Данте, «Комедия». История, застывшая в слове. Книга 3. «Рай». Комментарии Аркадия Казанского

Рай – Песня III

Первое небо – Луна (продолжение). – Нарушители обета. Данте встречает на Луне свою невесту.

То Солнце, что зажгло мне грудь любовью,
Открыло мне прекрасной правды лик,
Прибегнув к доводам и прекословью; 3

И, торопясь признать, что я постиг
И убеждён, я, сколько подобало,
Лицо для речи поднял в тот же миг. 6

Поэт восторгается Беатриче, называя её Солнцем, что зажгло его грудь любовью, хваля её доводы и аргументы, открывающие для него прекрасный лик правды. Он, торопясь признать, – всё понял из этой лекции, поднял лицо и глаза для ответа, сколько подобало ученику.

Но предо мной видение предстало
И к созерцанью так меня влекло,
Что речь забылась и не прозвучала. 9

Как чистое, прозрачное стекло
Иль ясных вод спокойное теченье,
Где дно от глаз неглубоко ушло, 12

Нам возвращают наше отраженье
Столь бледным, что жемчужину скорей
На белизне чела отыщет зренье, – 15

Такой увидел я чреду теней,
Беседы ждавших; тут я обманулся
Иначе, чем влюбившийся в ручей. 18

Как только взором я до них коснулся,
Я счёл их отраженьем лиц людских
И, чтоб взглянуть, кто это, обернулся; 21

Перед поднятым взором Данте, в глубине Луны вдруг предстали видения, на которые так хотелось смотреть, что он не начал заготовленной речи. Он увидел, как в чистом, прозрачном стекле или в ясной воде, бледные отражения теней, ждущих беседы. Он подумал, – перед ним лишь отражения и обернулся, желая увидеть того, кто отразился в глубине Луны.

Нарцисс (влюбившийся в ручей, вернее, в своё отражение в воде ручья) пленился им, приняв его за живого юношу. (Метам. III, 346—510).

Поэт приступил к реализации своего замысла, располагая на планетах святые души. На Луне он увидел первые из них, сочтя их сначала за отражение чьих-то лиц. Он обманывался не так, как Нарцисс, а наоборот, поняв, – это просто отражения.

Вперив глаза в ничто, я вверил их
Вновь свету милой спутницы; с улыбкой,
Она пылала глубью глаз святых. 24

Обернувшись, поэт встретился с пылающей глубью святых глаз сопровождающей его Беатриче, которая улыбалась ему. После созерцания слабых отражений, он снова утонул в них. Слово святой появилось не случайно, именно о святых пойдёт речь дальше.

Какие глаза для поэта святые? Глаза его возлюбленной!

«Что я смеюсь над детскою ошибкой», —
Она сказала: «Странного в том нет:
Не доверяясь правде мыслью зыбкой, 27

Ты вновь пустому обращён вослед.
Твой взор живые сущности встречает:
Здесь место тех, кто преступил обет. 30

Беатриче, смеясь над мыслями поэта, как над детскими заблуждениями, предложила ему спросить живые сущности, которые он увидел в глубине Луны и сообщила, – здесь место тех, кто преступил обет. Она говорила о живых сущностях, а не о душах, подчёркивая, – Данте видел перед собой отражение живущего на тот момент человека.

Как душа живого человека может попасть в небесный Рай? Ответ будет дан вскоре.

Спроси их, слушай, верь; их утоляет
Свет вечной правды, и ни шагу он
Им от себя ступить не позволяет». 33

И я, к одной из теней обращён,
Чья жажда говорить была мне зрима,
Сказал, как тот, кто хочет и смущён: 36

«Блаженная душа, ты, что, хранима
Всевечным Светом, знаешь благодать,
Чья сладость лишь вкусившим постижима, 39

Я был бы счастлив от тебя узнать,
Как ты зовёшься и о вашей доле».
Та, с ясным взором, рада отвечать: 42

Беатриче посоветовала поэту спросить отражения, которые он видел, так как их утоляет свет вечной правды. Он выбрал из теней одну, кажущуюся ему наиболее знакомой, знающую его, горящую жаждой поговорить с ним; обратился к ней, желая узнать её долю. Тень ясным взором показала, – она рада отвечать ему.

«У нас любовь ничьей правдивой воле
Дверь не замкнёт, уподобляясь Той,
Что ждёт подобных при Своём престоле. 45

Была я в мире девственной сестрой;
И, в память заглянув проникновенно,
Под большею моею красотой 48

Пиккарду ты узнаешь, несомненно.
Среди блаженных этих вкруг меня
Я в самой медленной из Сфер блаженна. 51

Желанья наши, нас воспламеня
Служеньем воле Духа пресвятого,
Ликуют здесь, Его завет храня. 54

И наш удел, столь низменней иного,
Нам дан за то, что нами был забыт
Земной обет и не блюлся сурово». 57

Уподобляясь Непорочной Деве, которая в своей неизреченной любви желает, чтобы все обитатели небесного царства были подобны ей, тень дала обет девственности. Поэт встретил свою бывшую невесту – сестру встреченного им в Чистилище фаворита, Форезе = Ивана Алексеевича Долгорукова (1708—1739 годы), о которой тот говорил с ним. Она назвала себя Пиккардой, преступившей обет, хотя и не по своей воле; девственницей, посвятившей себя Христу, поэтому она и блаженствует в самой медленной из Сфер – Луне. Екатерина Алексеевна Долгорукова (1712—1747 годы) [Рис. Р. III.1] была выдана замуж (преступила обет, хотя и не по своей воле), но вскоре простудилась и умерла.