Умалишённый

– Всё, расходимся, нечего пялиться, всем за работу! – скомандовал чужой краснолицый Менеджер с белёсыми бровями и ресницами. Сотрудники, вполголоса переговариваясь между собой, потихоньку начали растекаться в стороны, по своим Зонам и Отделам. Мия тоже развернулась и медленно пошла на своё рабочее место. Мужчин в стиле casual что-то совсем не наблюдалось. Всех привлёк скандал. Она начала задумчиво поправлять стол со стопками джемперов по 999. Так где же всё-таки Майк?

***

Я сосредоточенно заполнял синий треугольник на экране, как вдруг раздался неожиданный звонок и мой смартфон завибрировал. Я посмотрел на дисплей – неопределяемый номер. Очень сильно удивившись, я быстро выскочил в коридор и нажал на иконку «Ответить».

– Алло, я вас слушаю, – приложив телефон к уху, произнёс я в пустоту.

Тишина, никакого ответа, просто молчание, затем короткий сигнал – это кто-то бросил трубку.

Странно. Кто бы это мог мне звонить? Тем более с неопределяемого номера. Я пожал плечами и вернулся обратно. Толстуха слева искоса посмотрела на меня, жуя гамбургер, и продолжила жирными пальцами набивать что-то на клавиатуре. Мой синий треугольник сиротливо ждал меня, заполненный наполовину. Я поддал процентов как следует, и он исчез с экрана. На его месте возник круг. Я нажал на НЕТ, собираясь как можно скорее расправиться и с ним, как вдруг снова почувствовал вибрацию в кармане брюк. Я растерянно уставился на номер без опознавательных знаков. Что за шутки? Во второй раз я не побегу из Отдела, как полоумный, привлекая всеобщее внимание и недовольство. Я поднёс динамик к уху и стал молча ждать. Толстуха неодобрительно покачала головой, демонстративно вздохнув. Ещё один выпад в мою сторону и я, клянусь монитором залью ей глаза нежнейшим кетчупом с натуральными прованскими травами! Я хмуро посмотрел на вечно жующую коллегу. Она тут же испуганно отвернулась, заметив мой злобный взгляд. В трубке раздавались какие-то шорохи, помехи, потом низкий мужской голос вкрадчиво произнёс:

– Господин Тео? Вы можете сейчас говорить? Выйдите, пожалуйста, в коридор, чтобы нас не подслушали. Нам не надо вмешивать посторонних. Это в ваших интересах.

Я быстро убрал телефон от уха и обалдело посмотрел на него – всё тот же странный номер. Кто этот незнакомец и откуда он знает моё имя? На раздумья времени не было, и я прошептал в трубку:

– Одну секунду. Я сейчас выйду.

Мужик справа недовольно зацикал, нервно отодвинув мышку в сторону, и с укоризной посмотрел на меня. Тип с бородавкой развернулся всем туловищем и открыл было рот, чтобы мне что-то сказать, но я опередил его, пробормотав извинения, покраснел и, бросив на коллег умоляющий взгляд, стремительно выбежал в коридор.

– Алло. Я вас слушаю. Кто вы и откуда знаете, как меня зовут? – Я слышал, как в пустом коридоре гулко бьётся моё сердце.

– Господин Тео, не беспокойтесь, мы – ваши благодетели, так скажем, – после паузы произнёс всё тот же вкрадчивый голос. – Мы заметили, что вы со своего компьютера пытались попасть на наш сайт, и хотим помочь вам в этом.

Я занервничал и немного расслабил узел галстука. Воровато оглянувшись, я тихо произнёс в трубку:

– Какой сайт? Я ничего не понимаю.

– Господин Тео, только давайте без этого. Мы с вами взрослые люди, нам некогда играть в детские игры. Это всего лишь бизнес, и наше с вами время стоит дорого. Так вы заинтересованы в том, чтобы попасть на наш сайт или нет?

Я нервно сглотнул. Ладони мгновенно вспотели. Тело покрылось липкой испариной, и я почувствовал, как сверху и далее вниз по позвоночнику скатилась крупная капля, бесследно растворившись в резинке трусов.

– Да, это так. Просто ссылку дал мне один приятель… Но сайт не грузился, – я осёкся на полуслове. – А вдруг вы из Полиции?

– Вы можете нам доверять, господин Тео. Просто поверьте на слово. По-другому пока никак не получится доказать вам свою надёжность. По поводу того, что сайт не грузится – это всего лишь меры предосторожности, не более. Вы ведь понимаете, это не совсем законно…

– Да, я всё понимаю.

– Поэтому прежде чем допустить на сайт, мы связываемся с пользователями, чтобы убедиться в их намерениях, а также провести личную беседу и предупредить о персональной ответственности каждого за свои действия. Теневой интернет – это всегда риск, но надо понимать, что всё зависит только от самого человека и его адекватности.

– Не беспокойтесь, я отдаю себе отчёт в этом.

– Итак, цель вашего пребывания на сайте? Наркотики, порнография, оружие, проститутки, заказные убийства, знакомства, революция?

Я облизал пересохшие губы и, уткнувшись в трубку, выдавил:

– Знакомства.

– Гетеро? Гомо? Би? Животные? Другое?

– Гетеро. Хочу познакомиться с девушкой.

– Для традиционного секса? Для альтернативного секса? Какие сексуальные извращения практикуете?

Я покраснел:

– Никаких сексуальных извращений не практикую, я вполне традиционен! То есть и секс тоже интересует. Но не сразу. В смысле можно и сразу. Но, в общем, я ищу девушку для отношений. Серьёзных.

В трубке ненадолго замолчали, видимо, размышляя, откуда берутся такие динозавры в наше время и можно ли мне доверять после такого.

– Значит традиционные знакомства… А вы – ретроград, господин Тео… Хорошо, сегодня на ваш почтовый ящик придёт письмо с актуальной ссылкой, по которой вы сможете попасть на сайт. Каждый день, кстати, генерируются новые. Просто следуйте инструкциям.

По коридору прошёл, чётко ступая всей подошвой ботинка по гулкой плитке, Специалист из соседнего Отдела. Он с укоризной посмотрел на меня – время обеда ещё не наступило, чтобы можно было никого не стесняясь разговаривать по телефону. В трубке замолчали, прислушиваясь к удаляющимся шагам.

– Можно один вопрос? – прерывая затянувшуюся паузу, спросил я и почти шёпотом добавил. – А вы не боитесь того, что нас прослушивают?

Незнакомец сначала ничего не ответил. Но уже через секунду, дружелюбно рассмеявшись, вежливо и даже с некоторой ноткой снисхождения произнес:

– Мы понимаем ваши волнения, господин Тео. Мы предусмотрели этот момент. Не будем вдаваться в технические подробности, но можете об этом не переживать. Ваш телефон не прослушивается, мы проверили это перед звонком. И во время разговора наши специалисты отслеживают это. И вообще, честно говоря, ни Государству, ни Полиции нет особого дела до нас. Поверьте, у них помимо нас своих забот выше крыши. Ну что ж, пришло время прощаться, хорошего вам дня, господин Тео. И ожидайте письма.

Я не успел ответить, как в трубке, после короткого сигнала, повисла тишина. На четырёх с половиной дюймовом экране расплывалось большое мокрое пятно – дитя моих волнений. Я решил сходить умыться перед тем, как вернуться на рабочее место. Мне просто необходимо было освежиться. Я пошёл по длинному коридору, следуя его многочисленным поворотам и изгибам, по дороге наблюдая, как за стеклянными стенами Отделов копошатся букашки, сгорбившись над компьютерами, пока не упёрся в туалет с табличкой «MAN» на двери. Туалет находился так далеко от нашего Отдела, что иногда мне в голову приходила мысль, что проще было бы сходить в кадку с цветами у окна, чем бежать сюда. Мне кажется, что когда-нибудь я это сделаю, пытаясь в очередной раз не расплескать сосуд внутри себя, и просто наплевав на всех. Я прошёл к умывальнику и включил кран. Несколько раз набрав полные ладони ледяной воды, облил лицо. Струи стекали вниз, на шею, катились за воротник рубашки. Вдруг я почувствовал это. С бьющимся сердцем я замер, как стоп-кадр в фильме. Вокруг всё знакомо завибрировало и замерцало. Снова начинается, – с ужасом успел подумать я, прежде чем мир взорвался всполохами красок и я провалился в знакомое состояние.

В нашем реальном мире коэффициент ускорения свободного падения g = 9,8 м/с

. Я каждый раз вспоминаю о нём, когда падаю. Падаю и успеваю пролететь в свободном падении. Когда зловещая пропасть тянет вниз, ты уже ничего не можешь поделать, только с животным страхом ощущаешь скольжение воздуха по телу. Жернова природы безмолвно перемалывают тебя в порошок. И ты летишь, холодея от страха перед неизбежностью. Но сейчас я не существую. Меня нет. Где-то, где нет времени и пространства, в параллельной вселенной, я несусь в свободном падении вниз, стекленея от непередаваемого ужаса. Я весь – сплетение нервов. Я – кусок страха из моих снов. Вокруг меня зловещая тьма. Ни лучика света. В этот раз у меня есть некое подобие тела. Я ничего не вижу, но чувствую, как в несуществующем пространстве отчаянно дёргаются мои руки и ноги. Я начинаю захлёбываться в отчаянной панике, когда понимаю, что смерть безвозвратно тащит моё тело в пропасть с ускорением, равным 9,8 м/с

.

Вспышка света. Резкий хлопок. Зеркало. Туалетная комната. Я стою, тяжело дыша, с перекошенным лицом, весь мокрый, держась за раковину, и перегоняю в себе кровь со скоростью 140 ударов в минуту, хватаю ртом воздух и всё не могу отдышаться. Меня бьёт крупная дрожь. В конце концов ноги подкашиваются, и я падаю на мраморный пол. Я лежу под умывальником, уткнувшись в обрывок салфетки, брошенной кем-то, бледный, с расширившимися зрачками, и ни о чём не могу думать, кроме смерти. Смерть. Мы всегда обходим эту тему. Мы не готовы смириться, что нас когда-нибудь не станет. И всё, что мы знаем, чувствуем, чего добились и чего достигли, уйдёт вместе с нами в небытие. Поэтому мы задвигаем смерть на задворки сознания. Все умрут, но не я. Умирают всегда где-то там. Я вспомнил, когда в первый раз столкнулся со смертью. Это случилось в глубоком детстве, и я сразу отверг её, ощутив себя жестоким и чёрствым. Я вспомнил смерть матери. Вспомнил, что не мог простить себе, что не проявил чувств, видя, как она умирает на моих глазах, а потом лежит в гробу, одинокая.

Теперь я понял, что мы не боги. Я не Бог. Я всего лишь человек. Я готов нести свой крест. Все свои кресты. Я видел своё отражение в огромном зеркале Смерти. Я трогал Смерть. Я трогал её холодные посиневшие руки, её застывшие в предсмертной судороге сухожилия под коленками, я видел её рот, выпускавший дух, её полуприкрытые остекленелые глаза. Я парил в зыбучих песках кошмара, круживших меня в вихре атомической бесконечности. Смерть улыбалась мне наглой улыбкой, скалила зубы, закладывала уши. Шум реактивных самолётов прошагал, отбивая дробь на моих барабанных перепонках. Я видел Смерть своими глазами, касался её своими руками, ощупывал её своими мыслями, вдыхал её кисло-терпкий запах, осадком осевший на стенках лёгких. Всё кончено. Только безразличная ткань на сооружении из досок. Чёрные ленты. Цветы, сложенные чётным числом. Только спустя сутки замороженных чувств, слёзы всё же омыли мои оголённые нервы, усеяв лицо солёными кристаллами. Значит, не всё потеряно, значит, я не жестокий.

А ещё через год я был уже на похоронах отца.

Сложены руки на груди.

КРЕСТОМ.

Улыбка прибита посмертно.

ГВОЗДЯМИ.

Чёрный фрак на теле сложен.

В САВАН.

Четыре стены его опоясали.

В ЧЕТЫРЕ УГЛА.