Безумный алхимик

Я все же опасался, вдруг это какой бандюган. Заманит да прирежет ради пары медяков. Паренек привел меня к красивому домику, как из сказки, с резными ставнями и таким же крылечком, конек крыши венчал деревянный орел, распахнувший крылья. На бандитское логово не похоже, подумал я.

– Батя, я тебе покупателя привел, – с порога заголосил парнишка.

– Здравствуйте, – поздоровался я, входя в дом.

– И тебе не хворать, – так знакомо и слегка грубо откликнулись из угла.

За верстаком, усыпанном стружками, сидел широкоплечий усатый мужчина средних лет.

– Что купить желаете? – он махнул рукой в сторону стены, заставленной различными поделками из дерева.

– Трость хочу купить дедушке, его совсем уж поизносилась. Из особых пожеланий должна быть крепкой, чтобы выдержала дорогу, и полезной, чтобы если что, и защитить смогла.

Мужик улыбнулся в усы:

– Есть подобная у меня, но сойдемся ли в цене?

– Дак товар-то увидеть надобно, чтоб оценить по достоинству, – включился я в игру.

Спустя полчаса и оставив у столяра почти все свои оставшиеся деньги, я отправился с покупкой домой. Там, наскоро припрятав подарок под кроватью, с чистой совестью пошел в баню к деду.

Старички уже порядком напарились и сидели, грели свои старые кости на приступках. Я тоже помылся, и пока дедульки перебирались в бар, заглянул к местному парикмахеру. Тот, лихо орудуя опасной бритвой, сбрил мою жиденькую бороденку. По здешней моде зачесал мои отросшие волосы назад и собрал в некое подобие куцего хвостика.

Перед всей честной компанией я предстал во всем своем великолепии. Гладко выбритый, вымытый, стильно причесанный, с брутальными шрамами на торсе и проступившими кубиками пресса. Мое появление было встречено насмешливыми возгласами и шутками, что мальчик созрел, пора ему жениться. Дед, увидев меня, побледнел и во все глаза пялился на меня, будто впервые видел.

– Дед, ты чего? – забеспокоился я. – Тебе плохо?

– Нет-нет, со мной все в порядке, – принялся отмахиваться дед, его лицо медленно розовело. Однако некоторое время он продолжал рассматривать меня и на его глазах выступили слезы. Дед тут же постарался спрятать их в кружке с пивом.

Старички опять ударились в воспоминания, но на этот раз дед молчал и продолжал накачиваться пивом. Вскоре пришла дородная тетка и попросила нас освободить помещение, баня закрывалась. Мой дедулька к тому времени нажрался в дрова. Едва переставляя ноги, он висел на мне всю дорогу до дома. Я дотащил его до самой кровати, усадил и уже хотел стянуть с него сапоги. Вдруг дед мертвой хваткой вцепился мне в плечи и принялся бормотать:

– Прости, прости меня, Ариман… я не успел… прости меня. – Дед заплакал.

– Все хорошо… – начал было я.

Дед встрепенулся и сквозь слезы запричитал:

– Ариман, прости… я не смог… прости меня, сынок…

– Прощаю – сдуру ляпнул я.

– Благодарю, Ариман… – с плеч деда будто рухнул камень, он обмяк и впервые за вечер улыбнулся, я быстро уложил его на кровать. Дед порывался еще что-то невнятно бормотать, хватал меня за руки, но пиво наконец одержало верх, и он оглушительно захрапел.

Я лежал в своей кровати и никак не мог уснуть, слишком бурным выдался вечер. Завтра, в самый длинный день лета, Новолетие и мой день рождения.

Была жара… На этот раз я проснулся раньше деда. Сбегал к соседке и выпросил у нее кувшинчик рассола. Когда я вернулся, дед уже стоял над умывальником и со стонами плескался в тазике.

– Держи, поправь здоровье, – протягиваю кувшинчик с рассолом. Старичку явно было стыдно за вчерашнее. Он упорно прятал от меня глаза.

– Дед, не переживай, я все понимаю, что было, то прошло. Улыбнись, сегодня же Новолетие и у меня день рождения, – радостно сообщаю ему новость. Дед поперхнулся рассолом, закашлялся. Я принялся похлопывать его по спине. – Ну, ну, чего ты? Или у вас дни рождения не празднуют?

– Садись, я попытаюсь рассказать. Но сначала я хочу попросить у тебя прощения за вчерашнее, не следовало мне так напиваться.

Я кивнул. Дед еще секунду помялся и начал говорить.

– Сорок пять лет назад я потерял сына. Мы сильно поссорились, неважно из-за чего, но он ушел. А потом мне сказали, что мой сын погиб. Ты… Ты очень на него похож. Эта прическа, гладко выбритый подбородок… Я даже решил, что ты его воплощение… призрак прошлого…

– Это его меч?

– Да… все, что осталось… – дед рукавом стер набежавшую слезу.

– Так ты усынови меня, или увнучи, как правильнее сказать. Научишь меня семейному делу, где, какие корешки собирать. А я, как примерный внук, помогать стану, заботиться, да и веселее вдвоем-то. Ну как, дед, согласен? – и я приобнял его за плечи.

– Кстати, погоди минутку, – я метнулся наверх, достал из-под кровати подарок и вернулся.

– Вот с Новолетием тебя, дедуль, – торжественно вручаю ему завернутую в холстину трость.

– Хех, – дед слегка опешил, но от подарка не стал отказываться. Развернув холстину, он повертел трость в руках, встал, прошелся подбоченившись. Рост его я заранее прикинул, так что с размером не ошибся. Новая трость деду нравилась.

– Что ж, внучек, тогда сегодня гуляем, а завтра за работу. Пойдем!

День только начинался, несмотря на уже начавшуюся жару, на улицах было многолюдно. Всюду бегали дети, сновала красиво наряженная молодежь. Дед отвел меня за город на поле. Здесь собирали сцену, а за ней стояли пять огромных, в два моих роста, бочек. Не желая оставаться без дел, я включился в работу по сборке помоста. Пока мужики строили, девушки украшали цветами и лентами столы и сцену. Они же накрывали на свежесобранные столы еду и питье, стреляя глазками в молодых парней. Мне тоже достался оценивающий и озорной взгляд от девчушки в синем платьице. Работы было много, но и желающих помочь хватало.

К полудню все было готово, помост собран, столы накрыты. На помост в сопровождении богато наряженных особ взобрался человек в строгом военном мундире серого цвета. На его груди блестело два ордена, а на перевязи сбоку болтался самый простой меч. Этот меч резко контрастировал с украшенными каменьями и золотом собратьями, которыми была вооружена его свита. Толпа начала стихать и поворачиваться лицом к начальству. Дед, невесть откуда взявшийся рядом, ткнул меня локтем в бок и прошептал:

– Гляди, вон полковник Хараг Толстый.

– Че-то он не больно толстый, – с сомнением шепчу в ответ.

– Ха, что правда, то правда, говорят, он в молодости был очень толстым, вот и прилипло прозвище.

Над полем раздался мощный, казалось, усиленный динамиками, голос.

– Дорогие жители и гости Верхнего Новгорода, поздравляю вас с Новолетием. Это лето 728-е станет началом новой вехи в истории нашего города. В целях обеспечения безопасности горожан мною принято решение о начале строительства стены вдоль рва.

В толпе одобрительно загудели.

Дальше он толкнул речь в духе наших президентских выступлений, о стране и ее великом будущем, о мудром короле Нимроне Третьем, да продлятся его дни. Вслед за полковником вперед вышел маг, толпа перед сценой расступилась. Все замерли, маг, взмахнув руками, театрально, нараспев прочитал заклинание, и в воздухе повисло напряженное ожидание. Спустя несколько минут в небо рванул столб ярко-белого пламени. Толпа радостно загомонила, закричала, все кинулись обниматься и поздравлять друг друга. Планета приблизилась к солнышку максимально близко и полетела на новый виток. Народ смешался, люди, гномы, эльфы бродили меж столами пили, ели, где-то уже затянули песни. Народ тут явно не голодал, так что угощение на столах было бесплатным. Помимо этого каждая хозяйка в городе готовила на застолье свое коронное блюдо.

Руководство освободило сцену, и на нее полезли музыканты. Вперед вышла грудастая матрона и затянула песнь. Постепенно народ втягивался, и скоро все поле ревело что-то похожее на гимн. Я же просто мычал, не зная слов. Пение гимна плавно перетекло в стихийный концерт, на помосте разыгрывались сценки, читались стихи, кто-то попытался по пьяни устроить собственное шоу. Но его под свист и смех толпы быстро стащили со сцены. Я гулял вдоль столов, потягивая понравившийся кувшинчик кваса. Есть старался только знакомые продукты, сейчас это была жареная куриная ножка. Вдруг меня буквально за шиворот потащили и усадили за стол парочка гномов. На столе стоял пузырь с мутной жидкостью, и гномы, быстро разлив это по кружкам, начали квасить. Все время спрашивая меня, зачем я, такой правильный гном, сбрил бороду. Наврав, что сбрил ее на спор, я кое-как сбежал от этих синяков. Бутыль первача литров на десять исчезала в их глотках как вода.

Следующим стал смутно знакомый, голый по пояс парень, ухватив под локоть, он с воплями: «Ну мы им щас покажем, щас покажем» – потащил меня сквозь галдящую толпу. Парнем оказался Атамил, раскрасневшийся от выпитого, без хламиды ученика и врачебной шапочки я его с трудом узнал.

– Вот наш десятый! – заорал он, проталкивая меня в круг, образованный зрителями. Судя по всему, здесь готовилась давняя забава стенка-на-стенку. На половине участников был повязан пояс из красного шелка, у других белого. Какой-то мужичок, видимо из организаторов, стянул с меня рубаху и быстро повязал на поясе красную тряпку.

– Уважаемый, а какие правила?

Мужик сначала удивленно на меня глянул, потом быстро пояснил: