Послание из будущего

Послание из будущего
Артем Юрьевич Патрикеев

Будущее всегда наступает, рано или поздно. Что нас там ждет? Хотелось бы верить, что много всего интересного. Из данной книги вы можете узнать, что же увидел наш современник в далеком будущем, что сбылось из предсказаний, а что нет. Впрочем, эти предсказания были написаны совершенно разными людьми – и детьми, и учеными. Кто же в большей степени оказался прав? Люди научного склада ума или фантастического? Проверьте сами.

Послание из будущего

Артем Юрьевич Патрикеев

Редактор Мария Нефёдова

Дизайнер обложки Артем Патрикеев

© Артем Юрьевич Патрикеев, 2019

© Артем Патрикеев, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4483-0910-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается Тюренкову Юрию Васильевичу (дяде Юре). Есть мнение, что когда-нибудь, в далеком-далеком будущем, люди придумают, как воскресить всех когда-либо живших людей. Однако почему бы не подумать о том, что людям будущего будет намного проще умирающих людей забирать к себе, в будущее, а на их месте оставлять точные копии?

Надеюсь, что так оно и есть, и дядя Юра теперь там, в будущем… Он всегда интересовался новыми знаниями. Думаю, что там их должно быть если и не в избытке, то уж точно в достатке.

Троллейбус будущего

– Не хочешь прокатиться на троллейбусе? – поинтересовался мой друг.

– А как же! Зачем спрашивать!

Всего несколько дней, проведенных в Москве будущего, могли довести до сумасшествия любого, и меня в том числе. Лишь заранее продуманные действия Института хронологии помогли мне адаптироваться. Ну, может, не совсем адаптироваться, но уж воспринимать адекватно окружающий мир – это точно.

И зачем только они меня вытащили? Двухтысячный год[1 - Вообще, если говорить точно, был 2011 год, но «двухтысячный» звучит как-то более привлекательно, во всяком случае, для меня.] был не так уж и плох. Конечно, везде есть свои минусы…

Они утверждали, что через две секунды я должен был погибнуть под колесами случайного грузовика. Хотя я не верю в случайности, но почему-то никто никогда не говорит: «под колесами закономерного грузовика». А это было бы намного более правильным.

Помнится, я слышал свист тормозов за спиной, но повернуться не успел. Так что был ли это грузовик, или легковушка… Хотя тормоза не только свистели, но и скрипели, причем так, что логично было бы поверить.

Однако с чего они взяли, что машина не успеет затормозить или вильнуть в сторону? Сказали, что грузовику больше некуда было деваться, кроме как переехать меня. Белые халаты (запомнить имена экспериментаторов я так и не удосужился) обещали показать мне запись, но что-то никак не показывали, говоря, что я еще не готов. А как они представляют мою готовность? Насмотреться фильмов, насыщенных черным юмором, чтобы воспринимать любую смертельную неприятность, как веселый эпизод жизни? А что? Идея неплохая. Надо поразмыслить на досуге.

За неимением никаких других объяснений я принял всю информацию за чистую монету (но не без доли скептицизма) – кто знает, как, где, что и чем обернется.

– Так ты идешь? – голос моего нового знакомца вывел меня из задумчивости.

Хотя насколько можно считать его новым, если мы знакомы уже несколько дней? Порой я даже считаю его своим другом. Как там его зовут? Кирилл. Знавал я одного Кирилла, вечно какую-нибудь пакость мне устраивал. Сначала я и этого воспринял в штыки, но сейчас ничего, вроде отошел. Он пока меня нигде не подставлял (если, конечно, все, что происходит вокруг, не является сплошной подставой).

– Иду, иду.

Улица меня уже не удивляла. Ну, машины более-менее необычных форм, ну здания, закованные в стекло. Фонарей не видно – они встроены в окружающие объекты и включаются по мере затемнения территории. Интереснее всего смотрелись подсвеченные деревья: вживленные провода не только не мешали деревьям, но и подпитывались дополнительной энергией, используя силу токов древесных соков, а кроме того, обогревали деревья прямо изнутри, не давая им замерзать в тяжелые времена.

До сих пор меня удивляло лишь одно – свободные дороги. Весь частный, да и грузовой транспорт был убран под землю. Под землей, как мне рассказали (сам я еще туда не спускался), находилась гигантская дорожная сеть – собственно, практически такая же, как и наверху, даже более разветвленная. Подземные дороги подходят к каждому дому и переходят в подземные стоянки. То же самое относилось и к грузовым перевозкам, а вот городской транспорт – автобусы, троллейбусы, служебные машины (скорая помощь, пожарные и т.п.) – ездили сверху, вместе с колесерами.

Колесерами стали называть тех, кто для передвижения использует колеса (нет, не наркотики – не стоит путать понятия, хотя теперь уже все равно никто наркоту колесами не называет), т. е. ролики, велосипеды, скейты. Главное условие – никаких моторов. Первое время были любители проскочить на поверхность, но как только поставили «глушители», все сразу прекратилось. Глушители заглушали, а точнее – вырубали любой несанкционированный городом двигатель.

Кирилл говорил, что под землей пробок нет. Я, конечно, ему не поверил. Какая разница? Раньше машины ездили поверху, теперь под землей. Убрали пробки с глаз долой – из сердца вон, вот всего и делов-то. Но Кирилл утверждает (только не смейтесь), что народ теперь предпочитает не пользоваться личным транспортом: слишком много возни.

Под землей вместо тротуаров бегущие дорожки («медленно бегущие», – уточнил Кирилл, – «чтобы никто не упал»). Кому добираться близко – встал и поехал, кому далеко – поднялся на поверхность, сел в троллейбус и поехал.

Все это звучало весьма удивительно. Вот спущусь вниз как-нибудь и проверю, а то вешают мне лапшу на уши… Сам я здесь еще ни на чем не катался.

Лаборатория находилась в двух шагах от гостиницы, в которую меня поселили. Далеко идти не пришлось, троллейбус был нарисован прямо на дороге.

– Это и есть остановка, – пояснил Кирилл. – Сразу видно, где остановится транспорт. Это касается и автобусов, и троллейбусов.

– Ничего себе. А если дождь? – мой практический склад ума не позволял так просто смириться с тем, что в будущем все должно быть удобнее и практичнее.

– Проще воспользоваться зонтом.

– Что? Обычным зонтом? И это будущее?

Я и в свое время зонтом не пользовался, считал это ниже своего достоинства, а эти братья наши старшие (или младшие – что правильнее, на мой взгляд) даже не смогли избавиться от зонтов.

– Да. А что ты ожидал? – он полез в карман. – Вот.

Он достал маленькую толстенькую монетку радиусом сантиметров пять и сунул мне в руку.

– Это на проезд?

– Нет, это зонт!

Поражаюсь выдержке этого парня – как же он спокойно воспринимал мою, пусть и невольную, невежественность.

– Ёксель-моксель! – не сдержался я. – А как он работает? Что-то я не вижу ни одной кнопочки?

– Положи его на ладонь, светлой стороной наверх, и нажми пальцем, – Кириллу явно нравилось меня учить, я был для него благодатным объектом для самосовершенствования.

Душа боязно поежилась, но в пятки не упала, в голову почему-то лезли всякие бомбы. Хорошо, что мой знакомый был совершенно спокоен, а то я бы еще подумал, нажимать кнопочку самому, или доверить кому-нибудь другому.

– Ладно, была не была, – решился я, чем ввел Кирилла в несколько изумленное состояние, и нажал на кнопку.

Кружочек приоткрылся, приподнялись четыре лепестка, но лишь на секунду. Дальше лепестки стали раскрываться на более мелкие лепестки, а те, в свою очередь, еще, и так далее. Одновременно снизу стала выдвигаться (вероятно, также размножаясь делением) тонкая ручка. Довольно скоро зонт принял свои обычные очертания (обычные для старого мира).

– Великолепно! – Я покрутил зонт в руках.

– Самое удобное то, что зонт быстро складывается обратно, выдавливая из себя всю воду. Так что его даже не надо сушить, – Кирилл смотрел на меня, очень довольный собой.

– А все равно его с собой приходится носить, – осадил его я, подбросив вновь собравшуюся монетку. – Да и потерять его легко.

Я подбросил монету-зонт еще раз.