Печать Индиго. Дочь Сварога

– Благодарю, матушка. Всего несколько дней. Позже я попрошу Гришу, он увезет ее в лес.

* * *

Федор стоял у камышей и, скрытый за кустами, алчным взором следил, как в реке купаются девицы. Пятеро молодых девок, а с ними и Слава, плескались в воде в одних нижних рубашках. Мокрая ткань отчетливо обрисовывала их силуэты. С вожделением рассматривая Славу, прелести которой травили все его существо, Федор нагнетал в своем сердце яростную злость. Он невероятно устал ждать и безумно хотел заполучить эту юную чаровницу себе в усладу, но прекрасно знал, что, пока жив отец, ему не видать этой запретной девицы. И это до крайности бесило его. Уже через какое-то время, когда неуемное вожделение завладело всем телом Федора, он сорвался с места, не в силах более смотреть на эту соблазнительную картину.

Мрачный и дрожащий, Артемьев спустя четверть часа вернулся в усадьбу и быстро направился к дому, собираясь наведаться в сенную горницу, к дворовым девицам Мирославы Васильевны. Он проворно преодолел двор и вошел в хозяйский особняк. Поднявшись на второй этаж, Федор направился в женский терем. Не доходя до светлицы Мирославы Васильевны, в коридоре он заметил Настю, одну из горничных мачехи. Высокая статная девушка несла стопку белья и, едва заметив хозяйского сына на пути, почтительно поклонилась, обходя его. Федор же, оценив взглядом девицу с ног до головы, бесцеремонно схватил ее за локоть. Склонившись к ее лицу, Артемьев проворковал ей на ухо:

– Ты, Настенька, прям как яблочко наливное, глаз не отвести.

Девушка зарделась от комплимента и остановилась. Она чувствовала сильную горячую ладонь Федора на своем локте, и ей это нравилось. Настя кокетливо улыбнулась ему и, чуть потупив взгляд, прошептала:

– Благодарствую, Федор Тихонович, только не заслуживаю я вашего внимания.

– Отчего же? – усмехнулся нагло тот, и другая его рука ласково прошлась по длинной черной косе девушки. – Девица ты красивая, это все знают. Да и нравишься мне.

Настя окончательно смешалась и глупо захихикала. Федор, видя, что девушка почти сдалась, начал шептать ей на ушко более смелые комплименты, чуть подталкивая ее в темный угол. Но в этот момент в пустынном коридоре появилась Марфа. Она вышла из горницы Мирославы Васильевны и неожиданно наткнулась на обнимающуюся парочку. Живот Марфы был уже хорошо виден, и она дико вскрикнула.

– Ах ты, изменник! – закричала Марфа ревниво и бросилась оттаскивать Федора от Насти.

Федор быстро обернулся к бывшей пассии и, с силой оттолкнув ее, холодно отчеканил:

– Пошла прочь, дура! Ты чего это, вздумала выслеживать меня?

Он посмотрел с ненавистью на беременную девицу и вновь обернулся к зардевшейся Насте, которая так и стояла в углу, с силой прижимая к себе белье. Марфа же, обезумев, кинулась с кулаками на Настю, снова дико заголосив. Федор был вынужден схватить Марфу за руку, загораживая собой Настю. Удерживая кричащую девушку на расстоянии вытянутой руки от себя, он с угрозой замахнулся на Марфу.

– А ну, прекрати, сказал! Или сейчас отведаешь моего кулака! – с угрозой заявил Федор.

Марфа, увидев в его красивых глазах злость, заголосила еще сильнее.

В следующий миг дверь в конце коридора отворилась и на пороге горницы появилась Мирослава.

– Что здесь происходит? – недовольно спросила она. Увидев двух девушек, а между ними взъерошенного Федора, она смекнула, в чем дело. Приблизившись к молодым людям и отметив занесенную руку Федора над головой Марфы, Мира пригрозила: – Федор, только попробуй ударить ее!

– А то что же? – пророкотал с вызовом Федор, но руку все же отпустил.

– Я расскажу все твоему отцу.

– Идите, рассказывайте! – набычился Федор и зло взглянул на всех трех женщин. – Только и можете отцом стращать! Ну ничего, скоро в этом доме будет моя власть! Тогда вы все у меня по заслугам получите! – бросил он

Быстро прошествовав мимо Мирославы, Марфы и Насти, он направился по коридору в сторону лестницы. Женщины смотрели ему вслед, не понимая, что означали слова Федора.

Слетев с широкой дубовой лестницы, Федор устремился в переднюю. Его существо клокотало от злобы и бессилия. Все эти гадкие приживалки в их доме словно сговорились против него. И эта мерзкая баба, новая женушка его отца, которая окрутила Тихона Михайловича и вертела им, как хотела, невероятно раздражала его одним своим видом. Ведь именно из-за нее Тихон Михайлович не позволял ему приближаться к Славе, и это вызывало бешеный гнев у молодого человека.

Федор летел по темной пустынной передней, как вдруг перед ним появился высокий человек в темных одеждах. Молодой человек замер как вкопанный, узнав Кристиана фон Ремберга. Лишь на миг взгляд Артемьева остановился на ледяном фиолетовом взоре пруссака, и в следующий момент Федор, оскалившись, выдохнул:

– А! Господин фон Ремберг! Вы обещали, что девка будет моей! И что же? Я устал ждать!

Сузив глаза на гневный выпад Федора, Кристиан глухо отчеканил:

– Время пришло. Я приехал известить вас об этом. Вы готовы исполнить все, как я вам прикажу?

– Готов! Но только если в обмен я получу девку в жены.

– Получите, как мы и договорились. Но есть некое условие, – заметил мрачно фон Ремберг.

– Какое?

– Поклянитесь, что выполните его, в противном случае уговора не будет.

– И что же это?

– До венчания вы не будете прикасаться к ней. Ибо девица должна остаться чиста до свадьбы.

– Ну, это нестрашно, – не задумываясь, вымолвил порывисто Федор. – Я клянусь, что не трону ее до венчания. Даю слово!

– Вы знаете, что будет, если вы нарушите клятву? – спросил мрачно Кристиан.

– Не смейте запугивать меня! – выпалил гневно Артемьев, сжав кулак, отчетливо помня рассказ своего денщика о том, как эти люди опасны. Но в это мгновение он был готов заключить сделку с самим дьяволом, только бы заполучить вожделенную светлоокую девицу. – Я сказал, что не трону ее!

– Я вижу, что прекрасно знаете, – вынес вердикт фон Ремберг. – Тогда наш договор в силе.

– И что же я должен делать?

– Многие недовольны непомерными поборами, которые взимают по указу вашего воеводы Ржевского, – начал тихо Кристиан.

– Да, это так, – кивнул Федор, нахмурившись.

– Вы должны возглавить бунт…

Глава II. Бунт

Утром тридцать первого числа Слава возвращалась из сиротского приюта, которому покровительствовал Тихон Михайлович. Вот и в этот день девушка по повелению матушки ходила в приют осведомиться, какие надобны вещи и провиант на ближайший месяц, чтобы Тихон Михайлович мог выделить нужные средства на это благое дело. Приют находился всего в версте от усадьбы Артемьевых, и Слава часто наведывалась туда одна, без сопровождения сенных девушек.

Однако сегодня на улицах творилось нечто странное. Еще рано поутру, направляясь к приюту, Слава слышала странные выстрелы и шум со стороны гарнизона, но не обратила на это внимания. В эту пору в Астрахани стоял многочисленный полк в тысячу человек. Оттого стрелковые учения солдат не были редкостью.

Завершив все свои дела в приюте, девушка после полудня направилась домой. Но едва вышла на Никольскую улицу, как ей навстречу попались несколько десятков мужиков, вооруженных нагайками и палками, а некоторые даже оружием. Между ними виднелись стрельцы и солдаты. Лица их, злые и неприветливые, испугали девушку, и она чуть отошла в сторону, уступая им дорогу. Когда они проходили мимо, Слава заметила угрожающий взгляд крайнего мужика. Он презрительно посмотрел на нее и, скорчив злую гримасу, отвернулся к товарищам. Со всех сторон улицы слышались шум, брань, а также до слуха девушки долетали крики, призывающие ко всеобщему бунту против самоуправства воеводы.

Толпа мужчин быстро прошла рядом с нею, и Слава, невольно оглядываясь им вслед, устремилась дальше. Соседние улицы тоже были многолюдны, и везде сновали вооруженные стрельцы, посадские жители, рабочий люд и вообще странные неприглядные личности, похожие на попрошаек. Прибавив шагу, Слава поспешила домой, отмечая, что кричащих и негодующих жителей становится все больше. Достигнув высокого частокола, который окружал усадьбу Артемьева, она сильно постучала в калитку высоких ворот.

Тяжелая калитка отворилась спустя несколько минут. Девушка подняла глаза, ожидая увидеть одного из слуг, но перед ней возвышался Федор в темно-зеленом кафтане и красных сапогах. Не ожидая увидеть его в этот час дома, потому что днем он обычно находился на службе в речной конторе, она удивленно воззрилась на него. Молодой человек оглядел ее недобрым взглядом и впустил на двор. Затем быстро захлопнул тяжелую калитку за ней, закрыл железный засов на воротах и обернулся.

– Ты где это шаталась? – спросил Федор хмуро, пристально рассматривая девушку с головы до ног.

– В приют ходила, – ответила просто Слава и хотела обойти его, направляясь в дом.

Но Артемьев властно удержал ее за плечо и добавил недовольно:

– Ты видела, что творится на улицах? Зачем одна пошла и отчего слуг с собой не взяла?