Сказания хранителя башни. Слово первое – восхождение

И не в силах с ним больше бороться, король отправил посланцев к эльфам в надежде договориться с ними мирным путём. Но высший совет пепельных отказал ему, сославшись на то, что людям севера никогда не овладеть тайными знаниями. Вот только на самом деле за этим ответом скрывался страх совета, ведь и без того могущественное королевство северян, может стать ещё сильнее и тогда никто не сможет его остановить. Однако Иштсу узнав эту весть, не оставил своих попыток. Правитель готов был заплатить любую цену и посылал гонца за гонцом с дарами, надеясь всё-таки добиться расположения. Вот только эльфы оказались непреклонны, а их решение непоколебимо. Иштсу всегда получавший желаемое и не привыкший к такому обращению, впал в ярость и в порыве гнева пошёл войной на эльфийский народ. Собрав под своими штандартами пятидесятитысячную армию, он выдвинулся на войну. Высший совет узнав, к чему привёл их отказ и осознав, какая судьба их ожидает. В одночасье бросил клич о помощи в граничащее с ними королевства людей, гномов и орков. Рассказав им об истинных намерениях Иштсу, совет понадеялся, на их помощь. Но многие оказались против и захотели присоединиться к королю севера, дабы вместе с ним захватить континент и править под его дланью. Однако согласно записям народы гномов, эльфов и людей всё же объединились и выступили единым фронтом против общего врага, назвав себя коалицией свободных городов.

Кровопролитная война длилась десятки лет, и в конце концов, закончилась победой свободных городов. Но радость длилась недолго, люди по свойственной им манере не смогли прийти к единому мнению и их вновь поглотили междоусобицы и деление власти, привёдшей к очередному распаду. Эльфы, уставшие от всех этих нескончаемых битв, отправились за ветреное море, подальше ото всех. В земли, носившие название Таулания или же как гласил вольной перевод с эльфийского – земля красных песков. Гномы, забрав часть полагающегося им золота и сокровищ из хранилищ Иштсу, не стали участвовать в деление территорий, а спокойно отправились обратно к себе на родину. В края бесконечной зимы и заснеженных гор Шатрон, где круглый год господствовала стужа и холод и царствовали семь ветров. О судьбе орков в тех свитках ничего определённого не было сказано, только лишь скользкие упоминания о том, что их народ оказался на грани вымирания.

С тех событий минуло много столетий, менялись эпохи, с карты мира исчезали города, рушились империй, а из их руин появлялись новые и всё это происходило и будет происходить и по сей день, этими словами закончил свою речь старый Урт. Фуарин хотел узнать побольше о той войне и о пепельных эльфах, а главное, об упомянутой в рассказе магий. Однако, урок подошёл к концу и старик, поправив в очередной раз, вечно сползающие с крючковатого носа пенсне, отправил юношу к лорду Мариэлю, который вернулся из столицы и теперь ждал того за ужином. Мальчик, раздосадованный тем, что не успел узнать всё, о чём хотел и понадеялся про себя – «Ну ничего, при первой возможности обязательно вновь попрошу Урта, рассказать мне об эльфах и магий.» – бросив беглый взгляд на своего учителя, который аккуратно собирал книги и пергаменты после занятия, молодой господин поспешил к своему отцу. Жаль тогда он ещё не знал – этому не суждено свершиться.

Перед обеденным залом он перешёл на шаг и попытался выровнять дыхание, скрывая тем самым, что бежал сюда во весь опор.

– Как прошёл твой день отец? Как дела в столице? – обратился юноша, усаживаясь за стол. От вида лежавшей у него на тарелке запечённой индейки, нарезанной ровными кусочками и политой клюквенным соусом у Фуарина потекли слюнки и живот болезненно-предательски заурчал. Все эти занятия пробудили в нём отнюдь не детский аппетит.

– Сегодня я разговаривал с самим королём Залором, по поводу предстоящего отбора, – лорд вытер уголки рта, белой накрахмаленной до хруста салфеткой и продолжил – В этом году он будет ещё строже, чем был ранее. Тебе придётся сильно потрудиться, чтобы его пройти. – взяв в руки курительную трубку, он взглядом искал огниво, но не найдя оное, щёлкнул пальцами, подзывая к себе слугу, ответственного за сервировку стола. На лице мужчины отразилась гримаса искреннего сожаления и он, опустив голову, побрёл к своему хозяину.

– Да мой лорд, что-то не так? – с зарождавшейся паникой в голосе обратился слуга.

– А ты сам не видишь? – Мариэль обвёл правой рукой пространство стола, как бы указывая тому, что на нём нет ни одного огнива. Мужчина, сразу же смекнув в чём тут дело, захотел выругаться вслух, однако сделать этого не осмелился. Ведь тогда его бы точно ждало, наказание плетями, а так ещё была надежда на милость лорда.

– Прошу меня простить милорд, этого больше не повториться, я сейчас же всё принесу, – осмелившись наконец-таки поднять голову, он встретился с гневным взглядом Мариэля и дабы дальше его не злить, недолго думая поспешил за маленькой коробочкой, лежавшей на камине. В которой хранились те самые огнива, положив её на стол, слуга неловким движением руки пододвинул металлическую коробочку поближе к хозяину и откланявшись вернулся на своё место.

– Ты долго мне служишь верой и правдой Самуэль, поэтому на первый раз я тебя прощаю. Тем не менее если это ещё раз повториться, то я прикажу тебя высечь на заднем дворе, ты меня понял? – абсолютно холодным и тем не менее привычным для него тоном проговорил Мариэль, чиркая длинные сантиметров в десять деревянные палочки на конце, у которых, были закреплены маленькие меньше ногтя магические кристаллы. Об чуть побольше по размерам красный камень, расположенный на крышке той самой коробки, высекая искру. Кристалл загорелся оранжевым пламенем, и лорд закурил. Мальчик, привыкший уже к таким, разговор и ухом не повёл и спокойно доедал свой ужин. И уже собравшись уходить Фуарина, остановил отец:

– Останься сын, мы ещё не закончили, наш разговор, – жестом указав юноше на стул, он продолжил. – Завтра ты поедешь со мной в столицу с визитом к королю. Тебе, как и другим сыновьям великих лордов оказана большая честь, – Мариэль выпустил из-за рта тонкую струйку дыма, и та, медленно завихряясь и кружась, опустились на стол и растаяла.

– Правитель хочет благословить лично всех юных участников приближающегося турнира. И помни, я возлагаю, на тебя очень большие надежды, не подведи меня. Ты должен обязательно победить, поскольку нет большего позора для нашего рода, чем поражение, – сын кивнул, с неохотой мирясь с мыслью обо всей важности слов отца.

– Теперь можешь быть свободен. Хорошенько выспись перед завтрашней поездкой, – освободившись, юноша зашагал прочь из обеденного зала в свою комнату, оставив лорда наедине со слугами.

Вернувшись в спальню, он не стал зажигать свет. «Лучше не привлекать к себе лишнего внимания, сомневаюсь, что отец обрадуется, когда узнает, чем я тут занимаюсь» – подумал мальчик, и вспотевшими от страха руками полез за одной из ветхих книжек, спрятанных у него под кроватью. Ещё год назад он стащил их из отцовской библиотеки, поскольку они там всё равно пылились без дела, трофей привезённые из всевозможных походов. Его род потомственные воины, презирающие магов и, если хоть кто ни будь узнает, чем он здесь занимается в столь поздний час. То в лучшем случае Фуарина ждёт порка, а о том, что может произойти в худшем случае мальчик старался и не думать. Но бросить изучение магий, он уже не мог, это занятие полностью поглотило, сердце и разум Фуарина. Заставляя каждый вечер возвращаться к нему и открывать для себя, что-то новое. Среди его маленькой коллекций оказались такие трактаты, как «Теоретические основы элементальной магий», «Четыре стихий, как первоосновы всего сущего» и одна из самых любимых книг «Практический курс базовых заклинаний для адептов магий огня и воды». Недолго думая выбор, пал на последнюю, вместе с ней он залез под одеяло и призвав крошечный летающий сгусток тусклого света. Открыл книгу на той странице, где бросил её читать вчера и погрузился в волшебный мир магий.

Сегодня он собирался продолжить изучать заклинания призыва ледяного щита. И судя по картинке острые кристаллы льда, призываемой полукругом из-под земли перед самим щитом носили не только оборонительный характер, но ещё и атакующий. Проведя пальцем по чернилам на странице книги, юноша повторил узор руны. Изгибы прямых линий пересекались и образовывали перечёркнутую в нескольких местах клиновидную фигуру. Однако о практике, такого заклятья внутри поместья и речи не шло, здесь ему была доступна лишь простенькая магия по типу того же света, призыва пламени и воды. Фуарин уже знал, дабы сотворить слабенькое заклинание необходимо лишь выучить руну, которым оно призывается. Для более сложных нужно уже непросто изучить руну, а ещё и иметь специальные магические браслеты, опоясывающие руку в нескольких местах от запястья до самого локтя. Такие браслеты получал, каждый волшебник, закончивший академию высоких искусств. И они же являлись свидетельством того, что адепт стал полноценным магом. Что насчёт Фуарина, то он мог лишь мечтать о такой судьбе. О том, как его возьмут в ученики академий, которую мальчик со временем закончит лучше всех.

Фантазия юноши увлекала его за собой и вот он уже воображал, как одетый в расшитую красными нитями магическую мантию стоит перед группой старцев. Являвшиеся эти долгие годы ему наставниками и по совместительству великими магами земель Мирты. И вот один из них, носивший титул архимага жестом подзывает подойти Фуарина поближе, дабы вручить заслуженную им награду. Он делает шаг ещё шаг, сердце в груди готово выскочить от волнения, а от овладевших им переживаний ноги становятся словно набитые соломой и отказываются слушаться. Однако юноша не сдаётся, и преодолев мимолётную слабость подходить ближе и преклонив колено, протягивает руки. Ещё секунду назад он ничего не чувствовал и вот прямиком из воздуха стали материализоваться расписанные все возможными рунами и украшенные драгоценными камнями золотые браслеты. Юноша сразу же захотел поскорее их надеть, но вдруг за дверью послышались шаги и испугавшись, он мгновенно выпал из мира фантазий и поспешил поскорее потушить свет, сделав вид, что давным-давно спит. Звук шагов нарастал до тех пор, пока не приблизился вплотную к двери его спальни и не затих. Мальчик с замиранием, вслушивался в образовавшуюся тишину, ожидая того момента, когда дверь резко распахнётся и сюда ворвётся в гневе отец, который каким-то невообразимым образом прознал, чем он тут занимается. Вот только этого не произошло и спустя несколько минут, показавшиеся для него вечностью, человек за дверью снова начал своё движение. Фуарин тихо выдохнул, и чтобы не навлечь на себя беду, убрал книгу подальше под кровать и лёг спать.

Глава 2

Юные защитники королевства

Год 308 от возникновения священного огня. Королевство Мирта округ столицы Нарт

Ещё буквально день назад, для молодого господина наступившее утро, не должно было ничем не отличалось от сотни других таких же до этого. Однако вчерашний визит к королю всё изменил, разбуженный голосом Юдо, он неохотно поднялся с постели и поспешил на завтрак. Сегодня он должен отправиться со своим отцом в столицу на приём к королю Залору. Перекусив, юноша, повинуясь приказу лорда, пошёл наряжаться в парадную одежду. Переодевшись, Фуарин подошёл к огромному зеркалу, стоявшему в его спальне, и посмотрелся на себя. Отражение показалось мальчику неестественным, словно перед ним стоял незнакомый, ему человек. Появилось ноющие желание поскорее избавиться от этого давящего, не дающего нормально вздохнуть костюма и вернуться в столь привычную ему форму из рубашки и штанов. Ну или хотя бы в одежду для фехтования, даже она показалась Фуарину сейчас роднее, чем весь этот роскошно сшитый и украшенный камзол. Правда – это лишь его желание и с мнением отца, оно никак не пересекалось, и юноша был вынужден повиноваться.

Выбежав на улицу, Фуарин почувствовал, как свежий весенний воздух с тонким цветочным ароматом наполнил лёгкие, тёплое солнце ласкало лицо юноши нежными лучами. И от всего этого ему стало полегче и даже этот треклятый парадный костюм не так давил. Чуть поодаль от него по прямой, Фуарина ожидала карета, запряжённая двойкой серых лошадей. Это оказался тот самый экипаж, на котором постоянно ездил в Нарт отец. Кучер снял с головы широкополую соломенную шляпу и приветственно поклонился:

– Утро доброе молодой господин! Ваш отец уже ждёт вас внутри, – Фуарин в ответ помахал ему рукой.

– И тебе доброе утро, Сурт! – с этими словами, мальчик подбежал и, поставив ногу на подставку, ухватился покрепче за деревянный поручень и рывком подтянувшись попал вовнутрь. После чего кучер захлопнул за ним дверь, а сам залез на козлы и взяв в руки вожжи, хлёстким ударом приказал лошадям выдвигаться. Карета тронулась, и они отправились в столицу.

Фуарин устроился возле окна и наблюдал, как мимо него начинают проноситься деревья сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Они стройными рядками расположились по краям дороги, ведущей от его дома до самых ворот. Массивные и с обширной кроной они нависали над проезжающей каретой уберегая её от солнца, создавая приятную тень. А за ними тянулись бескрайние изумрудно-зелёные плантации дымного табака. На которых с раннего утра и до самого позднего вечера, не разгибая спин, работали простолюдины из соседних деревушек, чьей задачей было тщательно следить затем, чтобы будущий урожай вырос соответствующего – высокого качества.

Большую часть собранного семья Мариэлей отдавала на продажу и только крохотную долю оставляла себе. Ведь заслуги и почести носили лишь статусный характер и позволяли лорду Торийскому вариться в том же самом, котле, вместе с остальной знатью Нарта. А вот золото в семейный бюджет приносила именно продажа табака. Ценившегося по всему королевству за невероятный благородный аромат и умеренную терпкость.

Попав за ворота поместья, они выехали на длинную уходящую дугой за самый горизонт просёлочную дорогу. Добираться до столицы им ещё предстояло около двух часов и Фуарин от нечего делать принялся и дальше разглядывать окружающую природу. Состоявшую в основном из цветущих холмов и редких кустарников с неизвестными ему ягодами. Иногда мальчик мог заменить пробегающего мимо зайца, коих в округе водилось неистребимое число. А порой мимо них мог проехать другой экипаж, в основном те, что ему встречались принадлежали небогатым людям, занимающиеся торговлей в столице, однако порой Фуарину на глаза попадались настоящие караваны. Дорого украшенные, загруженные под завязку все различными товарами, они в окружение многочисленных охранников следовали в красную гавань. Вот только в этот раз дорога пустовала и картина за окном не менялась на протяжении всего путешествия до самых крепостных стен столицы. За которыми виднелись шпили башни магистра, королевского дворца и храма священного огня.

За время, пребывания в пути небо заволокло серыми непроглядными тучами, воздух наполнился ароматами, что всегда преобладали в нём накануне будущего дождя. Где-то вдали за южными холмами пару раз сверкнула молния, а за ней по округе разнеслись раскаты грома, тем не менее пока с неба не сорвалось и капли.

Въехав на каменную мостовую ведущую к первым воротам в город, они поначалу поравнялись с огромной по меркам мальчика очередью человек из сорока, состоявшей в основном из погонщиков и их рабов коими частенько торговали на местных рынках. Карета замедлила ход и стала двигаться параллельно людям, хотя на них они были похожи в последнюю очередь. Среди невольников находились женщины и мужчины, высокие и маленькие, светлокожие и темнокожие, такие разные, однако кое-что всех их всё же объединяло. Болезненно худощавые, босые, закованные в цепи, одеты в лохмотья или в какое-то непонятное тряпьё, от которого ко всему ещё и дурно пахло. Фуарину от этого зрелища стало не по себе, желудок завязало узлом, и казалось, сейчас стошнит, отчего он зажал нос и отвернулся, и отец, заметив это, обратился к нему с порицанием:

– Сын мой, веди себя достойно, как и подобает будущему воину королевства. Поскольку перед тобой не что иное, как проявление силы и власти, с которыми в дальнейшем тебе частенько придётся встречаться. – упрёк отца больно ударил по мальчику и тот нехотя повиновался, убрав руки от лица. Волна зловония в одночасье по новой накатила на молодого господина, только в этот раз с двойной силой. Сдерживать подступающие всё выше, рвотные позывы у него получалось всё сложнее и сложнее, не говоря уже о том, чтобы попытаться свыкнуться с этими запахами. Он повернул голову в сторону невольников и тут произошло то к чему Фуарин ну никак мог быть готов. Таким событиям обычно суждено оставлять отпечаток на всю жизнь, клеймя напрямик само сердце. Фуарин встретился взглядом с одной из рабынь. Глаза цвета изумруда пронизывали его насквозь, как будто рассматривали не лицо проезжающего в карете мальчика, а саму душу, пытаясь понять, если в нём хоть, что-то человеческое или же это ещё один представитель многочисленной знати. Которой безразлична судьба простого люда, жаждущая лишь насыщения своего безграничного аппетита.

Сам же Фуарин видел совершенно другое, в глазах неизвестной ему женщины, за нескрываемым, неподдельным гневом, испепеляющим изнутри. Пряталась боль, нет нефизическая, хоть её руки и ноги были покрыты засохшей кровью от натёртых кандалами ран. Эта боль совершенно другого рода, она сидела глубоко внутри в душе и словно огромная каменная плита нещадно давила на обладательницу изумрудных глаз. И через этот взгляд она передавалась Фуарину, отчего мальчику захотелось вернуться поскорее домой и забраться поглубже под своё одеяло. Бросив взор на отца, он понял, что этого явно не произойдёт. К его счастью, карета не остановила своего движения и поехала дальше и вскоре они достигли двух стражников, охранявших вход в город. Занятые тщательным досмотром новоприбывших рабов, те и глазом не повели на проезжающий мимо экипаж лорда Мариэля. Миновав их и проехав, они попали в нижний Нарт и небеса разразились дождём.

Кварталы нижнего города были отведены для лавочников, мелких торговцев, ремесленников и простолюдинов, а также под многочисленные трактиры и бордели, расположенные здесь, чуть ли не на каждом углу. Всё это соединялось запутанной паутиной узких улочек, по краям которых, прижимаясь вплотную стена к стене, стояли похожие друг на друга словно две капли воды одноэтажные и двухэтажные домики из кирпича и дерева, выкрашенные в белый цвет и покрытые коричневой черепичной крышей. В закатный час из труб, которых валил, закручиваясь клубами чёрный дым. Конечно, людей населявших эту часть королевства нельзя была назвать благочестивыми. Ходили даже слухи, что именно здесь в нижнем Нарте находилось убежище гильдий убийц и воров, но сказать на самом деле, так это или нет никто не решался по весьма известным причинам. Да и свидетелей как таковых тоже никогда не находилось.

Правда, во всей этой неприглядной простоте присутствовало какое-то своё таинственное завораживающее очарование. Можно даже сказать эта сторона Нарта являлась хоть и не самой красивой, но зато у неё в отличие от верхнего города не было фальши, не скрывалось наигранного притворства и откровенной наглой лжи, припрятанной за дорогим ароматом духов. Карета лорда, неторопливо сворачивая с одной улицы на другую, взбиралась вверх, пока не достигла городской площади. Являющейся импровизированным центром столицы и местом где любили отдыхать горожане. Обогнув огромных размеров фонтан, они практически достигли своей цели. Вторые крепостные ворота, задачей которых являлась не только новая линия обороны, но и отделение нижнего города от верхнего.

В этой части Нарта жил сам король и высшая знать, такая как архиепископ храма священного огня, главнокомандующий армией королевства, казначей его величества, магистр высокого искусства. Некоторые лорды и несколько торговцев, сколотившие на перепродаже товаров состояние не меньшие чем у самого Золара.

Лошади постепенно замедлили ход, пока и вовсе не остановились. Из кареты послышался недовольный голос Мариэля:

– Что-то случилось Сурт? Почему мы встали? – в ответ на его вопросы с козлов отозвался кучер:

– Господин, кажется, там впереди у одного из экипажей возникли проблемы с городской стражей. Правда зрение меня подводит, и я не вижу, у кого именно. Но если хотите, я могу пойти узнать в чём тут дело? – Сурт, прищурив оба глаза, попытался разглядеть тех, с кем спорили стражники, правда, даже так для него они оставались разноцветными пятнами.

– Не стоит Сурт. Пускай Фуарин выглянет в окно и посмотрит, какой герб изображён на той карете, из-за которой мы все тут стоим, – лорд поправил манжеты своей рубашки и привычным жестом, достав трубку, закурил. Мальчик послушно высунулся с головой из окна и посмотрел вдаль. Перед ними выстроилась целая вереница из пяти экипажей внешне похожих на их. Запряжённые двойками, позолоченные и украшенные всевозможными резными вставками из дорогих пород дерева, стояли они друг за другом. Тем не менее отличие в них всё же было и заключалось оно в родовых гербах, расположившихся на бортах карет. Следующие за их соколом шёл рыжий лис на зелёном полотне с белыми диагональными полосками – герб, принадлежавший лорду Басту Матрийскому. Потом олень на синем фоне с чёрной круглой окантовкой, знак рода Тариэлей. Вторым был ворон на янтарном фоне с белой квадратной окантовкой – лорд Гарт Сорунский. И первой в этой всей процессий, стоял экипаж с красовавшимся на двери золотым львом на красном фоне.

– Отец – это Нолрт Ирийский, – отозвался юноша, возвращаясь на своё место.

– Вот же паскудство. Даже спустя столько лет, после совместной службы доставляет неудобства мне, – на такое грубое высказывание своего отца, Фуарин и бровью не повёл, посчитав его в какой-то степени слишком мягким. Он уже давно привык, если речь заходила о лорде Нолрта, то без каких-либо ругательств его отец ну никак не мог обойтись. Порой его брань оказывалась настолько сильной, что этому мог бы позавидовал любой матёрый сапожник.

Выдержав короткую паузу, Мариэль продолжил – Жду не дождусь, когда наступит тот светлый день и этот треклятый трус Нолрта сдохнет, хотя, наверное, и тогда от него будет не меньше проблем. – и он было хотел добавить ещё несколько проклятий, однако его прервал удар вожжей, карета двинулась с нарастающей мелодией постукивающих колёс об мостовую. Подъехав к стражникам и остановившись, лорд пододвинулся к окну и стал ждать, пока к нему подойдёт один из постовых. Послышались шаркающие шаги и позвякивание стали, перед ними возникло лицо молодого парня. На вид ему было не больше двадцати пяти, закованный в стальные доспехи с эмблемой золотого солнца, отпечатанного на кирасе. На поясе у него висел полуторный меч и по тому, как он болтался в ножнах можно было сделать вывод, что вход пускать клинок ему пока не доводилось. Стражник отсалютовал и с уважением в голосе обратился к лорду:

– Приветствую вас в столице лорд Мариэль. Будьте так любезны покажите свой пропуск, – отец без возражений закатал рукав рубашки на правой руке, тем самым оголив её до локтя и просунул в окно. Стражник беглым взглядом осмотрел изображённую на ней руническую татуировку, которую нанёс в своё время великий магистр. Знак говорил о принадлежности его к знатному роду, о подделывание, которой и речи не шло, так как причудливый узор защищала особая магия. Фуарин тоже с любопытством поглядывал на неё, заворожённый сокрытым в ней волшебством. Символы и фигуры меняли свой позиций и формы, постоянно находясь в движении, и кажется, практически никогда не занимали одни и те же места. Сам же лорд долго противился её нанесению, однако впоследствии всё-таки сдался, не став перечить воле короля. И теперь этот маленький чернильный рисунок являлся неотъемлемой частью его самого. Фуарину тоже полагалась, такая чуть ли не с момента рождения, по праву крови, но отец оказался против, обосновав своё решение, что пока мальчик не вступит в рыцари, он её не заслужил.

– Прошу меня простить и не гневаться, но мне придётся вас ещё немного задержать. Согласно указу короля Залора Свирепого, нам стражникам вторых ворот поручено обыскивать каждый экипаж, пересекающий, так сказать эти самые ворота, – видно было, как паренёк замялся, озвучивая поставленную ему задачу, наверняка он не хотел вновь видеть то представление, которое устроил здесь полчаса назад лорд Нолрт.

– Валяйте, долг есть долг, – понимающе ответил Мариэль и воин приступил к выполнению своих прямых обязанностей. Осмотрев карету сверху донизу, он удовлетворённый результатом, что под ней не оказалась подосланных для правителя убийц или шпионов, одобрительно кивнул. Вернувшись к Мариэлю, стражник, широко улыбнувшись, сказал:

– Благодарю. И пускай вас и вашего сына хранит пламя священного огня, – он махнул второму стражу, стоявшему непосредственно возле самого входа, чтобы тот пропустил их. На прощание лорд пожелал ему с честью и доблестью служить королю и отдав указ Сурту их экипаж вновь двинулся в путь.

Верхний город кардинально отличался от нижнего. Совершенно другие виды, люди и даже запахи. Здесь не встретишь подвыпивших после тяжёлого дня работяг или дам лёгкого поведения одетых в дешёвые, потрёпанные, откровенные наряды. На этих вымощенных брусчаткой чистых улочках к путнику не подбегут маленькие оборванцы и не начнут просить подать им один медный, на пропитание, пока остальные из их маленькой банды не украдут у того кошель. Только высшая знать могла здесь находиться и жить, это условие накладывало огромный отпечаток, на верхнюю часть Нарта. Именно здесь определялось будущее королевства и судьбы людей, а также плелись закулисные интриги и заговоры, продавалась правда и предавались клятвы.

Кучер остановил лошадей прямиком возле белых с золотым вкраплением мраморных ступеней, ведущих к дворцу. Рядом в ожидание своих хозяев стояли ещё с десяток разномастных экипажей принадлежавшие остальной знати Мирты. Фуарин резво выпрыгнул из кареты, дорога ему наскучила и теперь хотелось побегать и поиграть. Однако вышедший следом за ним отец, тут же взял его крепко за руку и желание сразу пропало, словно мимолётное наваждение.

Широкая, изогнутая в своём основании и сужавшаяся к концу лестница вела их вверх к дверям огромного замка. Белоснежно-белый, словно облако, спустившееся на землю, каменные стены, которого украшали длинные, узкие гобелены с изображением золотого солнца с расходившимися в разные стороны волнистыми лучами. По всему фасаду здания расположились многочисленные бойницы, в которых в ясную погоду всеми цветами радуги мерцали витражные стёкла, собранные в единую мозаику. Переведя взгляд Фуарин, задрал голову ввысь, туда куда уходили величественные башни с высокими шпилями и флагами, развивающимися на ветру, казалось, они пронизывают само небо и могут достать до солнца. Всё это делало жилище короля, просто невероятным. Настолько, что у юноши от увиденного даже приоткрылся рот. Преодолевая каждую новую ступеньку им двоим, отдавала честь пара стражников. Вооружённые алебардами, закованные с головы до ног в стальные доспехи белого цвета, стоявшие по краям тех самых ступенек. Достигнув верха, сын с отцом оказались на небольшой площадке, заканчивающейся массивными дубовыми воротами.

– Лорд Мариэль рады вновь приветствовать вас в королевских чертогах, – отозвался низким басом стоявший справа от него грозного вида страж.

– Вы опоздали, все уже внутри, – добавил второй, стоявший слева.

– Да знаю я, можно было и не напоминать мне об этом. А теперь разрешите пройти, – скрещённые лезвия алебард разомкнулись, освобождая им проход. Воины толкнули створки ворот, и те распахнулись, открывая их взору тронный зал. Мариэль и Фуарин прошли вовнутрь, ступив на красную ковровую дорожку ведущею от входа и до самого трона на котором восседал правитель здешних земель. Дубовые двери за ними закрылись, погрузив их в полумрак помещения, созданный мерцающими рыжими огоньками свечей, что повсюду торчали из кованых подсвечников и в свисающих на цепях люстрах. Свет от них освещал ярко-белый барельеф, на котором были высечены все возможные короли и герой. Каждый из них занимал своё место, по мере того как заканчивался его жизненный путь.