Лицо со шрамом

Тони завез ее домой почти в пять утра. Поцеловав кавалера на прощание, Вивиан с тяжелым вздохом выбралась из машины.

– Черт, а ты умеешь любить! – обессиленно прошептала она и поплелась в свой дешевый отельчик.

В тот день Тони проснулся за полдень. Чисто выбрившись, он не пожалел пудры и в конце концов придал себе менее измученный вид. Настроение было странно приподнятым, внутри все будто пело. Наконец-то он покорил настоящую женщину, много старше и опытнее себя. А заодно обнаружил, что и в любви предпочитает главенствовать. Жажда власти превращалась чуть ли не в наваждение. И от понимания того, что в силу обстоятельств у него вряд ли когда-либо будет власть, ее хотелось еще больше.

Сестра, Рози, высокая красивая девушка шестнадцати лет, приготовила ему завтрак. Шестеро остальных детей были в школе. Тони ел торопливо и молча. Впереди ждали дела.

С лестницы долетел грубый оклик матери. Тони мгновение поколебался и с мрачно-дерзким видом вошел в семейный магазин. Миссис Гуарино, приземистая, сморщенная итальянка лет пятидесяти, походила на неплотно набитый куль, туго перетянутый посередине. Огромная грудь вываливалась из мешковатого халата застиранного мышиного цвета, седые волосы были сколоты на макушке в тугой пучок – модные эмансипированные красотки со стрижкой «боб» при виде такого только фыркнули бы. В ушах висели аляповатые тяжелые серьги из золота. И все же, несмотря на неприглядный и дикарский вид, лицо у нее отличалось правильностью черт и свидетельствовало о природном уме и честности натуры. Карлотта Гуарино была законопослушной гражданкой. Ей бы еще и детей воспитать такими же, как сама и муж…

– Где тебя носило? – выпалила она по-итальянски. – Ты явился домой в шестом часу.

– Да так, был деловой разговор, – на английском ответил Тони.

– Деловой разговор в такое время? – снова напустилась она по-итальянски. – Чтобы приходил домой раньше! Был паинькой, как Бен! Нам не нужны неприятности!

– Ладно, – пообещал Тони и поспешил удалиться.

Вечно одно и то же: упреки, подозрения, предостережения. Подумаешь, пришел поздно!

Тони ни разу не пришло в голову, что родители просто стараются привить детям собственные нравственные нормы: слишком уж грубо те насаждались. Впрочем, даже осознав конечную цель, он не принял бы их. При всей любви к отцу и матери, подпитанной итальянской преданностью родному клану, Тони с пренебрежением относился к их представлениям о жизни. На то существовало много веских причин: родительская неспособность выучить английский, а также шагать в ногу со временем, растерянность, которую – даже спустя двадцать лет – внушала им великая страна, избранная новым домом, само то, что их большая семья еле сводила концы с концами, хотя отец гнул спину с утра до вечера, а мать обслуживала их крошечную лавчонку. С какой стати Тони должен принимать родительские представления о морали? Куда бы они его привели? Парень собирался вырваться из нищеты, хотел стать большим человеком. И вот очередная честная семья дала очередного гангстера – итог столь же неизбежный, как рождение жемчуга из раковины моллюска.

Разумеется, на бандитскую стезю Тони привели и другие обстоятельства. Взять хотя бы его отношение к закону. Впервые он столкнулся с властями еще шестилетним, когда, проголодавшись, стянул грушу с тележки торговца, а полицейский бросился вдогонку. Так с первых лет жизни Тони понял: закон – враг, а не защита, и будет вечно стоять между ним и его желаниями.

Под влиянием романа с Вивиан все это будто выкристаллизовалось, и парень стал вести себя с жестокостью и презрением к правилам, прежде ему несвойственными.

Из телефонной кабинки в аптеке на углу он позвонил Вивиан в ее дешевую гостиницу.

– Привет, милая! Как себя чувствуешь?

– Так себе, – пробормотала девушка явно спросонья.

– Я и сам порядком устал, – признался Тони. – Однако ночь мы провели на славу, так что какая разница… Слушай, Вив, не забыла, что у нас сегодня новое свидание?

– Сегодня я встречаюсь со Спинголой.

– К черту его! – вспылил Тони. – Аль больше не твой парень. Усекла? А если начнет выпендриваться, я о нем позабочусь. Если надо, соберу головорезов не меньше, чем у него. Так что ни о чем не волнуйся. Приходи сегодня пораньше – все равно он заявится только к ночи, – встретимся на том же углу, что вчера. И, крошка, не вздумай отказать, не то пожалеешь.

Остаток дня он наводил порядок в своих гешефтах, перебирая по списку «дойных коров». Несколькими звонками напомнил о себе тем, о ком подзабыл, а еще несколькими завел новых жертв, хоть и не самых популярных, но суливших выгоду. Теперь Тони мог позволить себе иметь дело только с самыми денежными, поскольку что-то подсказывало: Вивиан обойдется недешево.

Вечером он пришел в бильярдную раньше обычного. На соседний стул взгромоздился какой-то мордоворот и ткнул Тони в бок.

– Ну? – холодно осведомился парень, с удивлением оглянувшись.

– Ты ведь Тони Гуарино?

– Да, а что?

– Да так, ничего. Продолжишь гулять с девчонкой Спинголы – не протянешь и недели. Сам босс просил передать.

– В смысле? – грубо спросил Тони, хотя прекрасно знал ответ.

– Не прикидывайся тупицей. Не то найдут тебя однажды ночью с перерезанным горлом в каком-нибудь переулке.

– Я не боюсь ни Спинголы, ни его шайки, – с показной храбростью рассмеялся Тони. – Пушка, как ни крути, лучше ножа, а стреляю я почище любого из них. Так что, сынок, дуй-ка ты отсюда и передай своим дружкам сто раз подумать, прежде чем ко мне соваться.

Расхохотавшись прямо в удивленное рыло шестерки, Тони с глумливой улыбкой смотрел, как тот убирается восвояси. В кармане пиджака, успокаивая, по-прежнему лежал револьвер. Даже удивительно, сколько храбрости придавало Тони оружие. Оно было словно мостик от Давида к Голиафу – с прирожденными гангстерами всегда так.

Также тем вечером Тони договорился со знакомым – тот хорошо стрелял и отныне должен был повсюду следовать за ним в темное время суток, чтобы защищать спину.

Приехав на условленный угол, Вивиан дрожала и испуганно озиралась, пересаживаясь из такси к Тони в родстер.

– Тони, мне страшно. – Схватив его за руку, она обернулась через плечо и вскрикнула: – Ой! За нами какая-то машина увязалась.

– Не волнуйся, это мой телохранитель.

– Ясно… Знаешь, сегодня, как только я вошла в кабаре, мне заступил дорогу премерзкий на вид тип и сунул в руку записку. Не удивилась бы, укокошь он меня прямо на месте. В гардеробной я прочитала… Карандашные каракули, едва разобрала. Вот что там было: «Прокинешь меня еще раз, и твоей жизни грош цена. Запомни!» Аль прислал, кто же еще.

– Угу. Один из его балбесов попытался припугнуть меня сегодня в бильярдной, а я сказал, что не боюсь ни Спинголы, ни кого еще.

Они поехали в тот же ресторан, что накануне, в тот же отдельный кабинет. Через полчаса дверь распахнулась. На пороге, кипя от гнева, стоял Спингола. Его смуглое лицо стало пепельно-серым, глаза полыхали адским пламенем, жестокие губы кривились в недоброй усмешке, но главное – правая рука была глубоко в кармане.

Тони, позеленев, застывшим взглядом смотрел на Спинголу. Встреча все же произошла и теперь явно закончится чьей-то смертью.

– Аль! – придушенно вскрикнула Вивиан. – Не надо…

Тони и Спингола смотрели друг другу в глаза. Парень нервничал: первого человека убить непросто.

– Ну что, мерзавцы, не вняли предупреждению? Думали, меня облапошите и ничего вам за это не будет?

– А ты кто такой? – Тони знал, что это лучший способ ошарашить противника.

– Я? – выпалил Спингола. – Сейчас узнаешь…

В этот миг Тони выстрелил прямо через карман. Удачно потянувшись за носовым платком, как раз когда появился Спингола, он незаметно положил руку на оружие. Преимущество все время было на его стороне, и он лишь отвлекал противника, чтобы действовать наверняка.

Спингола с удивленным видом осел на пол. Тони быстро стер платком отпечатки пальцев с револьвера и через окно вышвырнул его в переулок внизу.

– Идем, дорогая. – Он невозмутимо взял дрожащую Вивиан за руку.

Теперь, сделав дело, Тони ощущал странное спокойствие. Чувствовал себя по-настоящему сильным и готовым ко всему.

Оставив на столе пятидесятидолларовую банкноту, он торопливо повел спутницу к лестнице черного хода. На улице оба сразу же сели в родстер и, когда через парадную дверь в ресторан стремительно вошли два полицейских в форме, уже уносились прочь по кромешно темной улице. Парень не волновался. Конечно, владелец и официанты дадут их описание, но оно будет туманным, а то и ложным, и никак не поможет полиции.

Глава 3

Убийство Спинголы вызвало большую шумиху. Оно произошло накануне вступления Америки в Первую мировую войну, задолго до того как гангстеры обрели хотя бы подобие нынешних влиятельности, богатства и тяги к изощренным убийствам. Нечастая поножовщина не привлекала особого внимания, а настоящие перестрелки происходили редко. Спингола чуть ли не первым в преступном мире стал насаждать власть силой оружия, и его столь неожиданный вылет из игры привел в сильное замешательство остальных гангстерских вожаков. Теперь они уже сомневались, действительно ли оружие – лучший источник власти.

Утром после стычки Тони встал рано и чувствовал себя не совсем хорошо. Первым делом он попросил мать зашить опаленную дырочку в пиджаке, которую якобы прожег сигаретой, после чего мудро решил больше не надевать этот костюм на улицу.