Сказки на ночь для одного Евгения

Сказки на ночь для одного Евгения
Арина Юрьевна Крючкова

«Сказки на ночь для одного Евгения» – это тридцать три истории, рассказанные любящим человеком о любимых людях. Сказки не похожи одна на другую: некоторые из них кажутся совсем абстрактными, другие понятны даже детям; какие-то написаны в форме притч, другие – в форме диалогов, третьи – в форме «потока сознания». Они не для детей и не для взрослых, они для тех, кто повзрослел головой, но остался юн сердцем.«Вы заставили меня полюбить совершенно незнакомого человека так сильно, будто бы я прожил для него всю жизнь».Содержит нецензурную брань.

От автора

Так давай на всех листах рисовать только Любовь… Безусловную Любовь!

(Анатолий Царёв, «Операция Пластилин»)

Есть на свете один Евгений, мой лучший друг. Как-то раз он попросил рассказать ему «что-нибудь», и я написала первую сказку. С тех пор я рассказываю ему о тех, кого люблю. О прекрасных людях.

Однажды знакомый писатель сказал со сцены, где мы вместе выступали по поводу выхода альманаха: «Кажется, Арина верит, что в людях есть что-то хорошее…» И это именно так. Я верю в это изо всех сил – и никогда не обманываюсь.

Каждая моя сказка – это иносказательное признание в любви. Я стараюсь писать их так, чтобы было легко и понятно читателю любого возраста, трогало бы и заставляло о чём-то подумать. Или даже – о ком-то. По-моему, нет ничего важнее, чем смотреть на людей вокруг себя. На людей, а не мимо и сквозь них.

Получается ли у меня или нет – это решать Тебе, дорогой читатель. В любом случае, я желаю Тебе приятных вечеров за этой книгой.

Ты налил себе чаю? Укутался в плед?

Отлично, тогда начнём.

Меня двое

– Ну зачем ты меня выдумала?! – доносится гневное из моей головы. Пожимаю плечами. Что сказать-то?

– Никого я не выдумывала. Ты сам пришёл. В мягкую синюю дверь, пока я спала. Вошёл и назвался: «Я Ёжи. Мне сейчас жить негде. Останусь? Чаёк поставить?» – и по-хозяйски достал чашку из шкафа. Не могла же я тебя выгнать!

– Вот лучше бы выгнала! Был бы я себе спокойным эфемерным облачком без ключей от квартиры в чужой дурной башке. И не приходилось бы принимать участие в реализации твоих идиотских идей! Ты, кстати, зачем мне стены перекрасила?! – у меня аж виски гудят от его криков. Вот-вот трещинками пойдут…

– Всё равно ведь всё смылось… – вздыхаю я, глядя с тоской в зеркало на волосы, слишком быстро переставшие быть фиолетовыми.

– А мне некомфортно теперь! Ты объясни, кстати, зачем с живой подругой советовалась? Я тебе на что?

Включаю чайник с целью заткнуть его наконец и начать читать. Семнадцатая книга за месяц – это же и без воображаемых друзей с ума сойдёшь!

– Чай будешь? – Ёжи выпрыгивает из моей головы и плюхается на диван. Закатывает устало глаза.

– Знаешь, как завлечь, ух, ведьма… рыжая… – злится. «Свои обои крась, мои-то зачем?!»

Нагло кладёт ноги в красных джинсах на спинку дивана. Клетчатая рубашка задирается, обнажая тощий белый бок. Была бы хоть на килограмм тяжелее, обзавидовалась бы.

Наливаю чай и приношу пончики. Хорошо, что твои воображаемые друзья любят всё то же, что и ты. Набивает желудок. Расплывается в улыбке, и, кажется, сейчас довольно замурчит, как кот.

– Ну, допустим, шизики бы меня так не кормили, спасибо, что выдумала, ведьмочка! Жаль только, мною не исчерпалось всё твоё воображение. А то оно какое-то больное. Выдумала меня и кроме – только кучу глупостей. А мне, может, одиноко. Выдумай кота? А лучше – жену! Мне можно, мне двадцать пять…

– Тебе четыре, – поправляю.

– Ну а в душе-то?!

– Нет, прости, без жены обойдёшься. Не хватает ещё, чтобы в моей голове поселились ваши нежности и семейные ссоры. Лучше скажи, где денег на поезд взять?

– Я безработный, у меня нет. А могла бы работу придумать… Нет, не надо, не надо! Разве что уличным музыкантом быть могу. Гитару вообразишь? И красивый бордовый шарф? И песенки?

– Я должна ехать. В июле – самый максимум, и то – не позже середины тогда… Ну же, Ёжи, миленький!

Оболтус уставился в пустоту – какую-то точку у меня на правом ухе. Серые глаза металлически сверкают.

– А может, стопом? – чуть ли не облизываясь.

– Это у меня тут – больные идеи?! Одной?! Стопом?! До Перми?!

– Не одной, вообще-то, – обиженно. Но идею дальше он развивать не стал. Теперь Ёжи думает долго, успевает сжевать все пончики и просверлить мне вторую дырку в ухе.

– А что, если… если… если записать мои истории, те, которые ты придумала, чтобы я мог рассказывать их каждый вечер перед сном, и продавать в интернете?

Я смотрю на него с ужасом. Продавать мои-его сказки?! А впрочем, может, и стоит? А то зря лежат и пылятся. Встаю и ухожу за ноутбуком.

Возвращаюсь, на ходу создавая файл. Окидывает взглядом, полным превосходства. Закуривает – прямо у меня в голове.

– Открывай, пиши: Сказка Первая, в которой автор становится стенографистом…

О месте оппозиции в современной России.

О том, что все случившиеся и нет доселе революции – лишь детские игры, ничтожные в мировом формате, а до настоящей Революции нам ещё расти и расти.

– Мы ещё можем… успеть, – хрипло говорил мистер Грей, который, впрочем, находился на собрании инкогнито, как и все остальные.

Его фраза была встречена тихим и густым гулом согласия.

– Силы наши, увы, невелики, но революция – дело рук единиц! – прокричал фанатично какой-то оратор.

«Невелики» – это, конечно, понятие очень растяжимое. В данный момент в зале было несколько сот человек в серых плащах с серыми капюшонами – идеальный костюм для того, чтобы затеряться в толпе или слиться с пейзажем. Ожидалось ещё прибытие на штаб-квартиру так называемой «белой армии», революционеров-смертников, привлекающих к себе внимание и тем самым отводящих взор «правоохранительных органов» от основной организации.

Времени на осуществление её планов, увы, оставалось очень мало. Некоторые из наиболее важных действующих лиц уже были арестованы и отправлены в крепость, чтобы всю оставшуюся жизнь царапать на её стенах крошечные палочки – по одной на каждый день.

И сейчас в этой зале решалась судьба всей организации и вместе с ней – всей страны. Прежние пространные планы следовало отменить, сократить, превратить в прямое действие. Необходимо было с каждым шагом приближаться к цели на тысячу шагов и каждым ударом попадать в неё. Все здесь были готовы к отчаянным действиям. Каждый навеки отрешился от своего прошлого, чтобы обеспечить мировое будущее миллионам других.

Тихо, словно солнечные лучики, проскользнули, наконец, на собрание и члены «белой армии». Их было мало: в такое опасное время они не могли полностью оставить свой пост ни на минуту. Но главы явились без исключения.

Проследовав к трибуне, один из смертников отрапортовал о деятельности своего звена мировой революции кратко, но по существу. Речь шла лишь о трёх днях, прошедших с последней встречи. К счастью, этот рапорт полностью соответствовал предыдущим планам и даже превосходил ожидания.

По-прежнему избегая шума, присутствующие встретили выступление лёгкими, едва слышными аплодисментами. Белый довольно спустился к своим звеньевым. Те, несмотря на изящные и снежно-чистые костюмы, на подбор все были отъявленными негодяями, бунтовщиками, дерзкими воителями грядущей революции. В них ещё больше, чем в серых товарищах, было отчаянной готовности жертвовать собой. И они жертвовали ежедневно, ежечасно и ежеминутно, каждый – рискуя всем, но посвящая себя общественному вредительству. По плану руководителей революции, именно это вредительство должно было обратить внимание «правоохранителей» на проблемы в стране и заставить их встать на сторону организации.

Удивительно, как метко она работала. Редко кто из членов, особенно по одиночке и в мелких скоплениях, попадался на глаза государственной армии и даже простых жителей. Но если кто допускал одну лишь мысль о том, что готов перейти на сторону повстанцев, он тут же бывал окружён членами организации, самыми говорливыми из них. Те заливали столько мёда в его уши, что теперь революция казалась прекрасной сказкой, чем-то заоблачным, но всё же достижимым, если этому посвятить всего себя… и он, конечно же, посвящал.

Таким образом происходила вербовка новых членов. Но сейчас, увы, завербовать хоть одного, самого мелкого жителя становилось сложно – все силы уходили на обеспечение безопасности нового режима. И, конечно, на подготовку к революции.

С прибытием «белой армии» заседание оживилось. За считанное время окончательный план был готов, и революционеры принялись к проработке последних штрихов. Один совсем маленький и, казалось бы, ничтожный член был отправлен с телеграммой к практически единственному, но мощнейшему союзнику, задачей которого было осуществить транспортировку сил смертников в утроенном количестве, чтобы занять ими всё внимание «правоохранителей», пока серые под руководством мистера Грея нападут на своего главного врага – того самого Человека, который командует борьбой с ними.