Печать Индиго (трилогия)

Слава пришла в себя от нежного прикосновения к своей щеке.

– Маленькая моя, ты слышишь меня? – ласковый мелодичный голос матушки вывел девочку из забытья. Слава распахнула глазки и увидела над собой склоненное озабоченное лицо Мирославы.

– Матушка, вам лучше? – спросила девочка, садясь. Мирослава поддержала ее так же сидя на траве, и Слава выпалила. – Я так хотела помочь вам. Но я не знала, как! И ваши жуткие раны, я пыталась их залечить, как вы учили меня.

– Ах, дак это ты помогла мне, моя девочка? – опешила Мирослава. – А я удивилась, когда очнулась теперь и увидела, что все мои раны зарубцевались.

– Я так долго лечила вас, матушка, а вы все не приходили в себя, – всхлипнула невольно малышка. – Я так боялась, что вы умрете.

– И что же ты отдавала мне свою энергию напрямую, как и мышкам?

– Да. Вы же так учили меня, – пролепетала наивно Слава.

– Малышка, но так лечат лишь животных! – заметила Мира удрученно и обняла дочь. У ушка девочки, она тихо озабоченно произнесла. – Никогда более не делай так! У людей энергетическое поле гораздо сильнее. Потому исцелять так людей опасно, можно отдать больному всю свою жизненную силу и погибнуть самому. Ты понимаешь меня?

– Вот отчего у меня сильно кружилась голова, матушка.

– Да. Оттого ты и потеряла сознание потом, ибо влила почти всю свою энергию в меня, малышка, – объяснила Мирослава озабоченно.

– А как же тогда исцелять людей, матушка?

– Надо использовать определенные обереги, подобно тем, которые я ношу на запястьях и пальцах и через которые следует пропускать свою энергию, и лишь затем отдавать ее больному человеку. Тогда ты не будешь терять столько жизненной силы. Я обязательно научу тебя, милая. Надо нам немедля идти, пока Темные не вернулись.

– Их нет поблизости, матушка. Они исчезли из наших мест. Я чувствую это, – отметила девочка.

– Раз так, то нам надо вернуться в дом.

Мира тяжело поднялась на ноги и, удерживая девочку за талию, помогла встать и ей. Они медленно направились в сторону деревни, обняв друг друга руками за талию. В какой-то момент, не выдержав, Слава бросила жалостливый взгляд на Мирославу и спросила ее:

– Темные мучили вас, матушка?

– Они служат силам тьмы, для них это обычное дело, – тихо заметила Мира. – Как раз поэтому твой отец так волновался за нас.

– Батюшка, Ярик… они, наверное, тоже ранены?

– Не знаю, милая, пойдем быстрее, – заметила Мира. – Мы исцелим их, не бойся.

Они уже спустились до деревни, когда девочка тихо вновь спросила:

– Но зачем приходили Темные?

– За нашим Ярославом, – ответила Мирослава. – Они боятся его.

– Темные боятся Ярика? – опешила Слава.

– Я уже говорила тебе – твой брат избранный. Поелику предсказано, что он станет великим Светлым витязем, который сможет одолеть зло. Оттого Темные и напали на нас. К тому же они искали еще одну древнюю вещь.

– Какую?

– Позже я расскажу тебе, милая…

В этот момент они зашли в распахнутые ворота их двора и проворно направились к дому. В горнице прямо у порога лежали бездыханные окровавленные тела Романа и Ярика. Они распластались в неестественных позах, рядом друг с другом. Кровь уже не текла из их смертельных ран. Едва увидев это Мирослава застыла, как вкопанная и будто окаменела, диким взором смотря на жуткое изуродованное тело любимого мужа, и перерезанное горло обожаемого сына.

– Матушка, что же это?! – воскликнула истошно Слава, падая на колени к убитому брату и проводя дрожащими ручками по его недвижимому телу. – Они убили их! Убили! – дико затараторила девочка и стремительно отползла к отцу и начала водить ручками над ним. – Их света нет! Матушка, я не чувствую их света! Значит их души на небе? Так?

Девочка подняла глаза на Мирославу, которая замерла и не двигалась. Жутковатый взор молодой женщины, не отрываясь, взирал в темный угол горницы.

– Смотри…, – выдохнула одними губами Мирослава и указала глазами в сторону окна. Слава тут же обернулась и замерла. Там, в проеме окна, озаряемые бледным светом луны, виднелись две фигуры. Высокая широкоплечая и худая невысокого роста. Полупрозрачные, еле различимые силуэты отца и брата, Слава узнала сразу. Инстинктивно девочка поняла, что это их души. И если сейчас они были отдельно от тел, то вернуть их к жизни было уже невозможно. Слава вскочила на ножки и бросилась к прозрачным фигурам у окна.

– Батюшка, ты слышишь меня? – воскликнула малышка.

Вдруг прозрачная душа Романа, которая была до того недвижимой протянула руку вперед, останавливая девочку от приближения. Слава резко остановилась.

– Они прощаются с нами, – тихо вымолвила Мирослава, так и не двигаясь, и лишь болезненным взором смотрела на души мужа и сына у окна. – Роман говорит, что мы должны сжечь их тела и немедленно бежать из этих мест, яко это опасно.

– А отец видит меня?

– Да, – мертвенным голосом произнесла Мира. – Он благословляет тебя в сей миг. У них осталось всего несколько мгновений. Ибо они выпросили у Высших сил немного времени, чтобы дождаться нас и попрощаться.

– Но я не хочу прощаться! – с болью выпалила Слава и приблизилась к душе Ярослава. – Ярик, я люблю тебя!

– Я тоже люблю тебя, сестрица, бегите…, – отчетливо услышали они обе в зловещей тишине голос Ярослава, который поднял руку вверх и как будто прощаясь, начал перемещаться назад спиной к окну.

– Прощай, сынок, – тихо произнесла Мирослава и, благословив сына рукой, глухо добавила. – Жди меня в небесном Ирии. Мы обязательно встретимся позже…

Ярик кивнул, а в следующий миг его тело как бы прошло через стену дома и исчезло в кромешной тьме улицы. Душа же Романа медленно приблизилась к девочке и Слава явственно в своих мыслях услышала голос отца:

– Не сдавайся, моя девочка. Даже если тебе будет казаться, что все потеряно, борись до конца…

Прозрачный силуэт отца, чуть склонился над ней и Слава, хотя и не почувствовала его прикосновения, но ощутила тепло на своем затылке, где были губы души отца. Затем душа отца отлетела от нее и направилась к матушке. Девочка увидела, что Роман-дух обнял Миру и уже через миг душа отца, начала удаляться вслед за душой Ярика. Глазами полными слез Слава следила за исчезающим в ночном мраке силуэтом отца и ощущала, что ее душа сжимается от острой терзающей боли.

Спустя некоторое время Мирослава с дочкой стояли у края цветущего поля. Печально, со слезами на глазах, они, не отрываясь, смотрели на полыхающий дом, в котором догорали тела Ярослава и Романа. В какой-то момент Мира тихо велела:

– Пойдем, Слава, нам пора…

Молодая женщина накинула капюшон темного плаща на светловолосую головку Славы и оправила свой плащ. Взяв за руку дочь, и держа под уздцы двух коней, Мирослава устремилась в сторону дальнего села, надеясь уже к утру, остановиться на ночлег далеко от этих мест.

– Кристиан, так что же произошло? – проскрежетал Верховный, сверля юношу жутковатым ледяным взором. – Лионель говорит правду?

– Да, ваше святейшество, – твердо вымолвил юноша. – Я чувствовал самоцвет очень явственно. А потом, вдруг его энергия исчезла, словно он провалился под землю.

– И нынче ты не ощущаешь его света?

– Нет.

– Ты уверен?

– Да.