Опричник

– Мерзость, – поморщился Сабуров, бросив на девушку быстрый пронзительный взор и опять перевел внимание на цепь.

– Я девственна. Оттого моя кровь чиста, так он сказал.

Приблизившись к каменной облезлой стене, Мирон начал осматривать ее поверхность, простукивая каменную кладку вокруг места, куда уходила цепь.

– И как колдун тебя из монастыря выманил? – не удержавшись, спросил он невольно.

– Я сама сбежала. Брат у меня сильно болен. Почти не ходит. Я к знахарке одной в посаде ходила. Но, она совсем не помогла мне, сказав, что болезнь брата тяжелая. И тут этот колдун появился у меня на пути. Он заявил, что знает снадобье, которое могло бы вылечить брата. Я и пошла с ним. А он обманул меня и на цепь посадил.

– Наивная ты девица, – нравоучительно заметил Сабуров.

Отвернувшись от девушки, он обхватил цепь двумя руками и попытался выдернуть ее из каменной кладки. Однако, цепь надежно крепилась к камням. Мирон сильнее ухватился руками за цепь и, опершись ногой о каменную стену, сосредоточился. Уже через миг он дернул железо с недюжинной силой и вырвал цепь из стены. Часть каменной кладки повалилась вслед за цепью и девушка, вскрикнув от испуга, невольно отпрянула, отползая подальше.

Вырванная Мироном из каменной стены, цепь оканчивалась круглым железным ядром, тяжелым и мощным.

– Погодь, – сказал Мирон и быстро направился обратно по ступеням вверх в горницу колдуна.

– Вы куда? – боязливо пролепетала Людмила ему вслед, так и сидя на каменном полу.

Молодой человек вернулся спустя несколько минут, держа в руке свой бердыш, который он оставил в коридоре, до того, как ворвался в каменную залу к колдуну. Длинным изогнутым лезвием бердыша Мирон пару раз ударил по цепи со всей силы. Цепь порвалась, оставив на запястье девушки кандалу с небольшим куском железных звеньев.

– Не переживай, сходим к кузнецу, снимет он с тебя этот “браслет”, – попытался успокоить девушку Сабуров.

– Спасибо Вам. Как Ваше имя? – спросила Людмила, обратив на него благодарный взор и всматриваясь в его мужественное лицо. Он ответил ей прямым честным взором и вымолвил:

– Сабуров Мирон Иванович. На службе в опричном войске царя состою.

– Вы ранены! – выпалила вдруг Людмила, указав перстом на его левую руку, на которой от натуги выступила алая кровь, намочив повязку. Отмечая, что правая нога молодого человека черна от копоти, она добавила. – И Ваша нога!

– Колдун ожег. Пройдет, – отмахнулся Мирон, даже не взглянув на раны.

Он наклонился над девушкой и попытался поднять ее на ноги.

– Не надо! Я сама! – выпалила Людмила, отталкивая руку молодого человека, и тяжело поднимаясь на ноги.

– Идти то сможешь? – подозрительно спросил Мирон. – Поди голодом морил колдун тебя? Худая ты больно.

– Давал мне хлеб с водой. Да я всего здесь три дня.

Он направился по ступеням вверх, а монахиня пошла за ним. Едва они вошли в горницу, где лежал убитый колдун, Людмила невольно боязливо прикрыла рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Глаз колдуна вместе с кровью вытек из глазницы, а отрубленная его рука лежала рядом. Кровавое зрелище испугало девушку и она перевела ошарашенный, словно осуждающий взор на Мирона. Он устыдился и тут же отчего-то разозлился. Ясное дело, она была девицей, да еще монахиней и, конечно же, такая жестокость по отношению к колдуну казалась ей чрезмерной и жуткой. Он видел ее дикий взгляд направленный прямо на него.

– И чего глазеешь? – процедил он недовольно. Отчего-то осуждающий взор этой девицы задевал Мирона за живое и он недовольно выпалил. – Может его пожалеть надо было? Чтобы он все же попил твоей кровушки?

– Нет, – пролепетала она тихо. – Я не осуждаю Вас…

– Как же! – вымолвил он, отметив, как она отошла от колдуна и приблизилась к выходу. Он окликнул ее. – Погодь! Надо мне взять кое-что, за чем пришел.

– Что же? – спросила девица.

– Вещь одну, – бросил Мирон, осматривая каменную залу, но не видя ничего похожего на Чашу. На столе лежали только несколько потертых временем книг, стены были пустыми, а единственный сундук проворно был открыт Мироном. Там хранилась одежда и несколько серебряных мешочков с монетами.

– Вы деньги ищите? – спросила монахиня, подходя к Мирону, который рылся в сундуке, увидев, как он взял в руку один из двух мешочков с серебряными монетами, которые колдун спрятал на дне сундука.

– Нет. Чашу, – невольно буркнул Мирон, кинув мешочки с серебром обратно в сундук и захлопнул его. Он чуть отошел от сундука, вновь осматриваясь по сторонам.

– Чашу? – спросила Людмила, а сама открыла сундук и спросила. – А если Вам серебро не нужно, могу я его взять?

Обернувшись к монахине, Мирон усмехнулся.

– Первый раз вижу монахиню, которая до денег охоча!

– Колдун мертв, серебро ему ни к чему, – объяснила Людмила. – А я в монастырь копейки серебряные принесу, мать настоятельница довольна будет. Оклад золотой новый на икону Спасителя сделаем.

– Бери, – отмахнулся от нее Мирон и вновь начал шарить глазами по комнате, – И называй меня на ты. Я же не старик какой.

– А как выглядит, эта Ваша Чаша? – спросила Людмила и тут же поправилась. – Твоя Чаша? – Девушка достала мешочки с серебром и проворно спрятала серебряные копейки себе в потайной карман, который висел у нее на кожаном черном поясе. Она захлопнула сундук и подошла к столу с древними книгами. Взяв одну из них, она отметила, что почерк писца, выводивший строки, очень красивый. Она вновь подняла глаза на молодого человека и спросила. – Золотая она что ли? Чаша эта?

– Не знаю, врядли, – пожал плечами Мирон.

– Зачем тогда она тебе?

– Колдун по-хорошему отдавать ее не хотел. Видать и впрямь волшебная Чаша, раз бился насмерть. Говорят Чаша эта, может бессмертие подарить или еще что там сделать. Не знаю точно. Грааль какой-то, – добавил молодой человек, наклонившись под стол и осматривая столешню снизу.

– Чаша Грааля, которая может исполнить любое желание? – выпалила вдруг в воодушевлении девушка, которая пораженно уставилась на широкую спину Сабурова. Он выпрямился.

– Желание? Про желания не ведаю. А ты почем знаешь о Чаше? – поднял удивленно бровь молодой человек.

– Одна старица в нашем монастыре рассказывала об этой Чаше. Ее тамплиеры, рыцари – франки привезли на Русь уже давно и спрятали. Эту Чашу ты ищешь?

– Вроде оную, – буркнул Мирон, совершенно не желая говорить о Чаше с этой странной монашкой с яркими изумрудными глазами, которая смотрела на него теперь таким пронизывающим взором, что он смутился.

– И у колдуна была эта Чаша? – вымолвила она.

– Да. Мне велели добыть ее для одного человека, – уклончиво сказал Сабуров.

– И куда ты ее повезешь?

– Тому, кто приказал.

– И ты даже не загадаешь желание?

– О чем ты толкуешь, девица? – произнес Мирон, делая вид, что ему не интересны ее слова. Он отвернулся от нее, вновь осматриваясь. – Найду Чашу, а затем отвезу тебя в монастырь, пока с тобой еще чего не приключилось. Про Чашу не твои заботы.

Бросив искоса на девушку взгляд, он увидел, как ее взор чуть потух и она обиженно поджала губы. Отвернувшись от него, Людмила вновь начала рассматривать книги колдуна, лежащие на столе. Но, Мирон не чувствовал своей вины. Ибо, не собирался обсуждать свои дела с этой девицей. Он и так рассказал ей много лишнего.

– Только не ведаю, где искать, – пробубнил молодой человек сам себе под нос.

Вдруг Людмила тихо произнесла: