Камни миров

– Откройте, полиция!

– Они уже здесь, – произнес отец севшим голосом.

За стеной послышался вскрик и глухой стук о пол.

«Элеонора!» – полыхнуло в голове у Августо.

За дверьми тоже услышали шум. Мощный глухой удар чуть не снес входную дверь с петель.

Августо кинулся к кухонному окну, откинул щеколду и распахнув обе рамы – обернулся. Лаура стояла на прежнем месте – глаза широко раскрыты от ужаса и непонимания. Очередной удар сотряс дверь. Августо схватил со стола шкатулку и сунул в руки дочери.

– Держи крепче! – крикнул отец.

Скрывать свое присутствие не имело никакого смысла. Подхватив дочь на руки, он посадил её на подоконник, столкнул вниз и бросился в комнату к жене. Инстинкт самосохранения заставил Лауру выйти из шока. Изогнувшись, она приземлилась на ноги, больно ударившись подбородком о колени. Вскочив, взглянула вверх – окно кухни зияло провалом пустоты. Лаура засомневалась: может, стоит вернуться?

Треск автоматных очередей и предсмертные крики родителей расставили всё по местам. Ноги сами, хотела она того или нет, понесли ее прочь от дома.

7

Поздним вечером в зал ожидания вокзала «Термини» вошла молодая девушка двадцати лет. В руках она держала дивную шкатулку из слоновой кости. Выглядела девушка неопрятно: растрепанные волосы, помятые, со следами уличной пыли блуза и юбка, раскрасневшееся лицо. Войдя она окинула взглядом малолюдный в столь поздний час зал и на ее глаза навернулись слезы. Присев на край ближайшего кресла, она прижала руки к лицу и беззвучно заплакала.

Просперо Галлинари, старый карманник, не первый десяток лет промышлявший на римских вокзалах, оценил её с первого взгляда. Шкатулка мисс Заплаканной Замарашки, так он окрестил девчонку, стоила несколько сотен тысяч лир – одним словом, антиквариат. Если дело выгорит, то вырученных с продажи шкатулки денег хватит надолго.

Когда мисс Заплаканная Замарашка прошла мимо, сердце Просперо усиленно застучало. Он даже вспотел от напряжения. Ему хотелось вскочить, выдрать драгоценную добычу из рук девчонки и бежать, но охотничий инстинкт подсказывал, что дальше дверей вокзала, где дежурят полицейские, убежать не удастся. Нет, здесь нахрапом действовать нельзя, только благодаря выдержке и самообладанию можно завладеть добычей и избежать наказания.

Просперо огляделся. Народу в зале немного – человек пятнадцать. Пятеро спят, прижимая к себе сумки и сумочки разнообразных фасонов, а остальные разговаривают, разбившись на несколько компаний. Неспешно, словно выбирая место, Просперо прошел в конец зала, обернулся и обомлел. Мисс Заплаканной замарашки нигде не было. Разочарование неприятно защемило в груди: «Опять ты опростоволосился, приятель!».С трясущимися поджилками он бросился к выходу – далеко уйти она не могла, скорее всего, он догонит ее у женского туалета.

Добежав до первых рядов, Просперо сделал вид, что споткнулся. Очередной наигранный трюк – причина остановиться на полном ходу. На самом деле Просперо увидел девчонку. Она сидела в первом ряду, склонив голову к коленям. Подойдя к ней, он нарочно усилил шаг – мисс Заплаканная Замарашка даже бровью не повела. Уткнув раскрасневшееся личико в аккуратненькие кулачки, она горько и безутешно плакала. Галлинари прошелся рядом, задев ее полами плаща, – никакой реакции. Просперо чуть не заскулил, предвкушая скорую победу. Его ожидал еще один приятный сюрприз: шкатулка хоть и лежала рядом с девчонкой, но находилась на почтительном расстоянии. От такой наглости Просперо оторопел и, замешкавшись, принял единственно правильное решение – сел в соседнее от добычи кресло. Теперь он даже слышал, как всхлипывает мисс Заплаканной Замарашка. Давно, слишком давно, судьба не баловала его такой легкой и богатой добычей. Пришло время действовать. Поднявшись из кресла, он положил руку на шкатулку. Холодок, пробежавший по руке от кости, подействовал успокаивающе – дело сделано. Именно в этот момент Просперо почувствовал неизвестно откуда накатившую волну страха и невыносимой боли. Он обернулся. Перед ним, освещенная магическим светом, стояла Афина Паллада, рожденная из головы самого Зевса. Во всей фигуре, закованной в ладные кожаные доспехи, чувствовались сила и могущество.

– Оставь, это мое! – громогласно повелела она.

Взгляд Просперо, пытавшегося избежать безумных зеленых глаз богини, упал на руку со шкатулкой – запястье, крепко перехваченное ладонью Афины, пылало ярким огнем. Просперо разжал руку, а вместе с ней расслабился и его мочевой пузырь – тонкая, непростительно постыдная струйка побежала по ногам. Крепкие тиски, сжимавшие руку, разжались.

Поздние посетители «Термини» были удивлены, наблюдая, как из зала ожидания выскочил небольшого роста пожилой мужчина с седой, словно у сказочного гнома, бородой. Дико и безостановочно крича, он пересек холл и скрылся в полумраке ночного Рима. Даже дежурившие у выхода полисмены не решились его остановить, разумно рассудив, что чем быстрее этот сумасшедший покинет вокзал, тем будет лучше для всех.

8

Лаура не понимала, зачем пришла на площадь перед «Термини». Возможно, чувство нереальности произошедшего привело ее к парадному крыльцу вокзала. В глубине надломленной души еще жила надежда на чудо. Войдя в здание вокзала, Лаура почувствовала, как к горлу подступила тошнота, а из глаз потекли слезы. Мир стал призрачным и зыбким – реальность ускользала от нее за пеленой слез. Пройдя в зал ожидания, она уселась в ближайшее пластиковое кресло. Почувствовав себя в безопасности, Лаура расплакалась. Огромная плотина, сдерживающая чувства, рухнула, давая выход накопившемуся потоку эмоций, в водовороте которых терялась сама её сущность.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Лаура почувствовала себя спокойной, умиротворенной и немного настороженной. Не меняя позы, она раздвинула пальцы и увидела седого старичка, впившегося жадным взглядом в ее шкатулку. Ярость огромным ослепительным шаром вспыхнула в груди. Старик начал вставать, одновременно протягивая руку к шкатулке. Время замедлилось. На ногах она оказалась первой, лицо горело от негодования. Схватив воришку, она так дернула его за руку, что тот развернулся к ней.

– Оставь, это мое! – прошептала она, чувствуя полную беспомощность.

Сухой шепот вызвал у похитителя неожиданно бурную реакцию – лицо сделалось бледным, а на отлично отутюженных серых брюках расплылось мокрое пятно. Не ожидавшая такого эффекта девушка отпустила руку похитителя и тот, выронив шкатулку, с криком бросился прочь.

– Надо же, – удивилась Лаура. – Псих какой-то!

Сказала, а про себя подумала:

«Есть же люди, у меня хоть с головой пока все в порядке».

Это ее позабавило, и непросто позабавило – это ее рассмешило. Губы расплылись в широкой улыбке.

«Интересно, как я выгляжу со стороны? Стою посреди зала, глупо улыбаюсь. Помятая одежда, заплаканные глаза».

Тут ее прорвало во второй раз. Смех кипятком забулькал в горле и одним рывком вырвался наружу. Хохоча, словно сумасшедшая, она подхватила упавшую на пол шкатулку и бросилась к выходу.

9

Лаура проснулась рано утром опустошенная. Голова тяжелая, но ясная. Оглядевшись, вспомнила, где находится. Небольшая комнатка в захолустном отеле на окраине Сан-Лоренцо: серые обои, в тон им занавески на окнах, зашарпанный пол, тумбочка в изголовье допотопной кровати, добротный светильник в розовом абажуре, плоский стенной шкаф и небольшое зеркало у дверей – вот полный перечень вещей, составлявших интерьер ее временного жилья.

Лаура не спешила вставать. Легкие покалывания в животе, появившиеся вчера вечером, к утру превратились в постоянный ноющий зуд. Она не помнила, когда ела в последний раз, но сейчас это было неважно. Сейчас, пока голова ясная, а чувства не проснулись, необходимо хорошенько все обдумать. Сегодня третий день после убийства родителей, а она не знает, кто и почему их убил. «Наверное, нужно заявить в полицию», – подумала Лаура и в ту же секунду вспомнила последние слова отца: «Только не вздумай идти в полицию».

На глаза навернулись слезы. Глубоко вдохнув Лаура сосчитала до десяти и выдохнула – стало чуть легче. Плакать сейчас нельзя. Слишком много времени потрачено на слезы в предыдущие два дня. Целых два дня! Она попыталась вспомнить, чем занималась это время, но тщетно – память превратилась в вязкую непроходимую кашу. Словно в дымке перед внутренним взором пролетали события и действующие лица, никак не связанные между собой. Она помнила вокзал «Термини» и заботливого таксиста, доставившего ее до отеля. Помнила, как заплатила за номер, как поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж, открыла номер, вошла, рухнула на кровать, и принялась реветь, пытаясь вложить в этот плачь все силы. Ей это удалось. Проснулась она только вчера вечером с больной головой и ноющей тяжестью во всем теле. Разобрав кровать, спать поверх одеяла не давал сильнейший озноб, она скинула одежду и нырнула под теплое, кажущееся нежным облаком, одеяло и окончательно проснулась только сегодня.

Лаура села в кровати. Что произошло? Почему убили родителей? Версии о ворах и местных бандитах отпали сразу – не тот уровень. Нет, это кто-то серьёзный. Мафия, – вспыхнуло в мозгу страшное слово. Более логичного объяснения на ум не приходило.

– Значит, так! – сказала она, пытаясь приободриться. – В полицию я не пойду, пока не прояснится обстановка, но и домой возвращаться нельзя…

Лаура замолчала. Она добралась до той части плана, где большими и красивыми буквами написано: «Значит, я…», а ниже должен следовать перечень действий, но ни одной толковой мысли для внесения в список в голову не приходило. Так тянулись секунда за секундой. Вдруг ее осенило, конечно, как она могла забыть! Шкатулка! Возможно, в ней хранится нечто важное. Что-от что поможет ей принять правильное решение. Лаура оглянулась – шкатулка стояла у изголовья кровати на тумбочке.

– Хм-м-м, – удивилась девушка, приподняв шкатулку. – Увесистая вещица.

Поставив шкатулку на колени, она попыталась её открыть – крышка не поддалась. Попробовала еще раз, приложив максимум усилий, – безрезультатно, шкатулка оказалась запертой. Приподняв шкатулку, Лаура внимательно оглядела её. Никаких замочных скважин или кнопок. Озадаченная девушка принялась вертеть шкатулку в руках и заметила на поверхности стенок диковинную, едва различимую резьбу, практически истёртую временем.

Затаив дыхание, она стала разглядывать невиданных зверушек, надеясь найти подсказку. Красота рисунка завораживала. Вот огромный саблезубый тигр, притаившись в зарослях высокой травы, наблюдает за антилопой у водопоя. А вот стайка небольших зверьков, тревожно озираясь, пересекает широкое поле. На соседней стенке открывалась панорама на небольшое озеро – поверхность воды была усыпана несметным количеством водоплавающих птиц.

Дивясь мастерству неизвестного резчика, Лаура перевернула шкатулку и увидела изумительный по красоте цветок.

«Это асфодель – цветок из подземного царства Аида», – решила она. Любуясь геометрически правильными формами лепестков, Лаура заметила пять еле видимых окружностей, расположенных по дуге вокруг центра цветка. Поддавшись непонятному порыву, девушка расположила пальцы по одному в каждую окружность и слегка нажала. Раздался легкий щелчок, и невидимая, но мощная пружина откинула крышку.

10

Лаура сидела перед шкатулкой, с трепетом изучая содержимое. Первой ей попалась массивная пачка денег банкнотами по пятьдесят тысяч лир.

«Деньги – это хорошо», – подумала она, небрежно кинув пачку на покрывало.

Сейчас они интересовали ее меньше всего. Следующими из шкатулки она извлекла паспорта с вложенными медицинскими полисами. Паспорта родителей она отложила в сторону, не решившись их даже открыть. Бегло пролистав свой паспорт, Лаура отложила и его вновь запустив руку в шкатулку. На этот раз ей попались две костяные рукояти без лезвий. Лаура удивилась: зачем хранить бесполезные костяшки? Решив не торопиться с выводами, она аккуратно положила рукояти рядом с документами и вновь заглянула в шкатулку. На самом дне лежала старая пухлая книжка в потрепанной кожаной обложке. Книжка так плотно прилегала к стенкам, что Лауре стоило больших трудов подцепить ее ногтями за край.

Первые страницы книжки расстроили и озадачили – древние, почти истлевшие листы папируса, заполненные причудливой неразборчивой вязью. Аккуратно, боясь повредить страницы, она перекинула сразу четверть книги – папирус сменила бумага. Изменилась и письменность, буквы стали похожими на латинские, но язык оказался незнакомым. Лаура распознала лишь арабские цифры в правом верхнем углу – 1748.

«Интересно», – подумала она. – «Это дата заполнения или способ нумерации страниц?»

Заинтригованная, она перекинула несколько десятков страниц – открывшийся разворот оказался заполнен мелким ровным почерком отца. Лаура ахнула и чуть не выронила книжку из рук.

«Августо Рапоне родился в 1932 году 12 сентября.

Получил Камень от отца Виторио Рапоне в 1951 году 12 сентября.