Данте Алигьери и русская литература

Данте Алигьери и русская литература
Арам Айкович Асоян

В центре внимания автора книги – дантовские мотивы в русской литературе. Данте Алигьери, этот «центральный человек мира», в художественно-философском сознании русских писателей становится почти русскою силой, русским Данте. Главы книги посвящены великим именам русской литературы и культуры: А. С. Пушкину, Н. В. Гоголю, В. Г. Белинскому, А. И. Герцену, В. С. Соловьеву, А. Н. Веселовскому, В. В. Иванову, А. А. Блоку, А. Н. Майкову – и различным аспектам воплощения дантовской проблематики в их мировоззрении и творчестве.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Арам Асоян

Данте Алигьери и русская литература

Моим навигаторам

Юрию Николаевичу Чумакову

и Борису Федоровичу Егорову,

et vice versa

Часто от этих величайших учителей отрекаются; восстают против их; перечисляют их недостатки, обвиняют их в скучности, длиннотах, странностях, дурном вкусе, при этом обкрадывая их и украшая себя похищенными у них трофеями; но попытки свергнуть их иго тщетны. Все окрашено в их цвета, повсюду заметно их влияние: изобретенные ими слова и имена обогащают словарь всех народов, их высказывания становятся пословицами, вымышленные ими персонажи обретают жизнь, обзаводятся наследниками и потомством. Они открывают новые горизонты, и лучи света брызжут из тьмы; из посеянных ими идей вырастают тысячи других; они даруют образы, сюжеты, стили всем искусствам: их произведения – неисчерпаемый источник, самые недра разума человечества.

    Рене Шатобриан

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России (2012–2018 годы)»

Рецензент:

кандидат филологических наук Р. А. Гимадеев (Президентская библиотека им. Б. Н. Ельцина)

Данте Алигьери и русская литература. / Асоян А. А. – СПб.: АНО «Женский проект»: Алетейя, 2021

© А. А. Асоян, 2015

© АНО «Женский проект», 2015

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2015

Введение

«Центральный человек мира»

В сознании миллионов читателей Данте прежде всего автор «Божественной Комедии». Знатоки его творчества по праву называют эту поэму патриотической библией итальянской нации. Ни одному поэту Нового времени не удавалось, кажется, в столь полной и законченной форме выразить в своем произведении дух целого народа, его поэтическую и религиозную жизнь, веру и богатейший свод знаний своей эпохи.

«Божественная Комедия» невелика по объему. В ряду шедевров мировой литературы, таких, как «Илиада» Гомера или «Фауст» Гете, дантовская поэма удивительно лаконична. И тем не менее на ее страницах мы найдем всеобъемлющий образ человеческой души, ее страстей и драматических испытаний. Он уникален и, конечно, не прост. Временами мысль Данте так далеко уносилась в мир причудливых видений, что поэт был вынужден предостерегать:

О вы, которые в челне зыбучем,
Желая слушать, плыли по волнам
Вослед за кораблем моим певучим,
Поворотите к вашим берегам!
Не доверяйте водному простору!
Как бы, отстав, не потеряться вам!
Здесь не бывал никто по эту пору[1 - *Здесь и далее перевод «Божественной Комедии» М. Лозинского, кроме специально оговоренных случаев.]…

Иногда приходится слышать и читать, что «Божественная Комедия» менее доступна, чем гомеровский эпос, хотя она на два тысячелетия ближе к нам. Но власть поэтического гения Данте такова, что перед ней рушатся самые высокомерные предубеждения и преграды, возведенные отошедшими столетиями.

Еще при жизни автора поэма стяжала необыкновенную славу. После смерти поэта ее популярность то угасала, то снова росла. В 1373 году в родном городе Данте были созданы публичные кафедры для объяснения поэмы. Первую из них занял Дж. Боккаччо. Примеру Флоренции последовали Болонья, Пиза, Венеция, Пьяченце… Вскоре слава поэта шагнула за пределы Италии и начала завоевывать европейский мир. Впервые «Комедия» сошла с типографского станка в Фолиньо в 1472 году, через два года была отпечатана в Риме, а в 1481 году увидело свет флорентийское издание поэмы, ставшее знаменитым благодаря иллюстрациям Сандро Боттичелли. К этому времени уже существовали переводы «Комедии» на латинский и испанский языки. В Испании Данте очень скоро стал одним из самых читаемых иностранных поэтов. Правда, в шестнадцатом столетии инквизиция сделала немало, чтобы уронить престиж «Божественной Комедии”, но ценители и восхищенные читатели поэмы не исчезали и в самые неблагополучные для нее времена. К ним принадлежал Томмазо Кампанелла, страстный проповедник и великий утопист. Он считал Данте своим учителем и курил ему фимиам, как библейским поэтам Давиду и Соломону.

В следующем веке высокая репутация «Комедии» была поддержана Дж. Мильтоном. Наследник английской литературы Возрождения, он стал создателем огромной религиозно-философской поэмы «Потерянный рай”. Живописным и мрачным изображением воинства Сатаны она напоминала «Ад» и своими признанными достоинствами свидетельствовала о плодотворности дантовской традиции. Мильтон воспитывал свой гений на бессмертной поэме Данте, и влияние «Божественной Комедии» сказалось почти на всех его сочинениях.

Восемнадцатый век нередко сравнивали с площадью в комедии дель арте, где непрестанно скрещивали шпаги сторонники и противники Данте. Эпоха Просвещения с ее рационализмом, секуляризацией культуры, тоской по классическому искусству греков и их миросозерцанию порой весьма пристрастно судила о произведениях средневековья. Печально известны «Вергилиевы письма» профессора изящной литературы Саверио Беттинелли. Автор полагал, что у Данте была великая душа, но в искусстве он ничего не смыслил, «Комедию» читать невозможно, стиль ее груб, а рифма чудовищна. Защищая дантовскую поэму, соотечественник Беттинелли поэт Витторио Альфиери заявлял: «Семнадцатый век бредил, шестнадцатый болтал, пятнадцатый делал грамматические ошибки, а четырнадцатый говорил».

К концу столетия антидантовские бастионы пали даже во Франции, где долгое время их отстаивал Вольтер. Лучшим дантологом века был признан парижский профессор де Клерфон. Вместе с прозаическим переводом «Ада» он опубликовал «Жизнь Данте Алигьери» и на страницах этого издания сравнил «Комедию» с готическим храмом средних веков. В Германии событием в немецкой литературе стал перевод всех частей поэмы Лебрехтом Бахеншванцем. Его «Ад» в прозе был раскуплен в несколько месяцев – для продажи подобных изданий неслыханный срок. Терцинами переводил Данте иенский романтик Август Шлегель. Он прекрасно разбирался в ее стилистических особенностях, глубоко чувствовал поэзию и сумел дать замечательные по выразительности образцы перевода из всех трех кантик поэмы, «Новой Жизни» и канцон поэта. Благодаря его опытам Германия впервые по-настоящему открыла для себя Данте.

Романтики возродили живой читательский интерес к «Божественной Комедии». Начало нового столетия ознаменовалось мощным приливом внимания к творчеству Данте. По уверению швейцарского дантолога Дж. Скартаццини, ни одно словесное произведение, даже Библия, не переводилось в девятнадцатом веке так часто, как «Божественная Комедия». Ее популярности немало способствовала немецкая дантология. В тридцатые-сороковые годы она отняла пальму первенства у итальянских ученых и вышла на передовые рубежи. Штудии К. Витте, Филалета, А. Копиша, Ф. Вегеле были известны всей Европе и за ее пределами. К концу столетия «Божественную Комедию» читали уже на двадцати языках: французском и каталонском, голландском и немецком, английском и датском, санскрите и еврейском, армянском и словенском, португальском и чешском, румынском и польском, греческом и венгерском, русском и шведском, латыни и испанском. Интерес к Данте стал столь многонационален и глубок, что английский искусствовед Дж. Рескин назвал великого тосканца «центральным человеком мира».

Глава 1

«…Вековые складки дантовых терцин»

«Божественная Комедия» в русских библиотеках

В истории знакомства русских читателей с «Комедией» Данте особая страница принадлежит предприимчивой акции некого венецианца графа де Сиснероса. В 1757 году он предпринял издание поэмы с посвящением императрице Елизавете Петровне. От лица Данте Сапата де Сиснерос писал: «Избегая ненависти жестокого города, ежечасно готовый к ударам судьбы, этрусский поэт смиренно идет к Вам, о царственная донна, чтобы снискать милости.

Долго по нехоженым путям он бродил по горячим пескам Стикса, но ему не был закрыт и Вечного Добра путь в небесах по благословенным тропам.

После долгого пути, наконец, ища
отдыха своим горестным и несчастным дням,
возлагает свою суровую лиру к Вашему Трону.
Пусть будет так, что, желая вернуться к своему метру,
он услышит на другом языке звук Ваших похвал»[2 - * Перевод С.Я. Сомовой.]

Видимо, автор, присвоив титул графа[3 - См.: Алексеев М..П. Первое знакомство с Дантев в России/? От классицизма к романтизму. Из истории междун. связей русской литературы. Л.: Наука, 1970. С. 6–62. См. также: Лебедева Е.Д. Первые переводы «Божественной Комедии» Данте: Россия, Англия, Америка. АКД. М..: Литер, инет. им. А.М.Горького, 1996.], рассчитывал на благосклонность русской царицы и место стихотворца при ее дворе. Так в Северной Пальмире оказался роскошный экземлляр «Божественной Комедии»: текст поэмы был перепечатан с великолепного Падуанского издания 1726–1727 годов, заслужившего одобрение академиков «Круски».

Казалось, что дар де Сиснероса – первая ласточка, возвестившая о проникновении Данте в Россию. Но недавняя публикация материалов о вятской библиотеке друга Феофана Прокоповича Лаврентия Горки (ум. около 1737 года) изменила сложившиеся представления. У Горки хранилось самое старинное издание «Комедии», отмеченное в собраниях русских книжников. По своей ценности антикварный фолиант, отпечатанный в Венеции в 1536 году[4 - См.: Луппов С.П. Библиотека Лаврентия Горки/ ? Луппов С.П. Книга в России в послепетровское время (1725–1740). Л.: Наука, 1976. С. 274–276.], уступал лишь пергаментному списку дантовской поэмы, которым обладал директор Эрмитажа, страстный библиофил военный историк граф Д.П. Бутурлин (1763–1829). На переплете манускрипта, датированного XIV веком, сиял золотой герб маркизов Маласпина, а правка текста принадлежала; по преданию, самому Данте. В 1839 году пергаментный список вместе с другими древними рукописями и старопечатными книгами из библиотеки графа был продан с публичного торга в Париже[5 - См.: Бутурлин М.Д. Записки//Русский архив. 1897. Кн.1. № 4. С. 634.].

Современник Д.П. Бутурлина поэт и просветитель М.Н. Муравьев (1767–1807) считал Данте представительным паролем итальянской литературы, каким Шекспир стал для английской, а Кальдерон – для испанской. Муравьев располагал прозаическим переложением «Ада» на французский язык с параллельным итальянским текстом, примечаниями и биографией Данте. Эта книга вышла в Париже в 1776 году и пользовалась популярностью во Франции и даже в Италии, хотя и не такой шумной, о какой мечтал ее автор Жюльен Мутонне де Клерфон (1740–1813)[6 - См.: Алексеев М.П. Указ. соч. С. 37–38.].

Читателем Клерфона был, вероятно, и двоюродный племянник Муравьева К.Н. Батюшков, обязанный своему дяде ранним развитием литературного вкуса. Итальянский язык Батюшков выучил в пансионе И.А. Триполи, владел им в совершенстве и мог по достоинству оценить переложение «Ада» на французский. В одном из заграничных походов Батюшков приобрел «Inferno»* из серии «Biblioteca italiano».

Позднее эта книга, изданная в 1807 году, оказалась у В.А. Жуковского. На ее форзаце осталась надпись: «Константин Батюшков. Куплено в Веймаре ноября 1813 года»[7 - См.: Библиотека В.А.Жуковского. Описание ? Сост. В.В.Лобанов. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1981. С. 130.].

Кроме экземпляра с батюшковским автографом, в библиотеке Жуковского хранятся и другие издания «Божественной Комедии». Среди них – перевод Арто де Монтора (1772–1849) в девяти малоформатных томах, вышедших в 1828–1830 годах в Париже[8 - Это название было в библиотеке А.С.Пушкина. См.: Модзалевский Б.Л. Библиотека А.С.Пушкина. Библиографическое описание. М..: Книга, 1988. С. 217.]. Опубликованный впервые чуть ли не двадцать лет назад перевод Арто имел солидную репутацию, хотя законодатели изящного вкуса Баланш и Рекамье пренебрежительно отзывались о нем, полагая, что перевод Арто довольно верен, но плох[9 - Тургенев А.И. Хроника русского. Дневники. М.,Л.: Наука,1964. С. 114.].

Еще одно парижское издание (1829) – двадцать песен «Комедии» в изложении Антони Дешана. Они исполнены александрийскими стихами и похожи на самостоятельные поэмы, сочиненные в подражание Данте, но это не помешало Альфреду де Виньи восторженно откликнуться на них. «Сейчас для меня существует лишь одна книга, – писал он своему товарищу. – Это ваш Данте. Это прекрасное, простое и мужественное произведение…»[10 - Цит.: Неизданные письма иностранных писателей XVII–XIX веков. М.;Л.: Изд-во Акад. Наук СССР, 1960. С. 254–255.].

В сороковые годы Жуковский приобрел том «Сочинений Данте Алигьери» (1841), в котором напечатаны «Божественная Комедия» в переводе А. Бризе и «Новая Жизнь» в переложении А. Делеклюза. Немецкие переводы представлены в собрании поэта Карлом Штрекфусом. Его кропотливый труд, увидевший свет в 1824–1826 годах в Халле (у Жуковского издание 1840 года), часто переиздавался, хотя критики относились к нему по-разному. Одни порицали переводчика за чрезмерную изысканность стиля, другие считали его стихи превосходными. Аргументы находились у обеих сторон, и спор продолжался до конца столетия.

«Дантеану» в библиотеке Жуковского завершает прозаическое переложение «Ада» (1842) Е.В. Кологривовой, скрывшейся под псевдонимом Ф.Фан-Дим. Этот первый опыт полного перевода на русский язык приветствовал В. Белинский. Иной была реакция знатока дантовского творчества П. Шевырева. Отмечая грубые промахи переводчицы, он усомнился в знакомстве Кологривовой с подлинником и счел ее работу годной лишь для пояснительного текста к рисункам Джона Флаксмана (1755–1826), которые были помещены в книге. Словно сотканные из одного оконтуренного света, они стали широко известны после публикации в римском издании «Комедии» 1793 года и пленили самых авторитетных ценителей, Гете и Гойю[11 - См.: Прокофьев В.Н. Гойя в искусстве романтической эпохи. М.: Искусство, 1986. С. 26.].

При мысли о Пушкине и Данте невольно вспоминаются стихи: