грош сбросил с плеч рюкзак, вытащил белесый череп, щелкнул по округлой кости и, положив на шкаф, проговорил: – Будешь наблюдать.

– Ты спятил? – вопрос был задан будничным тоном, словно сокурсник интересовался погодой.

– Это имеет значение? – Грошев снова полез в рюкзак, достал мутный беловатый кристалл и бросил на стол без всякого почтения.

– Нет, – Артем промолчал и добавил, – я не отдам Настю ни тебе, ни кому другому.

– Ты забыл прибавить, что так для всех будет лучше, что ее семья никогда меня не примет. И так далее, и тому подобное.

– Зачем? Раз ты сам все знаешь.

– Открою тебе секрет, отличник, – Макс осмотрел стол, на котором в художественном беспорядке были разложены инструменты, создавая впечатление, будто недавно здесь кто-то работал, – я не собираюсь на ней жениться.

Артем шагнул вперед, сжимая кулак. Грошев поднял небольшой молоток и с силой ударил по камню, осколки брызнули во все стороны.