Монстры «Последнего рая»

– Я вправду одинок, – признался Стэн. – И вокруг меня непроглядная тьма.

– Лишь пожив внизу, узнаешь, как опасно карабкаться наверх. Лишь побывав в темноте, узнаешь, как ярок солнечный свет. Когда на сердце светло, то даже в темном подземелье блещут небеса. Когда же в мыслях мрак, то и при свете солнца плодятся демоны.

– Мои мысли давно уже спутались.

– А ты перестань думать. Над сосудом, в котором рыба протухла, роятся мухи назойливых мыслей. Выброси рыбу и омой этот сосуд, тогда и не будет мух. Когда в душе нет твердости, отвернись от красок и звуков мира, дабы мирские соблазны не смущали твое сердце.

– Я не падок до соблазнов мира.

– Но у тебя все еще нет стойкости.

– Это правда. Иногда я спокойно переношу трудности, а иногда – нет.

– Это оттого, что ты воспринимаешь трудности как наказание, а не как благо. Когда ты научишься принимать мир как Учителя, когда ты взрастишь в себе непоколебимую стойкость, тогда ты смело сможешь окунуться в любую скверну. Если сполна изведать сладость и горечь этого мира, то какие бы бури ни бушевали вокруг, ты и бровью не поведешь. Не бойся опасностей, не бойся смерти – тогда только ты и будешь жить.

– Я не боюсь смерти, – заверил своего собеседника Стэн. – Я боюсь, что не успею сделать то, что должен.

– Любая боязнь есть боязнь. Она не живет в тебе одна, а собирает вокруг себя множество себе подобных.

– Я жажду избавиться от этого, страстно жажду.

– Утихомирь свою страстность в поисках пути: в котле с кипящей водой не найти холодного места. В пылу страсти не сохранить разума, ибо когда ты пылаешь – то рассудок твой исчезает как льдинка в огне костра. Если станешь хладнокровно смотреть на горячность, то узнаешь, что поспешность бесполезна в делах касающихся вечности.

– Я потерял покой в поисках того, что может удержать меня в этой жизни. Мне почему-то кажется, что я могу много сделать для людей. Но сколько я не ищу, я так и не мог найти смысла своей жизни, своего главного дела в ней. Я чувствую, что оно где-то рядом, но каждый раз оно ускользает от меня.

– Однажды один человек, ищущий лучшее место для постижения мудрости жизни и обошедший тысячу земель, оказался на базаре, где мясник торговал мясом свиньи. И тут один покупатель спросил мясника – какой кусок лучше? Что ответил ему мясник, как ты думаешь?

– Не знаю. Я плохо разбираюсь в разделке свиных туш.

– А как бы ты ответил, если бы тебе нужно было продать все куски, даже не очень хорошие?

– Наверное, я бы сказал, что все куски одинаково хороши.

– Именно так и ответил торговец. Вполне может статься, что это было обманом. Но именно тогда на этого человека, что искал лучшее место для постижения мудрости, нашло просветление. Именно тогда он постиг, что всякое место в этом мире – лучшее. Ты уже сделал много шагов на правильном пути,.

– Хорошо было бы, если бы путь этот привел меня к тому, что я ищу. Для этого я буду трудиться всю жизнь. И готов перенести любые лишения.

– Не надо чересчур истязать себя, тогда не будешь знать ни настоящего отдохновения, ни настоящей радости, – заметил старик. – Если вечно отказывать себе в радостях, то для окружающих ты будешь подобен мертвящему дыханию осени. Не умирай для жизни раньше, чем умрет твое тело. И помни: найти путь очень трудно, но еще труднее – идти по нему, особенно до конца. Готов ли ты к тому, что тебе придется много претерпеть на этом твоем пути?

– Не больше, чем я уже претерпел. Да и смерти я не боюсь.

– Тогда трудись, чтобы ее не боялись другие.

– Что вы имеете в виду? – Стэн заволновался, ибо вдруг явственно почувствовал, что сейчас, именно сейчас и услышит то, ради чего он здесь.

– То, о чем я тебе только что сказал, – отозвался старик. – Плотник плотничает, воин воюет, пахарь пашет землю, женщина рожает и воспитывает детей, занимается домом. Но всем им мешает разбойник. Сделай так, чтобы усмирить разбойников или хотя бы огороди честных людей от страха, что разбойник придет и отнимет их имущество, здоровье или даже жизнь. Путь сильного – становиться еще сильнее. Настолько сильнее, чтобы достало сил защищать слабых. Все остальные пути приведут тебя в пропасть. Если ты таков – то это и есть твой путь, если нет – тогда ты напрасно вдыхаешь воздух этого мира. Окружив себя неприступным замком, ты создашь в уединении то, что в тебе зреет уже сейчас. Это и будет щитом, оберегающим мир от зла…

Стэн вдруг почувствовал необычайное волнение от слов японца. Тот сказал сейчас что-то такое, что могло бы привнести в жизнь Стэна какой-то смысл. От охватившего его волнения он встал и принялся ходить взад и вперед по комнате. Сердце его стучало как пулеметная очередь. Простая, такая простая истина была рядом с ним, он много раз слышал нечто подобное, но никогда не ощущал это частью самого себя. А сейчас ощутил. И от этого у него вдруг стало удивительно спокойно на душе. Сердце успокоилось, он остановился у окна и стал смотреть на улицу.

– Что бы вынести прошедшее счастье надо быть ОЧЕНЬ сильным, – услышал Стэн у себя за спиной голос старика.

Он повернулся к старику и произнес тихим голосом:

– Хотите правду? Она заключается в том, что ни черта я не сильный. Вот ведь в чем беда.

– Не ты один такой, – отозвался его собеседник. – Однако скажу тебе банальную вещь – сломаться всегда легче, чем выдержать давление жизни. Сломаться может любой. Слабые ломаются. Сильные держатся. До конца.

– Я не сильный. По-моему, я уже говорил вам об этом.

– Ты сильнее, чем тебе кажется, – заверил Стэна старик. – Разве тебе не под силу создать что-то такое, что бы спасло многих и многих людей и назвать это в честь своих близких, написать этим в вечности их несмываемые временем имена? Ведь мы живы до тех пор, пока о нас помнят. Если ты покончишь со своей жизнью сейчас, то кто будет помнить о них? Ведь ты умрешь, а значит, умрет последний, кто знал их имена и для кого эти имена что-то значили. Так сделай то, что навсегда позволит им остаться в живых в памяти людей.

– О, боже! – воскликнул Стэн как молнией пораженный: он вдруг понял, что старик японец сказал сейчас нечто, что вдруг разом перевернуло его жизнь.

У него теперь появилась ЦЕЛЬ… такая ясная, такая простая ЦЕЛЬ – написать на быстро закрывающейся двери его жизни нечто такое, что не сотрет его и их, Эмили и Сьюзан, имена.

Боже, как же он раньше не додумался до этого сам?!

– Как мне отблагодарить вас? – наконец обратился он к японцу после того, как волнение от сделанного им открытия, немного улеглось.

– Никак. Просто сделай свое дело. Это и будет мне и остальным наградой.

– Если сказать правду, то после ваших слов мне вдруг показалось, что бог снова обратил на меня свой взор. Что бог снова заговорил со мной, – признался Стэн, обратно садясь в кресло, в котором сидел до этого.

– Что ж, у меня тоже бывало такое, – признался японец. – Но как раз именно в этот ответственный момент моей жизни я был занят чем-то другим и я не услышал гласа небес. Поэтому и промахнулся. И выбрал не ту дорогу. Что ж, пусть будут счастливы другие. Например – ты.

– Я? Но почему именно я?

– А почему бы и нет? Но только не промахнись, как когда-то промахнулся я. А теперь нам пора.

С этими словами старик встал и стал собирать свои вещи. Стэн тоже принялся собирать свои нехитрые пожитки.

Через несколько минут они покинули отель.

– Куда мы направляемся? – поинтересовался Стэн.

– Домой к самим себе, – отозвался старик и зашагал к стоянке такси.

Ровно через двое суток они подъехали на попутной машине к предгорью Скалистых гор. Отпустив машину, они отправились по дороге пешком. Вскоре дорога привела их к подножию холма, далее проходя ровной просекой сквозь густой лес.

Подъем был достаточно крутой, поэтому Стэн быстро устал и присел на мягкий мох у дороги, вдыхая полной грудью аромат леса вперемешку с запахами ягод и грибов, которыми здесь пахло как нигде. Старик присел рядом. Но было видно, что сделал он это скорее из вежливости, чем от усталости. Стэн удивился тому, что японец оказался таким выносливым не в пример ему, Стэну.