Темное наследство

– А в остальном как?

Что Анна хочет узнать? Я медлила с ответом.

– В смысле, как Алиса восприняла уход отца? – уточнила Анна.

Я постаралась выбрать непринуждённые слова, но понимала, что мой тон выдал меня с головой: я страшно сержусь на Эрика. Это было очевидно.

– Что ты имеешь в виду? Насколько я знаю, они по-прежнему ладят. И пусть это может показаться странным, но Алиса, кажется, даже в хороших отношениях с его новой пассией.

Мне захотелось сменить тему и поговорить о чём-нибудь другом. Не было никакого желания делиться самым сокровенным. В какой-то момент мне, правда, захотелось поведать Анне о том, что Эрик забрал деньги с моего счёта. Но потом я поняла, что лучше оставить всё как есть. Ещё не хватало выглядеть обманутой жертвой в глазах подруги.

– Значит, Алису не волнует, что он собирается переехать на другой конец земного шара?

Я тяжело сглотнула. К такому повороту событий я была не готова.

– Хотя в этом нет ничего странного, – продолжала между тем Анна. – Разве Нью-Йорк не мечта всех девушек?

Она удивлённо посмотрела на меня. Я сидела, взирая на зал совершенно пустым взглядом. Журчание голосов, доселе казавшееся уютным, внезапно потеряло всё своё очарование и неприятно резало слух.

– Только не говори, что ты не знала. Эрика переводят туда по работе. Через две недели. Ему дали квартиру на Манхэттене. Значит, ты не врала, когда говорила, что вы с ним не разговариваете?

Я с трудом оторвалась от созерцания зала и сфокусировала свой взгляд на Анне. Черты лица подруги изменились. Никакому ботоксу и никаким процедурам в мире не под силу стереть это холодное выражение. Однако следующие слова были подобны удару кнута. Анна пыталась, на свой манер конечно, объяснить мне, что ты, дочка, собираешься переехать с отцом в Нью-Йорк. Значит, я останусь одна, с долгами и бандитами на хвосте. Я бросила взгляд на экран телефона и, резко поднявшись с кожаного диванчика, подхватила свой плащ и сумочку.

– Мне ужасно жаль, Анна, но я только что получила сообщение от Алисы. Извини, это какой-то злой рок, только нам удаётся встретиться, как сразу что-нибудь мешает!..

– Почему ты дома? Разве ты не должна быть сейчас на занятиях?

Ты быстро взглянула на меня:

– Вот что, мама, ты выглядишь совершенно разбитой. Не понимаю я вас, взрослых. Вы только и делаете, что ищите поводы, как бы напиться. Как так можно?

И ты снова уткнулась в свой смартфон.

Я присела рядом с тобой на диван:

– Можешь на минуточку отвлечься и посмотреть на меня? Нам нужно поговорить.

Ты вздохнула и неохотно отложила смартфон в сторону.

Лишь по дороге домой до меня дошёл весь смысл новости про Эрика. В темноте, в одиночестве, на мокром от дождя тротуаре ко мне пришло осознание того, что может произойти. В тот момент я поняла, чего боюсь больше всего. Страх, перед которым меркли и становились ничтожными пустяками все мои прочие проблемы. То, чего я боялась по-настоящему, грозило превратиться в реальность. Жизнь без тебя. Из всего, что происходило со мной в последние месяцы: увольнение с работы, уход мужа, угрозы криминальных личностей, – мысль, что ты переедешь жить со своим отцом в Нью-Йорк, была хуже всего. Хотя как я могла упрекать тебя? Какая девушка-подросток – одержимая модой, спортивными тренировками, Ютубом и соцсетями – устоит перед Нью-Йорком, который для неё все равно что Мекка для мусульман?

Однако у этой ситуации были свои плюсы. Если ты уедешь к своему отцу на другой конец земного шара, то не увидишь, как твою мать посадят в тюрьму, и будешь избавлена от публичного позора. С дочерью по другую сторону Атлантики я с чистой совестью смогу отправиться в полицию, получить заслуженное наказание и освободиться от всех своих преследователей.

– Ну же, мама, – требовательно настаивала ты, – что опять за драма? Мне кажется, я совершенно перестала тебя понимать! Словно мою прежнюю маму подменили, и ей на смену пришла другая, чертовски занудная тётка. Знаешь, когда-то ты была просто классной матерью. А что теперь?

– Это правда, что отец переезжает в Нью-Йорк? Почему ты ничего мне не сказала?

Ты упрямо выпятила подбородок.

– А я виновата, что вы друг с другом не разговариваете? Я вам что, передаточное звено?

Я бросила на тебя умоляющий взгляд:

– Ладно. Отец переезжает в Нью-Йорк. И что с того?

Я глубоко вздохнула, прежде чем задать решающий вопрос, ответа на который боялась больше всего.

– Ты поедешь к нему?

– О господи, мама! Да ты совсем рехнулась. Ты что же, думаешь, я способна переехать куда-нибудь, даже ничего тебе не сказав?

И ты снова потянулась к своему смартфону, показывая тем самым, что разговор окончен. Но я опередила тебя и отодвинула смартфон в сторону:

– Но что произошло? Разве не ты бредила Нью-Йорком с десяти лет? А теперь тебе представился реальный шанс пожить на Манхэттене со своим отцом, чьё финансовое положение куда лучше моего со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как ты можешь от такого отказываться? Или отец не хочет, чтобы ты ехала к нему?

Ты медлила с ответом.

– Папа очень хочет, чтобы я поехала, – призналась ты наконец. – Он подыскал мне там какую-то ужасно дорогую школу, которую готова оплачивать его компания. Говорит, что было бы очень здорово, если бы я смогла получить тамошнее образование.

Ты снова замолчала.

– Но? – не выдержала я.

– Послушай. Мне придётся ужасно много учиться, чтобы успевать. Это во-первых. А во-вторых, Нью-Йорк – вовсе не предел моих мечтаний. Старшая сестра Бленды прожила там целый год после окончания школы и никуда даже не могла сходить по вечерам. А ведь ей было даже не шестнадцать, как мне сейчас, а все девятнадцать. Настоящая жизнь начинается там лишь для тех, кому исполнилось двадцать один. И кроме того, мне нравится жить в моей стране. Здесь мой дом и все мои друзья. Мне даже моя школа нравится, хотя порой она меня просто бесит. В Нью-Йорке я никого не знаю и буду никем. Вот и всё.

Я слышала каждое сказанное тобой слово, но всё равно продолжала сомневаться, правильно ли ты меня поняла.

– Алиса, мы ведь говорим о Нью-Йорке. Не о Гётеборге или, к примеру, Дюссельдорфе, а о Нью-Йорке. Я вовсе не пытаюсь уговаривать тебя, но мне с трудом верится, что ты готова отказаться от такой возможности.

– В том-то всё и дело, мама, что ты просто не понимаешь. Я вовсе не считаю, что переезд в Нью-Йорк должен перевернуть всю мою жизнь. Это только тёткам твоего возраста, которые любят Сару Джессику Паркер и обожают по десять раз пересматривать «Секс в большом городе», кажется, что Большое яблоко – это просто какая-то манна небесная.

Я крепко обняла тебя, но ты весьма неохотно восприняла подобное проявление нежности. Ты требовательно побарабанила меня по руке и забрала обратно свой смартфон.

– Да ладно тебе, мам, успокойся. Я никуда не еду.

Я продолжала сжимать тебя в объятиях и, глядя на фотографию ныряльщиц на стене, думала о том, что полиция – это не выход. Я обязана что-то придумать, чтобы заплатить эти самые 820 000 крон. Прямо сейчас. После разговора с тобой ставки в этой игре удвоились. Я несла и должна продолжать нести свою ответственность за дочь.

– Вот если бы папа переехал в Лос-Анджелес, тогда другое дело. Вот куда все стремятся. Пальмы, бассейны, пляжи, Райан Гослинг. А ты говоришь: Нью-Йорк…

Ночью я сидела наверху в своей комнате и разрабатывала стратегию раскрутки Перниллы Перссон. Задача была настолько трудной, что отодвинула на задний план все мысли о четверге и о том, что меня ждёт. Я обдумала все возможные варианты, как раздобыть денег. Банк решительно отказался давать кредит, мотивируя это тем, что сперва я должна доказать, что умею зарабатывать деньги. Сотрудница банка выглядела почти довольной, озвучивая свой отказ. Примерно тот же самый ответ я получила во всех других банках, куда обращалась. Даже в тех, что имели весьма сомнительную репутацию и предлагали кредиты на жутких процентах. Тогда я осторожно порасспросила своих знакомых, не хочет ли кто стать инвестором агентства. В основном это были старые партнёры и коллеги, те, кому, как я знала, нравился мой азарт на новом поприще. Однако вскоре убедилась, что никто не даст мне ни гроша. Во всяком случае, не сейчас. Заставить раскошелиться Эрика – напрасный труд, не стоило и пытаться. Даже если я сумела привлечь его к ответственности и добилась своего, денег за такой короткий срок точно бы не получила. Единственный выход – это постараться уговорить неизвестного покупателя картины одуматься и перенести сроки выплаты.

Я несколько раз посылала сообщения, в которых писала, что денег нет, но они так и не были прочитаны и остались без ответа. В четверг утром меня разбудил телефон. Пришло смс-сообщение с координатами места. Посмотрев гугл-карту, я поняла, что это где-то в самой глубине леса. Едва сообразив это, я покрылась холодным потом и тут же отправила ответ:

«Вы ничего там не найдёте. У меня нет денег. Я очень хочу всё вернуть, но прямо сейчас у меня нет для этого никакой возможности. Мы можем встретиться?»

Тишина.

И тут я занервничала по-настоящему. Всё это время я ждала, что угрожающий мне незнакомец примет мою просьбу об отсрочке. А теперь… Что ещё можно сделать?