Печать Индиго. Дочь Сварога

Спустя минуту послышались быстрее шаги за дверью, и через пять минут створка распахнулась. Семен, взъерошенный, босой, но с довольным видом, в красной нарядной рубахе и штанах, стоял на пороге и его глаза светились озорным светом. Тихон Михайлович и сваха сразу же отметили, что после короткой брачной ночи настроение молодого мужа изменилось в лучшую сторону. Любаша, смущенная, стояла в центре горницы чуть поодаль, с распущенной косой, одетая в белую длинную домашнюю накидку, и скромно смотрела в пол.

– Ну, расскажи, Семен Тихонович, – обратилась сваха к молодому мужу. – Лед ломал али грязь топтал?

Семен весь засветился и, лучезарно улыбнувшись, ответил свахе:

– Чиста, гусочка, да красива, что уж говорить…

Толпа дружно весело загудела, довольная словами Семена, и начала поздравлять Тихона Михайловича с хорошим выбором невесты. В это время сваха быстро закрыла дверь в спальню молодых, оставив их наедине, и направила свадебный поезд вниз в светлицу для продолжения свадебного пира.

Часть вторая. Возлюбленная Тьмы

Ты превратил свою жизнь в Ад. Вместо того чтобы видеть Свет, ты ищешь Тьму…

    Анхель де Куатье

Глава I. Сова

Казанская губерния, Астрахань, 1717 год

(Великая Тартария, Астрахань, 7225 лето С.М.З.Х)

Июль, 27.

– Доченька, с севера прилетела сова с посланием, – произнесла Мира, едва они с девушкой остались наедине в спальне. – Через неделю мы едем в Архангельск. Северные волхвы уже ждут нас.

– Уже, матушка? Так скоро? – опешила Слава.

– Да, милая. Владыко Лучезар известил в письме, что оставаться здесь далее опасно. И ты должна быть укрыта под сенью тайного скита.

– Матушка, вот подтверждение моим словам. Я же говорила, что видела на свадьбе одного из Темных.

– Возможно, ты и права. И Темные прознали про древний камень.

В этот момент с улицы послышались сильный свист и крики. Мирослава проворно подошла к теремному расписному окну и выглянула наружу.

– Федор со своими друзьями с охоты вернулись, – озабоченно сказала женщина, повернувшись к девушке, и добавила: – Опять для забавы невинную живность притащили.

С улицы послышался громкий лай собак и дикий вой животного. Слава уже оказалась подле матери и также выглянула во двор. Взгляд девушки сразу же наткнулся на Федора, который сидел верхом на буланом поджаром жеребце. В расшитом серебром дорогом темно-зеленом кафтане, расписных сапогах, с шапкой, сдвинутой по-молодецки набок, он лихо гарцевал на коне по двору, таская за собой на длинной веревке зверя. Ободранная рыжая лисица жалобно скулила, привязанная за шею. Федор то и дело стегал полузамученное животное кнутом, заставляя привязанную лису бегать резвее. Он дико гоготал, когда окровавленное ошалевшее от боли животное из последних сил пыталось быстрее передвигать лапами, не понимая, что происходит. Друзья Федора также сидели в седлах на своих жеребцах и, улюлюкая, развязными речами комментировали действия Артемьева, подбадривая его:

– Загонял ты ее, Федор, как девку на сеновале!

У Славы, которая в ужасе застыла у открытого окна терема, эта картина вызвала приступ тошноты. Она до боли сжала на груди руки и дико смотрела на мучения несчастного животного. Пробегая глазами по широкому двору, полному людей, девушка начала искать взглядом Тихона Михайловича, только он мог остановить изуверскую забаву Федора. Но старшего Артемьева не было нигде видно.

– Не могу смотреть на это, матушка! – воскликнула с болью девушка и, не выдержав, сорвалась с места и бросилась прочь из горницы вниз по широкой деревянной лестнице. Уже через минуту она вылетела на высокое каменное крыльцо. Тут же обратив взор на Федора, Слава храбро закричала: – Федор, не надобно бить ее!

Гогот молодых парней, дружков Федора, вмиг смолк, а взгляд Артемьева поднялся вверх и недовольно вперился в девушку. Федор отчетливо отметил, что она взволнована, и понял, что девушка жалеет эту гадкую лисицу. Он не понимал, отчего Светослава решила заступиться за животное. Все-таки Федор специально приволок хищницу на двор, чтобы показать всем свою удаль, так как собственноручно поймал ее. Молодые люди, сидевшие верхом, и несколько дворовых, стоявших тут же, устремили взоры на высокое крыльцо, где замерла стройная фигурка девушки со светлой косой. Лисица, получив передышку, тяжело упала на землю, громко хрипя. Федор зло оскалился и прохрипел в сторону Славы:

– А ну, ступай в дом! Нечего глядеть на то, что тебя не касается!

Девушка напряглась, увидев, как в следующий момент Федор со всей силы ударил кнутом бедное животное, которое, заскулив, вновь вскочило на лапы и заметалось. Молодые друзья Артемьева снова дружно загоготали. Поняв, что Федор вовсе не намерен отпускать несчастную жертву, Слава прикусила до крови губу, уже собираясь бежать за Тихоном Михайловичем в кабинет. Но вдруг услышала за собой шаги, и мелодичный голос матери рядом громко произнес:

– Федор, что ж ты, изверг, животное мучаешь-то! Немедля прекрати это изуверство!

Гневные слова Мирославы Васильевны пронеслись звонким эхом по двору. Смех удальцов вмиг затих, и парни обернулись к молодой женщине, стоявшей на крыльце рядом с дочерью. Федор нехотя обернулся к мачехе и зло сплюнул на землю, совершенно не собираясь слушать приказы какой-то там женщины. Слава напряженно смотрела то на Федора, то на недовольную мать, ожидая, чем закончится это противостояние. Лисица уже обессилено лежала на земле, испуская дух. В этот момент во дворе появился Тихон Михайлович. Еще у конюшен он услышал гневные слова жены и немедля поспешил на главный двор, зная крутой норов сына. Артемьев вышел вперед и пророкотал:

– Федор, заканчивай…

Тот скорчил недовольную гримасу и отвернулся от отца, пробубнив себе под нос:

– Да она уже сдохла.

Быстро обрезав ножом веревку, Федор со злостью кинул ее конец на неподвижного рыжего зверя, лежащего на пыльном дворе. Стремительно сбежав по лестнице вниз, Слава подбежала к замученной лисе и осторожно склонилась над нею. Еле касаясь ладонями окровавленной шкурки животного, девушка начала проводить руками над лисою, не обращая внимания на то, что Федор с друзьями, спешившись и громко что-то обсуждая, устремились в дом, а дворовые вновь занялись своими повседневными делами. Увидев, как через какое-то время светлое платье матери появилось в поле ее зрения, Слава подняла к ней лицо и пролепетала:

– Матушка, она еще жива. Я спасу ее.

– Вряд ли, милая, – тихо прошептала Мира, склоняясь к девушке. – Ты же видишь, ее душа уже отлетает.

– Я все же попробую, – твердо сказала Слава.

Озираясь по сторонам, она торопливо схватила бездыханное животное на руки и бегом устремилась к конюшням. Уже через минуту, войдя в пустое стойло, девушка осторожно опустила мохнатую окровавленную лисицу на небольшую вязанку сена. Присев на колени рядом, Слава начала водить руками, пытаясь нащупать место, откуда жизненная энергия вытекала из тела несчастного животного. Здесь же появилась Мирослава, плотно закрыв двери стойла, чтобы никто ничего не увидел. Женщина опасалась того, что люди могли донести церковникам, ибо в усадьбе Артемьева постоянно бывало много посторонних. Подойдя к дочери, Мира без промедления приложила руки к воздушной полупрозрачной тени, висящей над лисицей.

– Я подержу ее душу, милая. А ты пока полечи ее.

– Да, матушка, я уже начала, – тихо ответила девушка.

Мира некоторое время следила за действиями дочери и вскоре печально выдохнула:

– Ничего не выйдет. Ее энергия вся вышла.

– Нет, матушка, погодите, – вымолвила Слава. – Помните, вы учили меня, как воскрешать цветок, который увял?

Девушка подняла руки к своей груди и приблизила ладони друг к другу. Она начала плести потоки энергии, вытягивая тонкими пальцами живые нити из воздуха и переплетая их в пряди энергии.

– Но это лиса, с ней так не выйдет, – заметила Мира. – На это уйдет несколько часов. Я не смогу так долго удерживать ее душу рядом.

– Смотрите, матушка, – выпалила девушка, показывая, как между ее ладоней уже образовался прозрачный золотой шар размером с половину куриного яйца, который переливался зеленоватыми отсветами. – Сегодня получилось гораздо быстрее.

– Но это невозможно, – пораженно возразила женщина, зная, что такой сгусток жизненной энергии она сама могла создать только за полдня непрерывной работы. И как подобное так быстро получилось у дочери, она не могла понять. Мгновенно опомнившись, Мирослава велела: – Подноси его к ее животу и лей прямо в брюшко.

Девушка так и сделала, и энергетический полупрозрачный шар резко вошел в тело бездыханной лисы. Тут же животное резко дернулось и как будто скорчилось от боли. Руки Миры немедля втолкнули прозрачную тень-душу в раскрытую пасть животного, и уже через миг лисица хрипло задышала.

– Матушка, она ожила! Мы спасли ее! – выдохнула в радостном исступлении девушка, и на ее глазах выступили слезы облегчения.

– Ты спасла ее, милая, – ласково заметила Мира, еще раз пораженно осознавая, что ее дочь так быстро смогла сотворить такой большой энергетический шар за столь короткое время. – Нужно перевязать ее раны.

– Могу я взять ее к себе в горницу? Я полечу ее.

– Но Славушка, это… – попыталась отказать ей мать, но все же улыбнулась и сказала: – Делай, как хочешь. Только, как поправится, сразу же выпусти ее. Поскольку она дикая и может укусить тебя.