Рывок в неизбежность. Записки младшего лейтенанта милиции. Таёжная повесть

– Ну, а кому ж в тайге ещё она требуется?! Им, собратьям нашим, – ответил старший, и добавил, – заметь, по вине чел века!.. Просекаешь?

– Ну, всё, будя глазеть тебе, кинотеатр нашёл. Это вон охрана наша, пусть себе дивится, а тебе – то пора и попривыкнуть – ворчал на заспанного Молчуна – (Витю Горбуненко) товарищ Сафонов, видимо тоже недоспав положенного.

– Ну, а ты чего ж, брат? Собирайся, вертушка скоро заявится, – несколько жестковато сказал старший группы.

– Как вертушка?! А наши – то, они же… – ошарашено возразил я. – На что Сафонов, улыбнувшись, кинул – Ни чё, поспеют, в самый раз, можешь не сумлеваться.

Собираясь, я прикидывал – как это они поспеют? А вдруг, не дай Бог, случится чего?! Вдруг…

Но, Сафонов прервал мои терзания :

– Недрейфь, никаких «вдруг» – не будет! Поверь.

Как это он умеет, почти ничего не сказав, повлиять на настроение, – успокоить, будто мысли читает, – поражаясь, пытался я разобраться, понять.

– Ну, братцы, это не дело мусор оставлять после себя – упрекнул кого-то Сафонов и посмотрел на меня…

– Что опять ни так? – взволновался я.

Сафонов нагнулся, подобрал бумажку, ещё чего-то и протянул мне:

– А ты не возмущайся, мил человек, а лучше ответь – чей мусор? – и егерь указал на брошенный хлам.

Краснея, взял мусор, оставленный мною по рассеянности в траве, и конфузливо сунул быстро в карман куртки…

Извинившись, подумал о том, насколько мы часто бываем, нерачительны и по-варварски относимся к матери природе, точно пасынки к мачехе.

Урок этот врезался в память мою на всю жизнь.

Сафонов, вот ведь добрая душа, утешая, говорил – А ты, мил человек не тушуйся, я по молодости тоже бывало чудил, и не такое вытворял. А ты – молоток, нашёл в себе силы признать вину, хвалю.

Вдруг, неожиданно послышался какой-то нарастающий рокот, сначала неясный, но с каждой секундой обретающий реальные очертания звуковых форм, похожий на махи крыл летящей большой птицы.

– О, вот и она, голубушка стреказулечка наша глазастенькая!.. – обрадовался как ребёнок Сафонов, прикладывая бинокль к глазам.

– Вертушка что ли? – взвизгнул я, – можно посмотреть, товарищ Сафонов?.. – просительно протягивая руку к командирским диоптриям…

Но, Сафонов отрезал:

– Нет, погодь, не до тебя, музыкант, машину надо принять!.. – и достал рацию.

– Стрекоза, стрекоза, я – Леший. Повторяю, я – Леший!.. Как слышите меня, приём? – выжидательно вслушиваясь в радиоэфир, настойчиво повторял старший группы.

Рация трещала, пищала, но, никакого ответа не последовало. Сафонов повторил позывные – тот же результат.

А звук всё ближе и ближе, но самого вертолёта ещё не было видно… На третий раз рация поскрипев, побулькав, наконец, откашлявшись, ответила женским, хриплым голосом:

– Слышу вас, Леший, слышу!.. Со связью у меня, такую забулдыгу, что-то творится?! Готовь посадочную, захожу!

– Внимание, стрекоза, садись уже, всё готово давно! Ждём!

5

Раньше мне не доводилось встречать вертолёты и видеть их вот так – воочию. А подишь ты, случай представился – где я не только встречающий, но ещё и пассажир!

И вот, наконец, над лесом, в туманной золотистой дымке показалась винтокрылая машина, которая приближаясь, росла как на дрожжах, рокоча натруженными движками.

Никто не суетился, егерь занят был встречей вертолёта, Молчун покуривал в сторонке и только я во все глаза восторженно наблюдал посадку машины и ждал с нетерпением приземления. Для меня прилёт вертушки было событие! Ещё какое!

Я уже упоминал, что летал до этого на «тушке», а здесь – вертолёт!..

До меня никак не доходило, как он без крыльев и летит!?

Но, вот, наконец «вертушка» приземлилась. Движки, сбавляя постепенно свои обороты, гасили свистящий шум, понемногу угасая, меняя грохот на очищенную от резкого звенящего металлом звука на таёжную рассудительную тишину.

Зрелище – фантастическое.

А Молчун с Сафоновым, вели себя привычно – обыденно, без лишних эмоций и суеты.

Но, вот движки, фыркнув, замерли…

Тайга стояла оглохшая, встревоженная и несколько растерянная…

Не по ней всё это, не для неё эти технические достижения цивилизации!

Она живая и ей в тягость такого рода деятельность людей.

Мои мысли не оставляло беспокойство по поводу Паши бороды и Миши якута, ушедших за медведицей!.. Как они, поспеют ли к отлёту и вообще в порядке ли они!?

Честно говоря, вертолёт посередине тайги, зрелище необыкновенное – могучая, железная птица, сделанная человеческими руками на фоне красавицы-природы!.. Очаровательно и противоречиво – контрастно.

Но, когда из Ми – 2 появился экипаж, я и вовсе обалдел.

Летчики, сняв шлемофоны, оказались на поверку женским экипажем! Командирша, майор авиации – блондинка, красавица писаная!.. Подумалось, такая симпатичная девушка, но как пилотирует сложной техникой, будто занимается фигурным катанием!?

Из таких вот принцесс, наверное, и берут в космонавты?

Две другие её помощницы, брюнетка и шатенка тоже были под стать майору – молоды, красивы, но при этом скромно-строгие и бесконечно очаровательные создания, точно ангелы, слетевшие с небес.

Так оно и было…

Сафонов подозвал нас всех и сказал:

– Ну, вот, други мои, наши лётчицы – красавицы… – приветливо улыбался егерь. – Без этих ангелов – хранителей мы – никуда!

– Это я больше для тебя, музыкант, слышь чё ли? – Проговорил он сватовским тоном и, повернувшись к девушкам, добавил – Наша охрана, представитель закона, младший лейтенант музыкальный наш милиционер, прошу любить и жаловать!

В «круизе» патрульном первый раз, но паренёк ничего себе, нормальный – не болтун. Выдержан, спокоен, сообразителен, вынослив… Подумав, добавил. – Хм… смел! Ага!