Затворник, или Вынужденное правосудие

– А раз так, не подумывал ли ты, что пора себя жалеть и влиться в общественную жизнь.

– Хорош быть дармоедом, да Виктор? – улыбнулся Старков. Он немного смутился при этих словах. Желая реабилитироваться в глазах уважаемого друга, он продолжил. – Вы можете не поверить, но я уже не единожды об этом подумывал.

– Превосходно, дело говоришь! – обрадовался Миротворец.

Он уважал в собеседнике умение быстро понимать, что от него требуется. Тем самым, облегчая обстановку, которая складывалась в душе у Виктора. Ведь он, в принципе, не имел права настаивать на чем-либо и учить жизни парня. Но в тоже время ему не безразлична судьба молодого друга. Успокоившись и настроившись на дружескую беседу, которая удачно сложилась, он продолжил свою линию:

– И чем ты думаешь заняться? К чему у тебя лежит душа?

– Я хотел бы работать инструктором Атлетизма или приемов самообороны в нашем Дворце спорта, – неуверенно промолвил Андрей.

– Очень даже правильно, учитывая твои склонности и таланты. А чего ж ты так скромно об этом заявляешь? Если ты позволишь, я подсоблю тебе в этом деле.

– Я был бы рад вашей помощи! – воодушевился Старков, его глаза заблестели при этом. – Сам-то я не решился бы просить Вас об этом. Если только меня возьмут на работу, а я Вас не подведу! Я очень ответственно подхожу к таким делам, Вы, наверно, в курсе.

– Все будет в ажуре, не дрейфь! Зная твою натуру, я смело пойду просить за тебя.

Парень залпом осушил свой бокал, как будто хотел остудить нахлынувшие эмоции. Допил свой последний глоток и Михайлов. Поставив пустой бокал на пол, он поднялся с кресла:

– Ну что ж, на том и порешили. Жди от меня новостей. Вскорости я наведаюсь во Дворец спорта. А там видно будет.

– Спасибо Вам за Вашу доброту ко мне!

– Полно. Мне не в тягость, а в радость, – ободрил инспектор, дружески похлопывая его по плечу.

Парой минут позже, Виктор, улыбаясь, направил свой автомобиль к участку Миротворцев; оставив Андрея в смятенных чувствах, стоящим пред домом и погруженным в свои мысли. Не замечая ничего вокруг, он, не спеша, вернулся в дом. Для него раскрывались новые перспективы. Давно он не был так заинтересован в своем будущем. По привычке, уйдя в себя, на подсознательном уровне юноша стал выстраивать мечты, о существовании которых он забыл в течение последних лет жизни.

***

Остаток дня Виктор Михайлов провел за письменным столом на своем рабочем месте. За последнее время у него накопилось множество бумаг: со схемами города, с теми местами, где объявлялся Затворник, со своими предположениями, умозаключениями, выводами. Теперь он решил составить все это в единое целое. Виктор все больше и больше убеждался в правоте своих догадок. Все имеющиеся факты выстраивались в одну последовательную цепочку, ведущую к конечной цели – Затворнику. Более того, он хотел раскрыть тайну смерти родителей Андрея. Инспектор хотел прийти однажды к этому парню и сказать, что данное дело действительно можно закрыть, так как преступники найдены и понесут соответствующее наказание.

Пока же ему необходимо было познакомиться с Затворником, который уже почти год, как примкнул к Миротворцам в борьбе с нарушителями общественного порядка, преступающими закон. С Зеленым монахом, чья помощь была ощутима и своевременна. Чтобы иметь возможность пообщаться с этим молчаливым, загадочным и неуловимым героем, необходимо было разгадать его личность. Данное обстоятельство назрело еще и потому, что подобную установку дал его шеф – Вениамин Ливаков. Но, если Михайлов собирался поймать Зеленого монаха, чтобы высказать ему слова благодарности и оказать ему почести, то комиссару герой нужен был для совсем иных целей. Чтобы посрамить его и надолго упрятать за решетку. Подобное отношение к всеобщему любимцу настораживало Виктора. «Что-то нечистое творится с этим невротиком, – думал инспектор. – Да и шут с ним! Пока надо забыть обо всех делах до понедельника и провести выходные в кругу семьи».

Сейчас для него важнее всего была семья, которой он стал уделять мало внимания, покидая ее как в рабочее, так и в не рабочее время. Последующие два дня он был полон решимости провести с ними, и выполнить любые капризы очаровательной 18-летней дочери Александры, 19-летнего сына Павла и замечательной, все еще красивой, жены Алены.

Расслабившись, он чуть было не проехал мимо своего дома, фасад и газон которого выходили к тротуару вдоль дороги. «Следует поскорее зайти домой, пока вездесущая соседка не обнаружила», – решил Михайлов, паркуя автомобиль. Закрыв дверцу ключом и обернувшись, он понял, что опоздал с последним решением.

К нему ковыляла 74-летняя старушка, немного согнувшаяся в пояснице. Радикулит давал о себе знать. На ней был домашний пестрый халат и удобные, мягкие тапочки такой же цветовой гаммы. Она была опрятна, так как с усердием следила за своим внешним видом. При каждом шаге ее седые поредевшие кудри вздрагивали, словно пожелтевшая листва дерева в зимний ветреный период. Исхудавшая, но душой вечно молодая и веселая, пожилая женщина была миловидна на первый взгляд. В ее глазах читалось озорство. Миротворец всегда восхищался ее крепким здоровьем и удивительно сохранившимися белыми, прочными зубами. Единственным недостатком соседушки была безудержная страсть к общению и сплетням. Хотя этим страдает подавляющее большинство представительниц прекрасного пола и далеко не пожилых. Эта страсть скорее не недостаток, а их неотъемлемое качество.

Инспектор первым начал неизбежный разговор, чтобы немного заговорить ей зубы:

– Тетушка Лидия! Здравствуйте и благоденствуйте! Как поживаете? Давно Вас, что-то, не было видно. Может, что случи…

– А-ну, Витюша, поди до меня! Когда ж это ты меня увидишь, ежели сутками пропадаешь невесть где? – перебила его старушка. Ее мягкий и приятный голос располагал к себе. – Я имею желание отчитать тебя за твое безразличие к семье. Как же так, а? Ты опять не был дома этой ночью!..

Не секрет, что подобные бабушки, часто живущие в одиночестве, благодаря своему долголетию, любят поболтать. Это не мудрено. Оставаясь одни, тем более в таком беспомощном состоянии, они нуждаются в общении с людьми. Им печально сознавать тот факт, что они больше не могут принести пользу государству. Находясь на пенсии, они выбывают из строя трудящихся, в них никто не нуждается. А им так хочется осознавать свою индивидуальность и востребованность. Следовательно, эти пожилые женщины всегда все знают, в курсе всего происходящего в городе, от их взгляда невозможно ничего спрятать. Таковыми они не становятся по собственной воле. Такими их делает существующий общественный уклад жизни. Но чем же закончился последний диалог?

– Уж не проказничаешь ли с молоденькими, на старости лет-то, а? Надо относиться серьезнее к своим семейным обязанностям. А сколько без тебя здесь произошло! Кошки, окаянные, не дали мне заснуть всю ночь, видишь глаза мои красные? – при этих словах старушка вплотную поднесла свое лицо к собеседнику, отчего тот смутился подобному обстоятельству. – А утром одна сволочная собака наделала кучу у моего порога! Вот если бы ты, Витенька, залатал дыру в моем заборе, а то прямо напасть с этими злыднями. Да, еще говорят, Затворник снова отличился. И не дал грязному отродью, фу-ты, Господи, – здесь она перекрестилась, – стащить ценности, а?

Когда соседка сделала паузу, чтобы перевести дух, Миротворцу удалось-таки вставить пару фраз в ее неугомонную речь:

– Тетя Лидия, ну что же Вы меня в краску вгоняете. Вы же знаете, где я провел ночь. А остальное – пустяки, не берите их себе в голову и всего делов! Просто кошки хотели немного порезвиться. Собаку, наверно, испугали, и она не добежала до кустика. Забор вам Павел обязательно починит. И Затворник действительно продолжает помогать нам, Миротворцам, в нашем нелегком труде.

– Ох, и шкодник ты у нас. Ну, прямо все обо всем и знает. Да и лгунишка, к тому же, – покачала головой старушка, поглядывая на него взглядом, полным задора.

В таком духе еще добрых полчаса Михайлову пришлось ублажать пожилую женщину, язык которой работал без устали, перемалывая все на свете. Со стороны картина выглядела забавно. Соседка, бывшая на голову ниже инспектора, смотрела на него снизу вверх, укоризненно покачивая указательным пальцем правой руки и жестикулируя левой, продолжая говорить не умолкая. Попробуй так же проговорить, кто другой – свело бы челюсть. Тетя Лидия, как обращался к ней Миротворец, сообщила о том, что произошло в Африке, об очередной победе японцев на состязаниях по Сумо; о появлении на экране телевизора новой постыдной рекламы, о том, что необходимо беречь себя и свою семью и одеваться теплее, чтобы не простудиться. Летом-то, в такую жару! И о многом-многом другом. Виктору только и оставалось покорно слушать, да поддакивать, дабы не обидеть старушку.

– Ну, чего же ты стоишь здесь, чудак эдакий! А ну, бегом к своим, – опомнилась она, наконец. – И не забывай о том, что я тебе сказала.

Михайлов направился к дому, еле сдерживая себя от смеха. Так и не поняв, о чем ему не следует забывать из столь продолжительного и обширного потока информации тетушки Лидии.

Тандем

На Мечту опустились сумерки, приближалась ночь. Дневной шум-гам понемногу стих. Город погрузился в тишину и покой. Место дневного светила на небосводе сменила Луна, достаточно освещавшая ночной пейзаж. Город окутала прохлада, умиротворяющим образом действовавшая на всех. Городок тонул в потоке лившегося ото всюду электрического света. Деревья перешептывались между собой, покачивая макушками. Ветер, словно посыльный, предавал фразы от одного дерева к другому. Собаки, утомившись беготней за день, дремали в своих норах, изредка вздрагивая и поднимая уши. То ли их беспокоил неестественный шум, то ли они вздрагивали вследствие снившихся им кошмаров. Если им вообще что-то снилось. Кошки же, напротив, провалявшись в тени весь день, стали подниматься с належанных боков, чтобы отправиться рыскать за пищей в ночи.

В подобные мгновения хочется расслабиться и понежиться в объятиях тишины и покоя. Мечты и раздумья о мирозданье овладевают пытливыми умами и романтиками. После утомительных будней в предвкушении выходных, хочется отрешиться от проблем, забыться и впасть в состояние дремоты. В таком состоянии душа и тело особенно восстанавливают свой тонус и утраченную энергетику.

Вообще в подобное время можно заняться множеством дел, приятных для души, для тела. Можно предаться чтению книг, занятиям физкультурой и спортом, найти собеседников и пообщаться в теплой дружеской обстановке… Мало ли достойных способов времяпрепровождения! Тем более в таком небольшом городе, как Мечта.

Но, к сожалению, не будучи крупным мегаполисом, со свойственными таковому бурными ночами, и здесь нашлись субъекты, нарушавшие гармонию ночной картины. На одной из улочек группа молодых парней учинила беспорядок. Они, как это обычно бывает, ночью не спали, а шатались во тьме в поисках приключений.

Окопавшись на тротуаре, они гоготали, кричали, свистели и плевались, словно пытаясь освободить ротовую полость от грязи. Не каждый житель окрестных домов имел желание связываться с ними. А потому нарушителям порядка никто не мешал. Бутылки пива в руках подливали масло в огонь. Теперь им вздумалось найти чемпиона по задиранию вверх ног, пачкая стены отпечатками обуви и черными полосами от их подошв. Далее они переключились к новому занятию. Стали проверять силу удара ногой, выбивая при этом доски из заборов. Собаки и те пытались не обращать на них внимания, изредка лениво пофыркивая в их сторону.

Веселая компания, достаточно подогретая содержимым бутылок, поймав кураж, окончательно потеряла признаки воспитанности и такта, спустив с тормозов свои пороки. Известное мнение: Всевышний дает каждому человеку право выбора. Но возмутителен тот факт, что последний отдает предпочтение плодить пороки, чем обзавестись добродетелями!

Из соседнего дома, накинув на себя разноцветный, светлых тонов, халат, вышла привлекательная девушка лет 23-х. Покинув линию забора, осторожно ступая по газону, медленно и неуверенно она приблизилась к разгулявшейся компании. Остановившись в нескольких метрах от ближайшего юноши, она боязливо обратилась к ним.

У этого маленького хрупкого создания смелости оказалось больше, чем у других жильцов квартала. Ничем не огражденная от хулиганов, подгоняемая сложившейся в семье бедой, она скрестила на груди руки, обхватив свою талию, с опаской произнося каждое слово.

– Пожалуйста, не шумите так. У меня больной ребенок, едва постаравшийся заснуть. Не будите его, прошу вас.

Ни секунды не медля, девушка развернулась и направилась к своему дому. Но парни, оправившись от секундной паузы, догнали и, преградив путь, обступили ее. По толпе прошел гул одобрения и свист, указывающий на то, что она им приглянулась.

– Ты смотри, какая бойкая, красотка. Не дурна собой и опрометчива. Что ты прячешь под халатиком? – говорили они, причмокивая губами.

– Простите, мне надо идти, – прошептала волнующимся голосом девушка. Но никто не собирался ее пропускать дальше.

– Не-а, мы с тобой еще не закончили беседу. Ты хочешь обидеть столь почтенных джентльменов, оставив их без внимания? – продолжали заигрывать с ней пижоны.

– В другой раз, – парировала она. В ее глазах сверкнули искорки гнева, голос стал более твердым.

– Э нет, сестренка. Понимаешь в чем дело, – стал нести полный бред авторитет данной шайки. – Вот ты вышла с какими-то там просьбами и прервала наше занятие. Просьбами ублажен не будешь. Прикинь, красавка, что тебе надо предпринять, чтобы мы откликнулись на твои просьбы, а братаны, – кривляясь, обратился он к остальным, которые злорадствовали и качали утвердительно головами.

Молодая мать с ужасом осознала на кого натолкнулась. Съежившись от страха, она молящим взглядом смотрела на них, пытаясь найти более разумного. Это было напрасным трудом, потому она обратилась к говорившему с ней, сменив тон голоса на страдальческий:

– У вас ведь есть матери, сестры, подруги сердца. Сделайте аналогию. Имейте сострадание. Умоляю, отпустите.

– Только не надо давить на мораль, – растягивая слова, ответил авторитет. – Мы ее пропили еще когда! Не томи и не ломайся. Ну-ка, что там у нас, блондиночка ты наша, – с этими словами он стал протягивать похотливые руки к ее талии.